У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Я только напомнил, — ответил Усатый Ван и, выйдя от хозяина, тихо шепнул Бао Тин-си — Все как нельзя лучше! И твое дело, кажется, на мази. Я сегодня еду продавать землю, а когда возвращусь — что-нибудь придумаю для тебя.

Управляющий пропадал несколько дней. Возвратившись с небольшим мешком, в котором звенело больше тысячи лянов, он пошел с докладом к хозяину.

— Серебро это девяносто пятой пробы, но пошло как за девяносто седьмую пробу, отвес производили по рыночному курсу, который меньше официального на один цянь и три с половиной фыня. Кроме того, покупатель вычел двадцать три ляна и четыре цяня на посредника и около тридцати лянов для совершения купчей — все это нам пришлось оплатить. Оставшееся серебро, хозяин, можно взвесить на весах.

— Кто это будет еще возиться с твоим путаным счетом! Принес, и ладно, а взвешивать зачем?

— Я вам докладываю, чтобы все было ясно, — ответил Ван.

Ду Шао-цин взял деньги и позвал к себе в кабинет внука старого Лоу.

— Ты хочешь завтра ехать? — спросил он.

— Да, дед заставляет меня.

— Вот тебе сто лянов, только не говори деду. У тебя дома мать-вдова. Возвращайся домой с этими деньгами. Займись каким-нибудь мелким ремеслом, чтобы прокормить ее. Если старик поправится, твой второй дядя тоже поедет домой. Я ему также сто лянов дам.

Юноша с радостью взял деньги, спрятал их в одежду и горячо поблагодарил Ду Шао-цина. На следующий день он уехал. Старик дал внуку на дорогу всего три цяня. Возвратившись домой после проводов гостя, Ду Шао-цин увидел в зале крестьянина. Заметив хозяина, он упал на колени и принялся отбивать поклоны.

— Тебя зовут Хуан Да? Ты, кажется, служишь смотрителем в нашем храме предков? Ну, говори, зачем пожаловал? — спросил его Ду Шао-цин.

— Хозяин! Я живу близ храма в домике, который купил когда-то для меня старый господин. Сколько времени прошло с тех пор, дом совсем развалился. И вот я, несчастный, перетащил к себе с могилы несколько засохших деревьев, чтобы заменить стропила и балки. Об этом узнали господа из вашей фамилии и обвинили меня в краже. Стали бить меня смертным боем, а потом прислали ко мне с десяток слуг, которые не только забрали деревья, но и растащили всю мою лачугу по частям. Сейчас мне деваться некуда. Пришел я к вам, хозяин, просить заступиться за меня и дать мне немного серебра, чтоб починить хижину. Помогите, хозяин!

— Из моей фамилии? Да что с ними говорить? Слушай, раз мой отец купил для тебя дом — понятно, что и позаботиться о его ремонте должен я. Ты говоришь, он развалился. Сколько нужно денег на постройку нового?

— Не меньше сотни лянов, — ответил Хуан Да. — А чтоб мало-мальски подремонтировать, чтоб в нем можно было жить, лянов этак пятьдесят.

— Понятно! Хотя у меня и нет больших денег, пятьдесят лянов я тебе дам. Когда израсходуешь, приходи, — поговорим еще.

Ду Шао-цин выложил ему пятьдесят лянов, и Хуан Да отправился восвояси.

В этот момент слуга принес две карточки.

— Третий господин Цзан просит меньшего господина пожаловать к нему завтра на вино, — доложил он. — А в этой карточке он просит прийти господина Бао.

— Скажи, что завтра мы обязательно его навестим, — распорядился хозяин.

На следующий день Ду Шао-цин и Бао Тин-си отправились к Цзану. Тот приготовил превосходные блюда и стал усердно потчевать гостей, оказывая им всевозможные знаки внимания. Когда пиршество подходило к концу, господин Цзан налил бокал вина, высоко поднял его и протянул Ду Шао-цину. Затем он отвесил поклон и, опустившись на колени, произнес:

— Старший брат! У меня есть к тебе просьба.

От неожиданности Ду Шао-цин подпрыгнул на месте и поставил бокал с вином на стол.

— Третий брат! Ты рехнулся? Что это значит? — вскричал он и опустился на колени рядом с Цзаном.

— Выпей этот бокал и пообещай мне исполнить мою просьбу — только тогда я встану.

— Не знаю, чего ты хочешь? Поднимайся и говори. — И Ду Шао-цин вместе с Бао Тин-си принялись поднимать Цзана.

— Так ты исполнишь? — настаивал Цзан.

— Конечно, исполню!

— Выпей вино.

— Хорошо, сейчас!

— Я подожду, пока ты не выпьешь до дна, — настаивал Цзан, но наконец поднялся с пола и сел.

— Ну, говори, что у тебя? — торопил Ду Шао-цин.

— Сейчас экзаменатор проверяет Лучжоу, и следующая очередь наша. На днях я обещал одному человеку купить звание сюцая. За это дело взялся один из приближенных экзаменатора, которому я передал триста лянов серебра. Через некоторое время он мне сказал: «Сейчас за нами строго следят, и продать звание сюцая я не смею, могу только за эти деньги зачислить уже выдержавших экзамен на вакантное место стипендиата…» Ну, я и выставил свое имя и в этом году буду пользоваться правами студента-стипендиата. Но дело вот в чем. Человек, который хотел купить для сына звание сюцая, требует триста лянов обратно. Если я ему не возвращу, то все дело раскроется, и я погиб! Вот поэтому-то я и хотел посоветоваться с тобой и попросить в долг триста лянов из денег, которые ты получил от продажи земли. Я отвяжусь от этого человека и постепенно выплачу тебе долг. Впрочем, ты уже дал согласие.

— Эх! А я-то думал, что у тебя стряслось! Надо же было тебе здесь комедию разыгрывать да поклоны отбивать. Ну что здесь особенного, завтра же пришлю тебе деньги!

— Прекрасно! Как все легко и быстро устроилось! Давайте-ка выпьем несколько кубков! — воскликнул Бао Тин-си, хлопая в ладоши.

Все до краев наполнили кубки и выпили.

— Третий брат! — обратился к Цзану захмелевший Ду Шао-цин. — Я хочу спросить у тебя: зачем тебе эта степень стипендиата?

— Где тебе знать! Стипендиатом легче держать экзамен, а ведь кто его выдержит, тот делается чиновником. Пусть я даже сейчас и не выдержу, все равно многие годы буду считаться кандидатом на должность, потом пройду дворцовый экзамен, и передо мной откроется дорога уездного начальника или судебного чиновника. Буду носить узорные туфли, восседать в присутствии на почетном месте, бросать бирки [194] Имеются в виду бирки с указанием меры наказания. да лупить людей. А когда ко мне будут приезжать такие высокопоставленные господа, как ты, за подачками, я буду запирать их в комнату и кормить целый месяц бобовым творогом, чтобы они подохли.

— Ну и бандит! Ну и бесстыдник! — смеялся Ду Шао-Цин.

— Что за зубоскальство! — в шутку раскричался Бао Тин-си. — Штрафую вас обоих на кубок вина.

Гости разошлись только в полночь. На следующее утро Ду Шао-цин приказал Усатому Вану отнести ящик с деньгами господину Цзану. Управляющий взял с Цзана шесть лянов вознаграждения. На обратном пути он зашел в харчевню поесть лапши и встретился там с Чжан Цзюнь-минем.

— А! Усатый начальник пришел! Ну, присаживайся! — сказал Чжан и, когда Ван принялся за еду, вкрадчиво добавил: — Я хочу попросить тебя об одном деле.