У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Стой! Не дури! — вскричал Цзан. — Я никогда не видел этого господина Вэя. Надо же послать хотя бы карточку.

— Это можно, — согласился Ду Шао-цин и приказал слуге принести кисть, прибор для письма и карточку. Третий Цзан написал на ней: «Соученик вашего родственника, Цзан Ча». Слуга понес карточку в дом, а хозяин и Цзан пошли следом за ним. В дверях их встретил господин Вэй. Все сели, и господин Вэй спросил у Цзана, как его прозвище.

— Третьего брата Цзана зовут Ляо-чжай. Он один из самых выдающихся личностей, бывающих в моем доме, и приятель моего брата Шэнь-цина, который в один год держал с ним экзамен.

— Очень приятно! — воскликнул господин Вэй.

— Я давно мечтал познакомиться с вами и, к счастью, сегодня встретил вас, — не остался в долгу Цзан. С Чжан Цзюнь-минем он был уже знаком. — А как ваша фамилия? — спросил он у актера.

— Моя фамилия Бао. Я только что приехал из Нанкина, — ответил тот.

— Из Нанкина? Так вы знаете господина Шэнь-цина?

— Мне приходилось видеть Семнадцатого господина, — уклончиво сказал Бао Тин-си.

Все принялись за завтрак. Вэй распорядился принести бутыль со старым вином, смешать его с десятью цзинями вновь купленной водки и поставить подогреть эту смесь на раскаленных углях, разложенных под кассией. Вскоре вино подогрелось. С помощью слуги Чжан Цзюнь-минь снял с окна ставни и придвинул стол прямо к карнизу. Принесли новые угощения. Ду Шао-цин приказал слуге подать золотой кубок, четыре чарки из яшмы и разливать вино. Господин Вэй осушил первую чарку и с удовольствием сказал:

— Славное вино!

Пока они пили, появился Усатый Ван с четырьмя слугами, которые несли сундук.

— Что это такое? — удивился Ду Шао-цин.

— В этом сундуке осенние платья, которые вы заказывали для себя, вашей супруги и сына, — ответил управляющий. — Только что сшили и принесли вам, хозяин, посмотреть. Деньги портному уже уплачены.

— Оставь здесь. Я выпью еще и тогда посмотрю, — распорядился хозяин, но не успели слуги опустить сундук на пол, как явился портной.

— Портной Ян хочет что-то сказать вам, — проговорил Усатый Ван.

— Что такое? — спросил Ду Шао-цин, поднимаясь со своего места, но тут портной, едва дойдя до середины двора, бросился на колени и, рыдая, стал отбивать поклоны.

— Ян! Что с тобой? — изумился Ду Шао-цин.

— Все это время я работал у вас, господин. Сегодня утром я получил деньги и отправился домой. Но на беду моя мать занедужила и неожиданно умерла, а я отдал все деньги в лавку, где брал в долг топливо и рис. Откуда мне было знать, что случится такая беда? И вот сейчас для умершей матери нет ни гроба, ни одеяний. Что мне делать? Одна надежда на вас: дайте мне взаймы несколько лянов, я непременно отработаю.

— Сколько тебе надо серебра? — спросил Ду Шао-цин.

— Я человек маленький и не отважусь просить много. Самое большее — шесть лянов, самое меньшее — четыре. Такие деньги я в состоянии отработать пошивом для вас одежды.

— Я не требую возвращать долг. Хоть ты и занимаешься мелким ремеслом, похороны родителей нельзя устраивать кое-как, — печально проговорил Ду Шао-цин. — Иначе в будущем будешь раскаиваться. Да разве тебе хватит нескольких лянов? Ведь на один гроб придется затратить не меньше шестнадцати лянов, да на одежды и другие вещи лянов двадцать. Эти дни у меня нет ни гроша за душой. Но ничего, можно заложить одежды из этого сундука. Здесь больше, чем на двадцать лянов. Ван, — обратился Ду Шао-цин к управляющему, — отправляйся с Яном, заложи эти вещи, а все деньги отдай ему. А ты, Ян, позабудь об этом и не вздумай вспоминать. Ты взял мои деньги не на вино и не на игры. Ты взял на похороны матери. У кого из нас не было матери! В таком деле я обязан тебе помочь.

Портной Ян, рыдая, поднял вместе с Усатым Ваном сундук, и они удалились, а Ду Шао-цин снова занял свое место.

— Да, брат! Редко можно увидеть такой поступок! — проговорил господин Вэй.

— Амитофо! — воскликнул Бао-си. — Разве есть еще в Поднебесной другой такой хороший человек!

Друзья снова принялись за вино и пили весь день. Третий господин Цзан был слаб на вино. В полдень его стало рвать, пришлось отправить его домой. Остальные разошлись только в третью стражу, когда вина не осталось ни капли.

А дальше произошло то, о чем говорят:

Но об этом мы узнаем из следующей главы.

Напомним о том, как гости выпили вино и разошлись. Четвертый Вэй проспал до полудня следующего дня, а когда встал, пошел прощаться с хозяином.

— Я еще собираюсь навестить ваших дядей и братьев, — сказал он. — Как же вчера было весело! Едва ли будет так же интересно и у других, но мне все-таки пора ехать… Я не могу даже нанести ответный визит другу Цзану, прошу вас, передайте ему мой привет.

Ду Шао-цин уговорил гостя остаться еще погостить. Через день он нанял носильщиков паланкина и пошел к Вэю с подарками — яшмовой чашей и двумя халатами покойного отца.

— Из названых братьев моего отца остались только вы один, — проговорил хозяин, вручая подарки. — И я прошу вас, приезжайте, дядя, почаще. Да и я буду навещать вас. Вручаю вам эту яшмовую чашу и одежды отца. Носите их. Глядя на вас, я буду думать, что вижу своего родителя.

Господин Вэй с радостью принял подарки. Вместе с Бао Тин-си они осушили чайник вина, закусили, и Ду Шао-цин с актером отправились провожать гостя за городскую стену. Они простились, и Вэй уехал. Возвратившись домой, Ду Шао-цин пошел проведать господина Лоу. Старик сказал, что ему стало лучше и что внука можно отослать, а при нем оставить одного сына.

Ду Шао-цин согласился с ним, но призадумался. Денег не было, и он вызвал к себе Усатого Вана.

— Продай наследственную землю у дамбы, — приказал он управляющему.

— Деревенские себе на уме и норовят купить подешевле. Вы, хозяин, требуете тысячу пятьсот лянов, а они дают только тысячу триста. Я не рискну взяться за это дело.

— Продавай за тысячу триста лянов, и дело с концом.

— Я хотел предупредить вас, чтоб не ругали меня за то, что продешевил.

— Когда я тебя ругал? Иди и действуй. Мне позарез нужны деньги.

— У меня к вам еще одна просьба, хозяин. Вырученные деньги надо употребить с пользой. Жалко будет, если наследственную землю продадим, а эту тысячу лянов вы зря раздадите.

— Когда это я, по-твоему, зря серебро раздавал! Твое дело деньги получать, а не болтать здесь всякий вздор! Ну, иди скорей!