Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Огрузили ветвь плоды,
Посочувствуйте ей, люди!
Ведь она, того гляди,
Переломится с натуги.

Терпит! Помнит, что цвела
Рядом с белой занавеской,
Как сходилось полсела,
Чтоб сказать ей: — Ты невеста!

Я два яблока сорву,
Не хозяин здесь я, что ли?!
А одно само в траву
По своей упало воле.

Ветвь чуть-чуть приподнялась,
И с надеждой поглядела,
И решительно взялась
За свое святое дело!

На сердце радости весенние,
Кукушка в лес меня манит.
В душе такое настроение,
Что вся природа как магнит.

Притягивает все до мелочи —
Пугливый дрозд, крикливый грач.
И долго ль знаючи, умеючи
За всеми припуститься вскачь.

За легкой бабочкой лимонницей,
За уползающим ужом,
Да боже, что там церемониться —
За модным щеголем — ежом!

Оделся этот франт с иголочки
И на свидание спешит,
Как быть с ежихой-комсомолочкой,
Еж-комсомолец все решит!

Звенит журчание ручейное
По камешкам, по корешкам,
Где получил ты назначение,
Ручей, скитаться по лесам?

А он бежит, переливается,
Неокольцованный, ничей;
Его прогулка продолжается,
И сам журчу я, как ручей!

Раскатисто, звонко
Сегодня в лесу.
Стакан за стаканом
Пьет солнце росу.

С листочков брусники,
С листочков берез,
С фиалок ночных,
С земляники берет.

С калины, с малины,
С травы зверобой
Пьет солнце росу
И нектар голубой.

— С чего это ты,
Красно солнышко, пьешь!
— С того, что высоко
Волнуется рожь.

С того, что малина
Сочна и сладка,
Что доброе вымя
Полно молока.

Что пахарь на поле
Трудился не зря,
За это не выпить
Мне просто нельзя!

Март со звеном
Апрель с травой.
Май в спецовке
Мастеровой.

Гнезда латает,
Чинит и вьет,
Силы хватает,
Не устает.

Май горластый
И молчаливый,
Так природа
Его начинила.

Май что порох,
Что крепкий ром.
А в просторах
Гуляет гром,

Тот, что при Тютчеве
Не был тихонею.
Дождик с тучею
Надо приходовать.

Дождь — добро,
Страны достоянье.
Сие серебро —
В цене постоянно.

Трава-трави́на,
Ты вновь поднялась,
Твоя равнина
Дождя напилась

Кусты чернеют, как войска Мамая,
Опасною ночною чернотой.
Поберегись, березонька прямая,
Не надругались бы над красотой!

У берега таится черный всадник,
И четко обозначено копье.
Клинки кривые прячутся в засаде,
И тихо к седлам жмется воронье.

— Что делать будем, князь?
Враг рядом, он коварен,
Он двинется, почувствовав рассвет.
— Опасен враг, но мы его повалим.
Стоять за Русь! Другого дела нет!

Таинственно река камыш качает,
А облака и тучи все синей.
Что враг силен, меня не омрачает,
На силу сила есть — она сильней!

Она от пашен, от земли, от плуга
И выросла не ради грабежа.
Из правды и добра ее кольчуга,
Скажу, на сердце руку положа.

Кровавится заря недремным оком.
Перекрестись — и с богом! И не трусь!
И льется кровь в сражении жестоком,
И слышится призыв: — Стоять за Русь!

Жизнь — мгновенье,
И смерть — мгновенье.
Все измерено в двух словах.
Перед жизнью — благоговенье,
Перед смертью — позорный страх.

Кто в атаку идет штыковую
Сквозь свинцовое поле смертей,
С криком клятвенным «За коммуну!»,
Жизнь не числит уже своей.

Жизнь родному Отечеству отдана,
Святы все его рубежи.
Погибает со словом «Родина»,
Остается в народе жить.

Слава! Вечная слава павшим!
Им и песни, и книги стихов.
От российских просторных пашен,
От рабочих просторных цехов!

Поле чистое, поле ратное,
Шли солдаты усталые в бой.
Как им снилась дорога обратная!
Только сны не сбывались порой.

То гудела над полем, то ахала
Смертоносная сила врагов.
Сердце русского пахаря плакало,
Руки воина ждали плугов.

Было полюшко исковеркано.
Не рожало оно две зимы.
Проверял нас смертельной проверкою
Лютый ворог. Но выжили мы!

Поле вспахано, заборонено
И засеяно — хлеб растет.
Значит, наше зерно оборонное
И бессмертное, как народ!

Когда объявляют минуту молчанья,
Клянутся в любви к своей Родине стоя,
Все люди становятся однополчане,
Одноучастники общего боя.

Встает ветеран с пожилыми висками,
Встает комсомолец, приехавший с БАМа:
Крадется великой вдовой над войсками
Великое горе, всеобщая драма.

На поле ржаном замирают колосья,
Топтали и жгли их тогда беспощадно,
В лесу на стволах выступает короста,
Фашисты и лес никогда не прощали.

Срезали снарядами кроны в дубравах,
А корни кормили взрывчаткой и толом,
И брызгала кровь над рябиной кудрявой,
И «красный петух» кукарекал по селам.

В минуту молчанья мы всё это помним,
И в памяти нашей легенды и были,
Мы горестно головы гордые клоним
И мертвым клянемся, что их не забыли.

Минута молчанья как клятва, опора,
Как митинг всех наших народов и наций,
Минута молчанья — суровая школа,
Как надо бороться и как не сдаваться!

Спят солдаты не сном казарменным —
Вечным сном валунов и пород.
Спят дивизии, целые армии,
Спит такой неуемный народ.

Спят чубы золотистые, русые,
Спят улыбки и просьбы «Пиши!»,
Спят те самые, что не трусили,
Спят в надежной и мирной тиши.

Спят под холмиками и буграми
У высоких осин и берез.
Враг убил их, а нас — ограбил,
Силу этакую унес!

Молодую и напоенную
Дерзновенной отвагой жить,
Для счастливой любви сотворенную,
Для того, чтоб Отчизне служить.

Спят солдаты, спят чудо-воины,
Ненавистники той войны,
Из живых навсегда уволены…
Мы, живые, их помнить должны.

Спят солдаты.
       А кто там смеется
От избытка энергии, сил?
Зачерпните воды из колодца
И полейте цветы у могил!

В День Победы запел соловей подмосковный.
Самый наш! Коренной, всероссийский, исконный.
Запоздалой весны угнетающий холод
Был, как громом, победною трелью расколот.