Джон Стейнбек - Гроздья гнева

На другом конце лагеря Эл подошел посмотреть на притирку клапанов.

– Скоро кончишь? – спросил он.

– Еще два осталось.

– А девочки здесь есть?

– Я женатый, – сказал молодой человек. – У меня на девочек времени не хватает.

– А у меня всегда хватает, – сказал Эл. – На что другое – нет, а на девочек всегда найдется.

– А ты поголодай, тогда другое запоешь.

Эл засмеялся:

– Все может быть. А пока что пою по-прежнему.

– Я тут разговорился с одним. Он с вами вместе приехал?

– Да. Это мой брат. Том. Ты с ним поосторожнее. Он человека убил.

– Убил? За что?

– В драке. Тот пырнул его ножом. А он ему по голове лопатой.

– Вон оно что! Ну и как же, суд был?

– Отпустили, потому что это случилось во время драки, – ответил Эл.

– Он не похож на забияку.

– Да нет. Том не забияка. Только спускать никому не любит. – Эл говорил гордо. – Том человек спокойный. А все-таки с ним лучше держать ухо востро.

– А мы поговорили. Мне показалось, он не злой.

– Нет, он не злой. Он смирный – до поры до времени, а там держи ухо востро. – Молодой человек принялся за последний клапан. – Давай помогу поставить клапаны, и крышку наденем.

– Что ж, помоги, если тебе делать нечего.

– Надо бы поспать, – сказал Эл, – да стоит мне только увидеть нутро машины, как руки сами к ней тянутся. Не могу удержаться.

– За помощь буду благодарен, – сказал молодой человек. – Меня зовут Флойд Ноулз.

– А меня Эл Джоуд.

– Очень рад познакомиться.

– Я тоже, – сказал Эл. – Прокладку оставишь старую?

– Придется, – ответил Флойд.

Эл вынул нож из кармана и поскреб им блок двигателя.

– Ох! – сказал он. – Ничего так не люблю, как копаться в машине.

– А девочек?

– Девочек тоже люблю. Все бы отдал за то, чтобы разобрать «роллс-ройс» и опять собрать. Один разок все-таки удалось заглянуть под капот шестнадцатицилиндрового «кадиллака». Вот прелесть-то! Шел я по улице в Саллисо – вижу, стоит шестнадцатицилиндровый у ресторана. Я поднял капот, и вдруг выходит из ресторана какой-то дядя – и ко мне: «Ты что тут делаешь?» А я говорю: «Ничего, смотрю. Прелесть что за машина». А он стоит со мной рядом. Наверно, сам никогда в нее не заглядывал. Стоит рядом и смотрит. Богатый, в соломенной шляпе. Рубашка в полоску, очки. Ничего друг дружке не говорим. Просто смотрим. А потом он вдруг спрашивает: «Хочешь сесть за руль?»

Флойд сказал:

– Врешь!

– Ей-богу. «Хочешь сесть за руль?» А на мне штаны грязные. Я говорю: «Вымажу вам все». – «Садись, говорит, объедем квартал». Я сел и восемь раз вокруг того квартала объехал. Ну и машина! Ай-ай-ай!

– Хороша? – спросил Флойд.

– Ой, не говори! Разобрать бы ее по винтику… да я бы все за это отдал!

Ходившая рывками рука Флойда остановилась. Он снял последний клапан с гнезда и осмотрел его.

– Ты лучше привыкай к примусам на колесах, шестнадцатицилиндровый тебе вряд ли придется водить. – Он положил коловорот на подножку и стал счищать стамеской нагар с головки блока.

Две женщины, простоволосые, босые, прошли мимо них, неся вдвоем ведро с мутно-белой водой. Они тяжело переступали ногами, еле справляясь со своей ношей, и не поднимали глаз от земли. Солнце начинало клониться к западу.

Эл сказал:

– Тебя, видно, ничто за живое не берет.

Флойд еще сильнее налег на стамеску.

