Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

– Вон там, – указал Сэм. – Или ты ослеп? Помаши ей рукой! – Стай помахал Дороти, чьи волосы сияли, а лицо выглядело совершенно белым.

Последовала томительная пауза, какая всегда бывает перед появлением чемпиона, а когда он появился в проходе, зал вновь взорвался воплями. Потом последовало представление участников, рефери вызвал боксеров на середину ринга, чтобы проинструктировать их, прозвенел автоматический гонг, и поединок начался. Множество прожекторов заливали квадрат ринга ослепительным белым светом.

Обезьяна прижал подбородок к груди, ссутулился, вытянул перед собой волосатые руки: левая – прямая, правая – чуть согнутая. Двигался он странно, шаркая, не отрывая подошв от пола, и его маленькие голубые глазки избегали взгляда Стая.

Стай, как и говорил Доусон, выше пояса больше напоминал тяжеловеса: широченные плечи, длинные руки, крепкие запястья. Стройные ноги выглядели непропорционально тонкими по отношению к торсу, и дыхалка у него была не хуже, чем у скаковой лошади. Плюс тщательно уложенные волосы и лицо, как однажды заметила Дороти, «слишком красивое».

Когда они отступали на шаг после рукопожатия, левая рука Стая выстрелила вперед, будто брошенное копье, целясь в лицо Обезьяны. Но Обезьяна чуть дернул головой, уворачиваясь от контакта, а его правая ударила в грудь Стая повыше сердца. «Красавчик! – Обезьяна ухмыльнулся. – Уже скоро ты не будешь таким красивым». Он пошел в атаку, молотя обеими руками, и Стай встретил его прямым левым, оставившим на лице отметину два на четыре дюйма. Обезьяна вновь рванулся вперед, Стай отступил в сторону и правой от бедра врезал Обезьяне в челюсть. Этим приемом вовсю пользовался старина Фитцсиммонс. Обезьяна покачнулся, казалось, сейчас рухнет на пол. Стай ударил левой в голову и замахнулся правой, чтобы отправить Обезьяну в нокаут, когда почувствовал мощнейший удар и смутно услышал звон гонга.

На табуретке в углу, куда Сэм и Доусон оттащили его, он пришел в себя от запаха нашатыря, ударившего в нос. Сэм обливал его водой, а секундант, которого он не видел раньше, загонял воздух в его сжатые легкие широкими взмахами большого полотенца. «Держись от него подальше, – говорил ему Доусон, – пока не почувствуешь, что сделал его! Держись от него подальше! Тяни время и защищайся! Просто держись. Он достал тебя левой, когда ты только замахивался правой».

Со звоном гонга из-под него выдернули табурет, и на ринге он остался один. Но на самом деле один он не был, потому что Обезьяна приближался к углу, в котором он стоял пошатываясь. Ему предстояло держаться и защищаться, пока не развеется застилавший сознание туман. Он как мог оберегал свою челюсть, тогда как Обезьяна обрушивал на него удар за ударом. В голову пришла мысль, что никогда раньше он не видел перед собой такого количества перчаток. Нос распух, и он чувствовал, как по груди струится кровь. Как легко он мог с этим покончить! И сколько длится раунд? Всего три минуты? По ощущениям после гонга прошло три часа. Они вошли в захват, и Обезьяна молотил его по почкам, доставая до поясницы. Каждый удар болью отдавался в паху. Рефери развел их. Его белую рубашку запачкала кровь. Стай защищался. Обезьяна продолжал наносить удар за ударом. Как же легко с этим покончить! Тогда он обретет покой и замрет. Но он ощущал течение. И он должен плыть по нему. Течение, постоянно движущийся поток, вот что имело первостепенное значение. И Дороти была здесь. Он задался вопросом: почему? А потом в голове у него все начало проясняться и наконец созрел план. После гонга он зигзагом, пошатываясь, добрался до своего угла.

Доусон наклонился над ним с пузырьком нюхательной соли. Стай бормотал разбитыми губами, пока Доусон останавливал кровь, льющуюся из носа, вытирал забрызганные ею глаза. «Я уже в порядке, Алек. В эти хитрые игры может играть не только он. В этом раунде я его сделаю!»

После гонга он продолжал боксировать так, словно едва держится на ногах, отступая и отступая под непрекращающимся натиском Обезьяны. Теперь он видел только одним глазом, но по-прежнему не пытался нанести ответный удар. Продолжал закрываться и, как мог, защищал челюсть. Толпа ревела, требуя нокаута. После яростной атаки Обезьяны Стай упал на колени, слушая, как судья ведет отсчет. На счет «семь» поднялся, покачиваясь, руки тяжело свисали. Обезьяна резко двинулся, чтобы довести дело до конца. На его лице читалась злость. Он уже замахнулся для удара, когда правая Стая молнией взметнулась вверх от бедра, врезавшись в челюсть Обезьяны с силой молота для забивания свай. Лицо Обезьяны перекосило, он покачнулся, и, когда падал, Стай достал его снова, дробящим кости свингом. Рефери отсчитал десять, но с тем же успехом мог считать и до ста, потом поднял руку Стая над его головой. И Стай улыбнулся впервые за долгое, долгое время.

Зрители бесновались. Сэм обнял его и что-то кричал на ухо. Доусон колотил его по спине. А к рингу сквозь толпу пробирались рыжеволосая девушка и господин в вечернем костюме.

Стай нырнул под канаты и в следующее мгновение уже обнимал Дороти. «Ох, Стай! – Она рыдала. – Родной, ты прекрасен даже с окровавленным, разбитым лицом. И я так тебя люблю. Ну почему ты выбрал бокс? Ох, я так тебя люблю! Ты не ветреник. Ты гораздо лучше, чем умирающий гладиатор [217] Аллюзия на стихотворение Байрона «Умирающий гладиатор». . Ох, я несу чушь! Но я люблю тебя, Стай! И, Стай, больше ты драться не будешь, да?» Он крепко прижал ее к себе и усмехнулся. «Не тревожься об этом, дорогая моя. Не тревожься».

Блейн, Джеймс Гиллеспи/ Blaine, James Gillespie (1830–1993) – американский политик-республиканец, член Палаты представителей, спикер Палаты представителей, сенатор США от штата Мэн и дважды госсекретарь США. Был кандидатом в президенты в 1884 году, но потерпел поражение с небольшим отрывом от демократа Гровера Кливленда.

Старина (фр.).

Послушай (иск. ит.).

Собор (ит.).

Храбрецы (ит.).

«Фэр/Fair Store» – известный в Чикаго универмаг-дискаунтер. Открылся в 1874 г.

Венгерская советская республика просуществовала с 21 марта по 1 августа 1919 г.

«Аванти / Avanti» – итальянская газета, издается с 25 декабря 1896 г. Изначально создавалась как центральный орган Итальянской объединенной социалистической партии. В 1912–1914 гг. главным редактором газеты являлся Бенито Муссолини.

Мантенья, Андреа / Andrea Mantegna (ок. 1431–1506) – художник, в отличие от большинства других классиков итальянского Ренессанса, писал в жесткой и резкой манере.