У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Его ответ рассмешил господина Вэя, и он захохотал. В этот момент в комнату с визитной карточкой вошел Усатый Ван.

— Завтра в семье Вана, торговца солью, что живет у Северных ворот, празднуют день рождения. Ван приглашает господина начальника уезда и просит вас, хозяин, прийти во что бы то ни стало.

— Скажи, что я не смогу, — у меня гости. Ну и смешной же он человек! Разве для украшения стола ему мало невесть откуда выскочивших цзюйжэней и цзиньши? Где у меня время сидеть с этими чиновниками! — И когда Ван вышел, хозяин обратился к Вэю: — Вы, дядюшка, большой любитель выпивки. Когда-то вы с моим покойным отцом просиживали ночи за вином. Поэтому сегодня вы должны пить допьяна.

— Это можно! — согласился Вэй. — Брат! У меня одно дело, да говорить как-то неудобно! Все ваши закуски великолепны, а вот винцо-то на рынке куплено не слишком хорошее. У вас, я знаю, было винцо, которому в этом году лет девять исполнится. Наверное, оно у вас еще цело?

— А я и не знал о нем, — удивился Ду Шао-цин.

— Вы-то не знаете, а я помню. Когда ваш отец ехал на новую должность в Цзянси, я проводил его лодку до берега, и он сказал: «У меня дома закопано вино. Вот я получу должность, возвращусь, и мы с тобой до одури напьемся». Я это запомнил. Спроси-ка у слуг.

— Ну об этом младший господин и не мог знать, — засмеялся Чжан Цзюнь-минь.

Ду Шао-цин вышел, а господин Вэй проговорил:

— Хотя господин Ду молод, но для наших мест это выдающийся человек.

— Да, младший господин прекрасный человек, — согласился Чжан Цзюнь-минь. — Но только слишком щедр. Кто бы у него ни просил денег, всех одаривает.

— Я тоже никогда не видел человека с такой широкой натурой, как у него, — вставил Бао Тин-си.

А тем временем Ду Шао-цин спрашивал у жены, знает ли она о вине. Та ничего не знала. Хозяин расспросил всех слуг и дворовых девок, но и те ничего не могли ответить. Наконец он обратился к старой кормилице Шао, и та вспомнила:

— Есть такое вино. В тот год, когда старый господин получил должность, он зарыл бутыль с вином в задней комнатке в седьмом доме и сказал, что разопьет его вместе с господином Вэем. Вино это приготовлено из двух доу клейкого риса, двадцати цзиней солода, да прибавлено еще двадцать цзиней гаоляновой водки. Воды в нем — ни капли. С тех пор прошло уже девять лет и семь месяцев. Оно такое пьяное, что с ног собьет. Не пейте его, хозяин, а то может случиться беда!

— Я сам знаю! — ответил Ду Шао-цин и приказал кормилице открыть дверь комнаты, где хранилось вино. Старая Шао и двое слуг выкопали бутыль и принесли ее в кабинет.

— Вот, дядя, разыскали-таки вино! — с торжеством сообщил Ду Шао-цин.

— В самом деле! — в один голос произнесли гости и от удивления приподнялись со своих мест.

Бутыль открыли и налили первую чашу. Вино было тягучее, словно клей, его аромат так и ударил в нос.

— Очень интересно! — воскликнул господин Вэй и обратился к хозяину: — Это вино надо пить по-другому. Брат! Пошли-ка на улицу людей, чтобы купили еще вина цзиней десять. Смешаем все вместе, и тогда можно будет пить. Сегодня мы уже не успеем. Пусть постоит здесь, а уж завтра весь день будем веселиться вместе с этими двумя господами.

— Конечно, мы придем! — заверил его Чжан Цзюнь-минь.

— Я, мелкий человечишка, тоже почту за счастье отведать хорошего вина, оставленного покойным господином, — поспешил сказать и Бао Тин-си.

Ду Шао-цин приказал Цзя Цзюэ с фонарем проводить Чжан Цзюнь-миня. Бао Тин-си вместе с господином Вэем расположились на ночлег в кабинете. Пожелав ему спокойной ночи, Ду Шао-цин ушел.

