Эжен Сю - Зависть

- Ну, а тетради, которые вы унесли вчера вечером.

- После того, как я долго размышлял над обрывками фраз, известных вам, я полагаю, что нашел пока слабое и сомнительное указание,

- И это указание? - оживилась Мари, быстро взглянув на него.

- Позвольте мне пока не говорить вам ничего до того, как я продвинусь дальше по этому пути, еще очень неясному, который открыли мне тетради. Если предчувствие не обмануло меня и приведет к обнаружению каких-нибудь важных фактов, я поведаю вам свои мысли. Если они будут верны, их очевидность вас поразит, и подкрепленные своей убежденностью, мы обретем тогда большую уверенность. Ах, мадам, - добавил Давид с грустной улыбкой, - я тысячу раз прошу у вас извинения за это умолчание, но в столь трудной и деликатной задаче, как наша, все может погубить или спасти какая-нибудь мелочь. Еще раз прошу извинения.

- И вы еще извиняетесь, г-н Давид, когда ваша сдержанность лишь служит доказательством вашей великодушной заинтересованности в отношении самого дорогого для меня и - увы! - единственного, кем я дорожу на этой земле.

Вечером того же дня, когда между мадам Бастьен и Давидом состоялась эта беседа, Маргарита, прислуживавшая молодой женщине, собиравшейся лечь спать, сказала ей:

- Ах, мадам, я видела, что вы после возвращения с прогулки были заняты разговором с г-ном Давидом и вечером тоже, и я не хотела вам мешать, чтобы сообщить одну удивительную новость.

Относительно чего?

- Уже прошел час, как вы ушли на прогулку с Фредериком и г-ном Давидом, как вдруг я услышала шум у ворот. Я увидела великолепную коляску с четырьмя лошадьми. И кто бы, вы думали, в ней был, мадам? Госпожа маркиза де Пон-Бриллан, хотевшая с вами поговорить.

- Со мной? - воскликнула Мари, побледнев и испугавшись, как бы попытка Фредерика не оказалась раскрытой. Это невозможно, вы ошибаетесь, Маргарита. Я не знакома с госпожой де Пон-Бриллан.

- И все же эта милая старая дама спрашивала именно вас, мадам. Она даже сказала мне, говоря столь же просто, как и все мы: «Я очень огорчена, не застав мадам Бастьен. Я приехала, чтобы навестить ее по-соседски, повидаться с ней. В общем, когда дорогая мадам Бастьен вернется, ты ей скажешь, что я еще заеду к ней на днях.

Не так ли, моя девочка? Не надо, чтобы она брала на себя труд, отдавая ответный визит в замок - это может принести беспокойство милой даме. А я этого вовсе не хочу. Но я частенько буду заезжать сюда с опорой моей старости…»

- Что это может значит? - размышляла мадам Бастьен, смущенная происшествием и не знавшая, чему приписать этот неожиданный визит.

Маргарита решила, что ее хозяйка пытается объяснить слова «с опорой моей старости» и добавила:

- Госпожа маркиза хотела сказать, что она часто будет навещать вас со своим внуком.

- Она говорила это? - испугалась Мари от мысли, что Фредерик и маркиз де Пон-Бриллан встретятся у нее в доме, - она говорила, что будет приезжать…

- С господином маркизом, да, мадам. И эта милая дама еще добавила: «Моя девочка, опора моей старости, иначе говоря, мой внук - весьма хорош собой и щедр, как король. Но, поскольку я была так незадачлива и не повидала мадам Бастьен, мне надо ехать. Но, моя девочка, я страдаю от жажды. Не можешь ли ты дать мне стакан чистой воды?» Конечно, мадам, - отвечала я, гордая тем, что столь важная дама запросто попросила у меня стакан воды. Но себе я сказала: «Что же, если госпожа маркиза из любезности попросила у меня стакан воды, я отвечу ей любезностью, подав стакан вина». Я побежала на кухню, налила доверху стакан и, поставив на чистую тарелку, вернулась к коляске.

- Вы должны были, Маргарита, дать маркизе только стакан воды, которую она и просила. Ах, ладно, это уже не важно.

- Простите, мадам, я напротив, была права, дав ей вина, поскольку госпожа маркиза взяла его.

- Большой стакан вина?

- Да. И она не отделалась тем, что лишь смочила губы. Да еще заставила выпить остаток другую старую даму, которая ее сопровождала, но, по-моему, она не любит вино, потому что сделала гримасу после того, как выпила. Тогда госпожа маркиза добавила: «Скажи, моя милочка, дорогой госпоже Бастьен, что мы выпили за ее здоровье и за ее красивые глаза». Возвращая мне стакан, она положила внутрь… знаете что, мадам? - Пять вот этих золотых монет, сказав при этом: «Это для людей мадам Бастьен при условии, что они выпьют за здоровье моего внука, маркиза Пон-Бриллана. До свидания, моя девочка». И красивая коляска уехала.

- Я огорчена, Маргарита, что у вас не хватило деликатности отказаться от денег, которые вам давали.

- Но, мадам, пять золотых луи!

- Тем более, поскольку сумма значительная, меня тяготит то, что вы ее приняли.

- Боже мой, я не знала, мадам, такое со мной случилось в первый раз, и если мадам желает, я отнесу эти деньги в замок.

- Это будет еще хуже. Но прошу вас, Маргарита, если вы хоть сколько-нибудь привязаны ко мне, пожертвуйте эти сто франков в церковь для бедняков прихода.

- Завтра же я сделаю это, мадам, - сказала мужественно Маргарита. - Теперь, после ваших слов о моей ошибке, монеты жгут мне пальцы.

- Спасибо, Маргарита, спасибо. Я знаю, что вы добрая и честная женщина. Но еще одно: мой сын знает, что госпожа де Пон-Бриллан приезжала сюда?

- Нет, мадам, ведь я ему ничего не рассказывала и была дома одна, когда приехала маркиза.

- Маргарита, важно, чтобы мой сын не узнал об этом визите.

- Хорошо, мадам, я ни словечком не обмолвлюсь. И, наконец, если мадам де Пон-Бриллан еще будет приезжать сюда, то независимо от того, буду ли я дома или нет, говорите, что я отсутствую.

- Как, мадам, вы отказываетесь принять такую важную даму?

- Милая Маргарита, я-то ведь не важная дама и не хочу другого общества, кроме людей моего круга. Итак, условились: меня нет дома, если госпожа маркиза снова появится, и мой сын ничего не должен знать об этом.

- Хорошо, мадам, можете положиться на меня.

Мари Бастьен напрасно старалась угадать цель этого визита, которая ее тем более поражала, что она постоянно помнила о ненависти Фредерика к маркизу де Пон-Бриллан.

На другое утро Мари поделилась новостью об этом событии с Давидом. Он отметил две детали, которые поразили ее, хотя с совершенно другой точки зрения.

- Вот что я думаю, мадам, - сказал Давид, - просьба принести воды была только предлогом, чтобы показать свою щедрость, которая была бы расточительством, если бы не преследовала какую-то заднюю мысль.

Итак, мадам де Пон-Бриллан была вынуждена выпить и заставила допить остаток вина компаньонку - не для того, чтобы оскорбить Маргариту, а просто деликатность чужда госпоже де Пон-Бриллан, хотя она не упустит случая проповедовать либерализм от имени своего внука. И, наконец, мадам, госпожа маркиза обещает часто приезжать сюда, но…