Валерий Дудаков - Избранное II

Какие морозы! Собака из дому не выйдет,
И полы поджав, я в халат завернулся тугой,
Не выдаст пусть Бог,
и свинья пусть не съест, не обидит,
Но всё же встаю каждым утром
уставший и злой.

Достали метели, за зиму всю выдули душу,
И сыплют снега, соль на раны безмерно наслав,
Бредут холода сквозь застывшие воды и сушу,
До будущих вёсен живое вокруг наказав.

Замёрзли деревья, поля утомились под снегом,
В них хриплые крики доносятся мудрых ворон,
Идут снегопады
холодным враждебным набегом,
Все в слёзах берёзы,
как будто бредут с похорон.

Мохнатые ели под тяжестью ноши страдают,
И в синих сугробах, томясь, коченеет сосна,
На голых рябинах нет ягод, и кто его знает,
Когда же заявится
с солнцем к нам в гости весна.

Достану поленья,
камин разожгу чуть дымящий,
В нём пламя согреет
холодный январский рассвет,
И в сумраке ночи желаю и бодрым и спящим,
Пусть мнится весны
к нам крадущейся призрачный свет.

Падает снег, погружая величье земное,
В белый покров,
что готов всё пространство обнять,
Вряд ли найти благодатное время иное
В сны погрузиться, вдали от сует помечтать,
Прелесть найти
в этих вьюжных неласковых зимах.
Дремлют сады,
утонувшие в снежных перинах,
Мерзнут заборы,
так столб телеграфный продрог,
И выгибают озябшие синие спины
Цепи холмов, хоронясь вдоль железных дорог.
Скорбно стоят фонари как сгоревшие спички,
В белых сугробах увязли по зимней привычке
Остовы дач,
в снежных шапках как стражи застыв,
И пробираются, в рельсах спеша, электрички,
Утренней змейкой вагоны надёжно скрепив.
Затканы белым поляны от края до края,
Кроны берёз вестовые, рассвет призывая,
В высях плетут кружевной
и прозрачный наряд,
Лишь огоньки, мелким бисером ночь украшая,
Чем-то поманят, кому-то надежды сулят
В свете их ярком от хлада ночного согреться.
Падает снег, от него уже некуда деться,
Скоро февраль запоёт свой мотив непростой,
И появляясь из доброго дальнего детства,
Тихо баюкают мир тишина и покой.

Завернулись пруды в серебристые шали снегов,
Лебединые крылья накрыли овраги и склоны,
И, как чёткие ноты, чернеют вдоль наста вороны
Среди станов берёз,
словно выплыв из призрачных снов.

Это голос весны
будит утренний сумрачный день,
На вершинах сосны
распушились иголки сверкая,
И серпа острие отточила луна молодая,
Чтоб на белых полянах
косить подсинённую тень.

Влажный ветер нетрезв,
в гул стучат электрички по шпалам,
Оглашая окрест
свой призыв на показ февраля,
Громче голос синиц и сорок и, наверно, не зря
Улыбается в редкий просвет
синь небесная птицам сим малым.

Сколь не выли метели, пора отмолить им грехи,
Пусть затеплются дни,
хоть пока холодны ещё ночки,
Тихо мёрзнут стволы,
но уже так прозрачно легки
Ветви белых берёз,
чуть раскрывших набухшие почки.

Жаром вспыхнет рассвет,
облака в хоровод закружив,
Потекут ручейки,
пробивая во льдах лабиринты,
Заполошатся птиц голоса
в многогласные терции, квинты,
И снега лебединые
крылья распустят, поля обнажив.

Вновь я брожу по Ледбрукгроу,
Прямая нить домов суровых
Викторианский стиль хранит.
Суббота. Город крепко спит,
Замолкла ранних птиц побудка,
И кажется весенней шуткой
Проснувшихся нарциссов ряд.
А за оградой старый сад
С подмёрзшей пальмой, стройной ёлкой,
Берёзой, клумбой в розах колких,
Нагих, ещё без лепестков,
С подпоркой шаткой из крестов,
Шиповника плоды тугие,
Средь них вечнозелёный лавр
И можжевельники седые.
Плеть ежевик упрямый нрав
Внесла в орнаменты ограды.
Присяду на скамью. Мне надо,
Чтоб в суете привычных дел
Мой сердца зов не оскудел
И пенье птиц прельщало снова,
А точно выбранное слово
Слагало ясный, звучный стих.
Вот ветер утренний утих,
В овраг улёгся на постой,
И звуки гулкой мостовой
Неспешные шаги разбудят,
И заснуют по делу люди,
Не зная тишины садов,
Не видя проку от стихов,
А я пойду как вечный странник.
Быть может, случая избранник
Когда-то в сад сей забредёт
И над строкой моей всплакнёт.

Так влажно залегли сугробы,
Какая нега и покой,
И хочется коснуться их рукой,
Чтоб пробудить от дрём веснянку-недотрогу.
Вот затаился, скрывшись в облаках,
Игривый луч, он спица в колеснице,
Что пронесётся утренней зарёй –
Леса взбодрить, увязшие в снегах,
И разом огласят, проснувшись, птицы,
То в унисон, то в пёстрый разнобой,
Благую весть ухода на покой
Слинявшей и потрёпанной зимы.
Но всё ещё заплетены во сны
Кустов прибрежных колкие узоры,
И не спешит свои покинуть норы
Мохнатое зверьё в ложбинах рек.
Чуть тает, пузырясь, лежалый снег,
Проталины прогрызли гололёд,
И обнажает склон, пригрев на зиму,
Земли дрожащей выгнутую спину,
Что ласку солнца терпеливо ждёт.

Под застрехой застыли сосульки,
На потеху играет в бирюльки
В них с искрящимся солнцем мороз,
И оконный проём перерос
Этот трубчатый образ органа.
Искры жёлтые вспыхнули странно
На его голубых остриях,
Солнце легкое греет так рано,
Оставляя сосульки в слезах
Погрустить о зиме запоздалой,
Но ещё предстоит ей немало
Нас холодными днями пугать.
Но какая вокруг благодать –
Нежит солнце, воркуют капели,
Всё теплей от недели к неделе,
И мохнатые старые ели
Распрямляют парчовый наряд.
Оживает примолкнувший сад,
Завернувшийся в снежные схроны.
Под заборами рыщут вороны,
Растревожив рассветные сны.
Белым выстлано всё, но не скучно,
И играют негромко, но звучно,
Ледяные органы зимы.

Когда, объемы обнажая,
Пролепит серый свет окна
Оттенками из серебра
Рисунка строгого Сёра,
По-видиму, секреты зная,
Градаций утреннюю меру,
Хотя в рассвете чуть видна
Она, поскольку светло-серый
Пространство заливает свет –
Изысканней картины нет
Для приоткрывшегося зренья,
И утреннее пробужденье
Так тешат виды из окна,
А на дворе в снегах видна
Как часть весеннего творенья
Узорная деревьев пряжа,
Рисунок выверен и слажен
В переплетении ветвей,
И на снегу игра теней
Едва взошедшего рассвета,
И пусть не видно солнца даже,
Пришедший день ещё покажет
Всевидящую силу света.