Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы

То разве смогут процветать
Янчжоуские птицы?

Верхом на осле добирался я долго
И вот на пустынном холме оказался.

И вспомнил, как встретились мы
с господином,
Когда он с недугом на время расстался.

Тогда уговаривал он, чтоб купил я
Три му по соседству и здесь поселился…

Десятый уж год незаметно проходит,
Как он с этой жизнью навеки простился.

Свят и чист наш Владыка — воплощенье
Небес,
Он творит Добродетель, всех тварей любя.

Я ж, ничтожный чиновник, поистине
глуп,
Я — заблудший во тьме, потерявший себя!

Ста бы лет не хватило такому, как я,
Чтобы выплатить людям неотданный долг,

А сиротам моим — десять брошенных
ртов —
Без тебя кто бы стать попечителем мог?

Пусть на темной горе, в месте самом
глухом
Погребенье мое без почета свершат,

Пусть годами по длинным, дождливым
ночам,
Одинокая, стонет и плачет душа…

Пусть все это и так, — верю я, господин,
В новой жизни мы братьями будем опять,

Ибо узами братства мы так скреплены,
Что не в силах никто и ничто их порвать!

Прошло сто дней — немалый срок,
Как вовремя пришла весна!

Уже кончалась жизнь — и что ж?
Я рад, что вновь она полна!

Я вышел из ворот тюрьмы,
И ветер мне лицо обжег,

Я вижу всадников лихих
И слышу звонкий крик сорок.

Я перед чаркой осознал,
Что сон прошел, что жизнь со мной,

И в кисть, что пишет этот стих,
Опять вселился дух святой!

Какая б ни была беда,—
Что думать о своей вине?

Тому причина, видно, есть,
Что счастье улыбнулось мне!

Всю жизнь писал, и письмена мои
Всегда мне приносили только зло.

Но думаю, что уж на этот раз —
Нет худа без добра — мне повезло!

Найдя коня иль потеряв коня,
Не знаешь: это слава иль позор?

Зато не буду больше петушком,
Каким я слыл в столице до сих пор!

Мятежный грешник, больше не грущу,
Хотя лишен и дела и чинов,

И в тех краях, на запад от Реки,
Как прежде был, — упрямцем буду
вновь!

Есть путь, а ноги не идут:
Похоже, что пьяны мы.

Есть рот, а трудно говорить:
Не это ль значит — спать?

В камнях заснувшему спьяна
Понятно господину

То, что десятки тысяч лет
Никто не мог понять!

Это тело — истлело.
В делах — истощился я весь.

Ныне ж — год урожайный,
Становятся явью мечты!

Возвращаясь из храма,
Я услышал хорошую весть,

И со мной веселились
Даже птицы и даже цветы!

Все плывут и плывут
Облака, бороздя небосвод,

И, красуясь-светясь,
Бровь луны между ними плывет.

Вслед за мной облака
Устремятся на северо-запад,

Освещая меня,
Луч луны никогда не умрет.

Если я затеряюсь,
Окутанный пылью земной,

Облака в небесах
Путь подскажут, проплыв надо мной,

А потом окажусь
Среди рек и озер полноводных,

Вся одежда моя
Пропитается светлой луной.

Над горами — квадрат:
Это неба кусок в вышине.

И уж нет облаков,
И луна от меня в стороне.

Распрощавшись со мной.
Он ушел и в горах чуть заметен,

Но на друга смотреть
Ни ему не наскучит, ни мне.

В то, что нет достоянья
Дороже таланта, — мы верим.

Но легко ли с талантом
Безвестность, нужду одолеть?

На картине я вижу
Лес в снегу, и заснеженный терем,

И сороку на крыше, —
Крылья есть — что же ей не взлететь?

В сто чи высотою сосна
Над берегом грустно поникла…

И Ваша душа, господин,
В сей образ, конечно, проникла.

Но корни рождаются вновь,
Хоть в инее чахлые ветви:

Обильный не кончился дождь,
Не стихли мятежные ветры!

Здесь — весенние ливни,
Там — осень накинула иней.

Длинен путь из-за моря,
Но лучшего помысла нет:

Сети-путы порвав,
Я взмахнул бы крылами своими

И помчался б на север,
Облакам уходящим вослед…

Голову мою весенний ветер
Инеем припудрил-запушил.

Так спокойно мне на мягком ложе
Поболеть, не видя ни души.

И, поняв, сколь сладок-безмятежен
Сон у господина в добрый час,

Колокол в начале пятой стражи
Обошел даос на этот раз…

Боятся загрустить и долго спят.
Бутоны распускаются лениво.

Страшатся быть холодными весной, —
Не для поры цветенья — скучный вид.

Но тщетно притворяются они
Не мэйхуа, а персиком игривым,

Не скрыть им снег, упавший на листву,
Цветы холодный иней серебрит.

Известно мне: когда на сердце лед,
Душа весну понять уже не может.

Окрасилась румянцем от вина
Нефритовая белая щека.

Не знал поэт природы мэйхуа
И зря себя надеждою тревожит:

Ведь зеленью холодною цветы
Согреть не могут сердце старика!

Полупьян-полутрезв,
У крестьян спросил: «Что со мной?»

Заблудился и стал
По колючим травам плутать.

Но учуял я хлев —
И путь отыскал домой:

Дом — на запад от хлева,
А потом — на запад опять…