На следующее утро Бао Тин-си отправился к Усатому Вану. В доме управляющего он застал Цзя Цзюэ и еще одного слугу.

— Господин Вэй уже встал? — спросил управляющий.

— Встал. Умывается.

— А хозяин?

— Уже давно на ногах. Сейчас наблюдает за тем, как готовят лекарство господину Лоу.

— Наш хозяин удивительный человек! — воскликнул Ван. — Ведь этот господин Лоу был всего-навсего нахлебником старого господина. Что из того, что он заболел? Надо было дать ему несколько лянов серебра и отправить восвояси. Зачем же оставлять его здесь, ухаживать, как за родным, каждое утро и вечер навещать его!

— И не говорите, дядя Ван! — поддакнул слуга. — Мало того что сын и внук Лоу проверяют, как мы готовим господину Лоу суп и другие кушанья, — сам хозяин заглядывает в кастрюли и уж тогда только разрешает нести их больному! Хозяин относит кастрюлю с женьшенем на половину госпожи, и та сама варит. А о лекарствах и говорить не приходится! И утром и вечером господин собственноручно вручает больному женьшень, а когда у него нет времени, сама госпожа отправляется с лекарством к больному. Но не думайте даже заикнуться об этом хозяину, — он только разгневается!

В этот момент вошел еще один слуга.

— Дядя Ван! Идите скорее с докладом — там в зале сидит Третий господин Цзан; говорит, что ему необходимо увидеть хозяина.

— Иди в дом господина Лоу и доложи хозяину сам, — меня он освободил от обязанности являться к нему по утрам, — ответил Ван.

— В этом тоже видна его щедрость, — заметил Бао Тин-си.

Наконец слуга доложил Шао-цину, и тот вышел к гостю.

— Третий брат! Мы не виделись несколько дней! — начал Ду Шао-цин. — Как твой литературный вечер? Успешно прошел или нет?

— Да, вполне. Я слышал, что у тебя гости из дальних мест? А Шэнь-цин все в Пекине, загулялся и думать забыл о возвращении домой.

— Да, сейчас у меня дядя Вэй из Уичжэня. Я его приглашу, а ты подожди здесь. А то пойдем вместе в кабинет.

— Нет, посидим немного. У меня к тебе разговор. Уездный Ван, мой учитель, неоднократно восхищался твоими талантами. Когда же мы пойдем к нему?

— Ты лучше сам сходи к своему учителю. Мало, что ли, видел я таких уездных при жизни отца? Я уж не говорю о деде и прадеде! Если уездный так уважает меня, так пусть сам и зайдет ко мне. Почему это я обязан первым навещать его? Вот несчастье! Сделался я сюцаем, так теперь приходится называть уездного своим учителем. Этот цзиньши Ван всего-навсего выскочка, выросший из кучи пепла. Если даже он попросит меня быть его учителем, я и то не соглашусь. Зачем же я пойду к нему? Вот сегодня и другой Ван, что живет у Северных ворот, просил прийти, но я тоже отказался.

— В связи с этим я и пришел. Вчера этот Ван просил уездного почтить его своим визитом, и тот согласился только из-за того, что ему сказали, будто и ты будешь там. Если ты не пойдешь, уездный будет очень разочарован. К тому же твои гости живут у тебя. Если ты сегодня не можешь быть с ними, будешь завтра. В крайнем случае я вместо тебя останусь здесь, а ты иди к этому Вану.

— Третий брат! Не будем переливать из пустого в порожнее! Твой драгоценный учитель вовсе не преклоняется ни перед какими талантами. Только и думает о подарках! Какое ему дело до меня! Открой ему глаза! И потом я сам принимаю гостей к своем доме. Сегодня зажарили утку на семь цзиней весом, достали вина девятилетней давности. А разве у этого Вана могут быть такие вкусные вещи? Нечего больше разговаривать, пошли в кабинет, повеселимся! — И с этими словами Ду Шао-цин потащил гостя за собой.