– Я здесь шестой месяц, – сказал он. – Кочую по всему штату – только и думаю, как бы подработать, да как бы поскорее перебраться с одного места на другое, чтобы жена и ребята не сидели без мяса и без картошки. Носишься, как заяц, а толку мало. Тут хоть из кожи вон лезь, сытым все равно не будешь. Устал я. До того устал, что и за ночь не отдыхаю. Что дальше делать, просто ума не приложу.

– Неужели нельзя найти постоянную работу? – спросил Эл.

– Нет, постоянной работы не найдешь. – Флойд соскреб остатки нагара с головки блока и протер тусклый металл тряпкой, пропитанной маслом.

К лагерю подъехала дряхлая легковая машина. В ней сидело четверо мужчин – все загорелые, суровые. Машина медленно двигалась между палатками. Флойд крикнул:

– Удачно съездили?

Машина остановилась. Человек, сидевший за рулем, сказал:

– Где мы только не были! Никакой работы здесь и в помине нет. Надо уезжать отсюда.

– Куда? – крикнул Эл.

– Сами не знаем. Здесь мы все обрыскали. – Он отпустил тормоз, и машина медленно двинулась дальше.

Эл долго смотрел им вслед.

– А по-моему, лучше ездить в одиночку. Один скорее работу найдешь.

Флойд положил стамеску и невесело улыбнулся.

– Ты еще неученый, – сказал он. – На разъезды нужен бензин. А галлон бензина стоит пятнадцать центов. Эти четверо не могут разъезжать на четырех машинах. Они складываются по десять центов и покупают бензин. Тебе всему этому еще поучиться надо.

– Эл! – Эл посмотрел на Уинфилда, с важным видом остановившегося рядом с ним. – Мясо готово, ма сейчас будет нас кормить. Иди, она тебя зовет.

Эл вытер руки о штаны.

– Мы сегодня еще не ели, – сказал он Флойду. – Я поем и приду.

– Да это не обязательно.

– Приду, приду, чего там. – Он пошел за Уинфилдом к палатке Джоудов.

Около нее было тесно. Дети такой плотной стеной обступили котелок с варевом, что мать, поворачиваясь, задевала их локтями. Том и дядя Джон стояли рядом с ней.

Мать растерянно проговорила:

– Не знаю, как быть. Надо накормить семью. А что я с этими поделаю?

Дети стояли как вкопанные и смотрели на нее. Лица их ничего не выражали, глаза перебегали с котелка на оловянную тарелку, которую мать держала в руках. Глаза неотступно следили за ложкой, ходившей от котелка к тарелке, и когда мать передавала дяде Джону его порцию, глаза впились в нее. Дядя Джон подцепил полную ложку, и глаза поднялись кверху вместе с ней. Дядя Джон отправил в рот полкартофелины, и глаза уставились ему в лицо, следя за его выражением: вкусно ли, понравится ли ему?

Дядя Джон словно впервые увидел их. Он жевал медленно.

– Возьми, – сказал он Тому. – Я не хочу.

– Ты же сегодня ничего не ел, – сказал Том.

– Да у меня что-то живот болит. Не хочется.

Том спокойно сказал:

– Иди в палатку и ешь там.

– Да мне не хочется, – твердил дядя Джон. – Я и в палатке их буду видеть.

Том повернулся к детям.

– Уходите, – сказал он. – Марш отсюда! – Глаза оторвались от котелка и недоуменно уставились ему в лицо. – Марш отсюда. Так нехорошо делать. Все равно вам не хватит.

Мать разложила по тарелкам порции мяса с картошкой – совсем маленькие порции – и поставила тарелки на землю.

– Не могу я их гнать, – сказала она. – Просто не знаю, что и делать. Забирайте каждый свою тарелку и идите под навес. А то, что осталось, пусть они доедают. Вот эту дайте Розе. – Мать улыбнулась детям. – Слушайте, малыши, – сказала она, – разыщите себе где-нибудь щепочки, а я вам дам, что осталось. Только чтобы без драки.