Валерий Строкин - История с Малыми Тмутараканями [СИ]

— Ага, — потухшим голосом отозвался Карпенко, внутренне завидуя перебежчику Студенту. — Интересно, что случилось с Кузьмичом, — шепнул он Максиму. — Может, он уже пал во имя революции?

— Может, и пал, — Максим оскалился и широко расставил ноги, готовясь дать бой. — Двоих, троих положим, остальные сами разбегутся.

— Товарищ, комиссар, вы не понимаете, — Юлиан шагнул вперед, на плечо легла тяжелая длань десятника.

— Не спеши, чужеземец.

— Что я не понимаю то, что ты предал дело революции и своих боевых товарищей? — процедил сквозь зубы Максим.

— Разве ты не видишь, — Юлиан показал на князя и его дружину, — это все древнерусские воины, вернее, они сейчас современнее нас. Мы оказались в прошлом, в одиннадцатом веке. Я пробовал найти дорогу в овраг, её не существует.

— Слышишь, Карпенко, от страха он сошел с ума.

— Это вы сошли с ума. Неужели вы не видите очевидного? Посмотрите на этих людей и на себя. Никто не знает ни про революцию, ни про радио, ни про войну с Германией.

— Мы можем вернуть вас обратно, в ваш мир, — повторил старец. — Потребуется вся наша сила, но мы готовы отослать вас обратно.

— Нет, Карпенко, посмотри на них, они все сошли с ума.

Карпенко молчал, зубы свело, и подбородок мелко трясся, сейчас, он с удовольствием оказался бы дома, возле ворчливой жены и тещи, пьяного тестя.

— Ты прав, волхв, это странные люди. — Мстислав посмотрел на старца.

Комиссар презрительно рассмеялся.

— Эй, князь, ты прав крови не надо, поэтому сейчас, я отпускаю тебя живым, чтоб ты хорошо подумал. Советую с бандой явиться в Губернск и сдать оружие, тогда вы все попадете под амнистию. Я попрошу трибунал, если за тобой не так много крови, заменить расстрел высылкой в Сибирь, пойдешь по следам декабристов. Будешь лес валить для народного хозяйства.

— Я не понимаю, что он говорит, — Мстислав покачал головой, — но мне это все равно не нравится. — Он успел сделать несколько шагов в сторону крыльца.

— Князь, стой! — закричал Юлиан, видя как, комиссар медленно поднимает руку с маузером. Студент метнулся вперед. Прогремел выстрел. Пуля отбросила Юлиана на руки Мстислава.

На крыльце творилось невероятное. Карпенко зарычал, бросил карабин и обхватил комиссара, прижимая его руки и не давая стрелять.

Максим успел несколько раз нажать на курок. Оба упали, скатились с крыльца. Матюгающегося Максима и рычащего Карпенко накрыла волна подоспевших дружинников.

Мстислав, осторожно опустил Юлиана на землю, недоверчиво дотронулся до мокрого алого пятна, растущего на гимнастерке, под левым плечом.

— Какой невиданный самострел, — пробормотал князь. Рядом опустились на корточки двое старцев. Студент, молчал, широко раскрыв глаза, и не понимая, что произошло, смотрел на князя.

Князь разорвал гимнастерку, обнажая рану. Маленькая дырочка пульсировала, выталкивая густую алую кровь.

— Он спас мне жизнь, вы можете, что-нибудь сделать? Помогите ему, — потребовал, чуть ли не крича Мстислав. Прижал к пульсирующей ране кусок гимнастерки.

— Дедушка, деду, что с ним? — к раненому пробилась Устя.

— Ничего страшного, пустяки, — слабо выговорил Юлиан, на губах заиграла бледная улыбка, он встретился с янтарным взглядом девушки и медленно прикрыл веки.

Волхв отстранил руку князя, зажимающую рану, опустил сверху, свою пергаментную иссеченную морщинами и голубыми прожилками, белую ладонь. Губы задвигались в беззвучном шепоте. На ладонь волхва, легла еще одна старческая рука. Кудесники закрыли глаза, их лица застыли, словно тенью подернулись.

— Кровь-водица, уймись, в свежей ране растворись. Рана-рана, затянись. Кровь-водица, уймись, рана-рана, затянись, — еле слышно, чуть покачиваясь, напевали кудесники, крепко прижимая ладони к груди Юлиана.

У крыльца стоял Вакула, с удивлением рассматривая помятую поверхность шлема. В голове глухо шумело море-окиян, как после приличного удара палицей. Пуля срикошетила, ему повезло, как и всем остальным Пули комиссара, больше никого не достали. Двое дюжих дружинников, крепко держали Максима за руки. Под ногами валялась измятая бескозырка. Комиссар не обращал на такие пустяки внимания, яростно пожирая глазами, колотящегося, как в ознобе, застывшего в стороне, с открытым ртом, предателя Карпенко. Маузер и карабин лежали под ногами Петра Ивановича, люди князя косились на странное оружие, но не трогали, считая, что оно заговоренное и служит только чужакам.

— Ну, Карпенко, Петр Иванович, спасибо братишка, вовек не забуду. Жив буду, из под земли достану, собаку.

Под бормотанье волхвов, кровь, из-под ладоней, перестала течь. Грудь юноши мерно вздымалась, казалось, что он спит. Старики медленно убрали окровавленные ладони. Все увидели на месте раны лиловое, успевшее зарубцеваться, пятно-шрам.

— Повезло, словно стрела насквозь прошла, ничего важного не задела. — Старик-волхв посмотрел на Устю, неожиданно улыбнулся. — Жить будет твой жених, внучка.

— Он мне не жених, — покраснела Устя.

— Ах, волхвы, ну чародеи, — присвистнул Мстислав. — Впервые такую ворожбу вижу. Спасибо, за спасение соколика, — князь поклонился волхвам.

— Дедушка, пусть его отнесут к нам в дом, — жалобно попросила Устя.

— Пусть отнесут, — усмехнулся старик в бороду.

Несколько воинов князя положили не приходящего в сознание Юлиана на плащ и понесли за Устей к ближнему дому.

Мстислав, взглядом проводил импровизированные носилки с раненным и направился к воинам, сдерживающим комиссара.

— Пустите руки, без брони он не страшен.

— Ты уверен? — Максим помассажировал запястья, сложил руки на груди, упрямо выпятил подбородок.

— Уверен, — устало вздохнул Мстислав. — Что мне теперь с вами делать?

— Будь уверен, я бы нашел, что с тобой делать. — Заверил Максим, ненавидяще глядя в глаза князю.

— Я тоже могу тебя повесить, — Мстислав, правильно понял взгляд комиссара.

— Да вот, волхвы мне сказали, что этого делать, как раз нельзя, мол, изменить историю, какую-то, можем. Можем или нет?

— Я привык истории менять, — ответил Максим.

— Я, нет.

— Не верю словам твоим поганым.

— Что может тебя заставить поверить?

— Не смеши, — Максим злобно рассмеялся. — Поздно или рано тебя с твоей бандой поймают и расстреляют. Будь уверен. Ваша печенка спета.

Подошли пятеро длиннобородых старцев. Видно, такая борода была отличительным признаком принадлежности к профессии волхвов.

— Он ничего не хочет понимать, — пожаловался князь.

— Он боится, — ответил один из старцев.

— Сегодня мы отправим их обратно.

— Туда откуда они пришли.

— Сумеете?

— Всем миром сумеем.

Мстислав с любопытством посмотрел на Максима.

— Расскажи мне о своем мире, как вы там живете? Кто в Киеве княжит? Может, Мстиславовичи? — князь улыбнулся.