Александр Оленич-Гнененко - Избранное

И в золото рога
Окрашены зарей,
И в золоте — стога
Соломы просяной.

И муж проходит в дом,
Обняв меня рукой,
В кафтане золотом,
В папахе золотой.

Когда идет легко
Он в комнату мою,
Я золотой ковер
Бросаю на скамью.

И режет твой отец —
Ведь стол готов уже! —
И пасту [23] Паста — крутая пшенная каша, заменявшая хлеб. , и шашлык
Своим ножом — франдже [24] Франдже — франк, франкский. .

Он ел и пил, смеясь,
Смотрел он мне в лицо
И черные усы
Закручивал в кольцо.

Огонь любимых глаз
Мой поднимает дух,
И бились, как одно,
Сердца супругов двух!

Мой сын! Ты позабыл
Обычаи отца,
Забыл, что у князей
Змеиные сердца.

Опомнись, милый сын!
Смотри, не пожалей,
Когда они придут
За головой твоей!

Подобен будь отцу
И в час тот роковой
Их встреть лицом к лицу,
Не повернись спиной!»

«Нет! Помню я отца,
Мне дорог дом родной!
Зачем же, мать, скажи
Укор жестокий твой?

Пыль к небу поднялась,
И гул стоит в степи:
Войска двух ханов там
Готовы в бой вступить.

Как стадо быстрых серн,
За днями дни бегут,
Но ханские войска
Друг друга стерегут.

Труслив, как заяц, хан,
В сердцах князей — боязнь!
На воинов таких
Тфокотль глядит, смеясь.

Я на лихом коне
Взлетаю на курган,
Три тени вдалеке
Видны мне сквозь туман.

Три княжеских сынка
Трусят на клячах в ряд,
Заметили меня
И тихо говорят:

„Тфокотля без труда,
Подкравшись, мы убьем,
Коня его и лук,
И добрый меч возьмем,

И шапку, И кафтан, —
Ведь мы, князья, бедны! —
Красивого коня
Сменяем на штаны! [25] Выражение, означающее, что добыча будет обменена на одежду. “

Их речь — шакалий визг!
Врагам и невдомек,
Что первым быть в бою
Давно я дал зарок!

На княжеских сынков
Я словно не гляжу,
Но лук тугой в руке
Под буркою держу.

Три жала в их сердца —
Три острые стрелы —
Бесшумно и легко
Летят из синей мглы.

Тфокотля меток глаз,
Не дрогнула рука —
И падают с коней
Три княжеских сынка!

Слезаю я с седла,
Мой меч разить готов:
Три чуба взмах один
Срезает с их голов.

Примятая трава
Туда, где кончен бой,
Уорков подлых трех
Приводит вслед за мной.

В чувяках без подошв
И в шапках набекрень,
Они едят и пьют,
Бахвалятся весь день.

Намочены вином,
Обвисли их усы,
Слезятся их глаза
И в радуге — носы.

Уорков — пьяниц тех,
Всю злую их родню
По праву, в двух словах,
С пустой копной сравню!

Так, скрывшись под намет,
За чашей круговой
Ведут они войну
И с пивом, и с бузой.

Но буркой машет ночь,
Уорки все храбрей,
И вот уже они
Седлают лошадей.

Как волки, скачут в степь
(Уорк готов всегда
Погибшего бойца
Ограбить без стыда!).

И, отыскав тела,
Что я покинул там,
Друг другу говорят:
„Почет и слава нам!

Отваги большей нет,
Нет подвига честней!
В бою сразили мы
Трех вражеских князей!!

Изодранный бешмет
Джигиту не к лицу:
Богатый их убор —
Награда удальцу!

Черкески, бурки их
И резвых трех коней
Мы сделаем теперь
Добычею своей!“

До нитки обобрав
Простертые тела,
Они понурых кляч
Берут под удила.

И, возвратившись в стан
Из вылазки ночной,
Терзают уши всем
Крикливой похвальбой:

„Вас в битву не зовет
Мечей стальной язык!
Милей вам пить бузу
И жирный есть шашлык!

Вы спите, как сурки,
И только мы не спим.
Смотрите, что мечом
Добыли мы в степи!“

Но подлый их обман
Раскрыт был всеми тут:
И бурки и коней
Соседи узнают.

Бессовестным лжецам,
Ворам трусливым трем
Платить за кровь князей
Приходится втроем

И отдали они —
Безмерен их позор! —
И весь достаток свой,
И трех своих сестер.

Нет! Помню я отца,
Мне дорог дом родной!
Уорков и князей
Зову на смертный бой!»

«Ха-хай, мой милый сын,
Мой сокол молодой!
Не хочешь слушать ты
И матери седой!

Опомнись, милый сын,
Молю в последний раз! —
Спешат к тебе враги:
Уж близок грозный час!

Сегодня на заре
В аул ходила я.
Там стаей злобных псов
Собрались все князья.

Вновь — восемнадцать их,
И потаенно вновь
Готовятся они
Пролить тфокотля кровь.

Лишь старший князь один
Я вижу лисий след! —
Удерживает их:
„В убийстве прока нет!

Тфокотля буйный сын
Искусен и силен.
Рабом покорным нам
Пусть вечно служит он.

Тфокотля, как овцу,
Мы будем дружно стричь.
Тфокотля под ярмо
Загонит крепкий бич.

Чтоб прочно в яму стал
Задок его арбы,
Чтоб обломал рога
Бодливый этот бык.

Чтоб нам, князьям, оброк
Тфокотль послушно нес:
Лопатой землю рыл,
На вилы брал навоз!“»

Уорка на совет
Князья к себе зовут,
Лазутчиком своим
Его к тфокотлю шлют.

Шакала и лисы
Уорк блудливей тот,
Он лживей лжи самой:
Что слово — то соврет!

Бесстыдною божбой
Обман он прикрывал,
И клятв он не жалел
И тут же их съедал.

В разгуле промотав
Все, чем отец владел,
По саклям он бродил,
Подачки брал везде.

Заплатами пестрят
Потертые штаны.
Аршин отмерил им
На шесть богов [26] Согласно фольклору того времени младшие боги были «на три вершка ниже неба». длины.

Неряшлив, как свинья,
Уорк почтенный был:
Он старые штаны
Ни разу не сменил.

И служба тех штанов,
Что жизнь его длинна:
Утроилась давно
Их прежняя длина!

Он завернулся в них,
За пояс закатал
И, как хромой козел,
Он в путь заковылял.

Поднялся раньше всех
Он с утренней зарей.
Как ветер, он летит
По инею босой.

Примчался к очагу,
Разгреб рукой золу,
И бедра отогрел,
И сел сычом в углу.

Побоев он не ждет,
Ведет такую речь:
«Хочу я, о тфокотль,
Тебя предостеречь!