Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы

Постарел Дун-по, неуклюжим стал.
Что ни день — то новый недуг.

Борода жидка, голова бела, —
То не иней, а седина.

«Не дивитесь, что щеки мои горят, —
Я румян, но не так, как внук;

И когда смеюсь, то грущу, смеясь,
Потому что хлебнул вина!»

Гость нежданный явился
И в ворота ко мне стучится.

Вот коня привязал он
К растущей у дома иве.

Во дворе моем пусто,
Разлетелись куда-то птицы,

И ворота закрыты,
И гость стоит сиротливо.

А хозяин за книгой
Заснул, на подушке лежа…

Мне во сне повстречался
Мой старинный, близкий приятель,

Только стук беспрерывный
Наконец-то меня встревожил,

Как от выпитой чарки —
Не осталось от сна ни капли!

Одеяло отбросив,
Вскочил, чтобы гостя встретить,

Стоя друг перед другом,
Смущены мы сначала были,

А потом, за беседой
О былом и нынешнем свете,

Я и мой собеседник,
Мы про знатность-чины забыли…

Он спросил: «Как случилось,
Что в этом живете крае?»

И ответил я гостю,
Что причины и сам не знаю!

Видно, время приходит —
Ведь ничто в этом мире не вечно!

Век бывает и длинным,
Но ему все же будет предел.

Мы с тобою, о брат мой,
Шли одною стезей человечьей

И в глуши, на чужбине,
В стороне оказались от дел…

И опять — как печально! —
Разлучает нас эта коляска,

Я умчусь в ней надолго,
Я и этот подросток — мой сын.

Рад, что в доме твоем
Есть супруга — забота и ласка,

Под моею же крышей
Будет светочем Будда один.

Мы в долине средь гор
Повстречались — и вновь расставанье!

Провели неразлучно
Последнюю нашу луну,

Мне еще предстоит
Пробираться на север Хайнаня,

Как-нибудь эту жизнь
Там, на острове, и дотяну…

Но себя убеждаю
Идти по стопам Юань-мина,

Сил, конечно, немного —
И все же пора прекратить…

Я от хмеля больной,
Мне во вред веселящие вина,

Но здоровье поправлю,
Если брошу немедленно пить!

Я стремился к Пути,
И похоже, что близок, знаком он,

И его я увижу,
Отогнав от очей пелену,

Но отныне в обители
Старца с Восточного Склона

Не заставит Ду Кан
Поклоняться, как прежде, вину!

«В какое время будет вновь чиста-светла
луна?» —
Спросил я синий небосвод за чаркою вина.

«А во дворце, что в небесах, сегодня,
в этот вечер
Который год отмечен?»

Мне б с ветром в небо вознестись!
Там башни яшмою зажглись, нефритом
купола зажглись…
Но для земного холодна-морозна высь!

И я танцую при луне, и пляшет тень
во мгле.
Что ж говорят, что мир небес не тот,
что на земле?

Луна обогнула терем,
Она заглянула в двери,
Светит — и не до сна.
Не обвиняю ее, печалясь,
Но почему, разлучаясь,
Помним, как в небе светила луна?

У смертных — радости и скорбь, разлуки —
встречи вдруг,
И у луны — то свет, то тень, то круг,
то полукруг.

Издревле так. И не дано
Кому-то лишь одно.

А я хочу, чтоб сотни ли луна пересекла
И перед тем, кто там, вдали,
Во всей красе плыла!

Уходит солнце на закат, собрав с небес
шелка,
За павильоном не понять — где небо,
где река.

Во мне построили жилье, чтобы в окно
вливалась
Прозрачность — синь и алость.

Я помню тот пиншаньский дом.
Дремал я на подушке в нем. Цзяннань
окутан был дождем.
За тьмою-мглою лебедь плыл — пропал
потом…

Однажды за вином Старик сказал,
как помню я,
Что на закате вид горы — то миг небытия.

Тысячи цинов шири
В этом зеркальном мире,
Гора — лазоревый пик.
И вдруг — разыгрались волны и пляшут,
А лодка их бороздит и пашет,
В лодке — седой старик.

Смешон Сун Юй, не распознав, хоть он
ученым слыл,
Какую «музыку небес» мудрец Чжуан
открыл.

Еще смешней «закон» такой,
Что ветер — «женский» и «мужской».

А есть одно: то — все и вся объемлющий
простор,
Что лишь стремительным ветрам
Подвластен до сих пор!

Мужской и женский — голоса. Все ближе,
все ясней.
Фонарь зажжен — и от него как будто
ночь светлей.

Между собой добро и зло мы делим
справедливо —
Как слезы, в такт мотиву…

Вот в песне резкий поворот.
Протяжна барабана дробь. Храбрец собою
слишком горд.
Путь в сотни ли — вперед, вперед…

Но оглянись: вдаль облака уходят,
на закат,
Пылинки, небо опушив, в лазурь
летят-летят…

Феникс — он в мире птичьем
Прекрасен и необычен,
Но не поет пока.
В цунь шаги на подъеме в гору:
Тут — преграды, а там — заторы,
Бездна в сто чи — легка…