У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— К счастью, все устроилось, — закончил он. — Эти деньги я пожертвовал ради друга и, конечно, не буду требовать их обратно. Но умолчать обо всем я не мог. Завтра пришлите ко мне за ящиком, но не храните его больше, лучше разрубите или сожгите, а то он навлечет на вас новую беду.

Эта история так взволновала Цюя, что он усадил господина Ма на стул в центре комнаты и отвесил ему четыре низких поклона. Попросив гостя посидеть в кабинете, он пошел во внутренние покои и передал жене весь разговор.

— Вот это настоящий друг, человек с душой и сердцем! — воскликнул Цюй. — Какое благородство, какая честность. Иметь такого друга — значит не напрасно прожить жизнь! Сколько было знакомых у моих двоюродных дядей Лоу, и все они рано или поздно обнаруживали свое душевное убожество. Ведь если бы им довелось услышать слова господина Ма, они бы умерли от стыда!

Госпожа Лу была очень растрогана. Цюй оставил господина Ма обедать, а тем временем человек принес ящик, и его тут же сломали.

На другой день господин Ма пришел проститься перед отъездом в Ханчжоу.

— Старший брат, мы только что сблизились, зачем вам уезжать? — спросил Цюй.

— Обычно я отбирал сочинения в Ханчжоу. Хозяин лавки Литературного Моря просил меня составить один сборник. Теперь я завершил эту работу, и делать здесь мне больше нечего.

— Если вы кончили, почему бы вам не переехать ко мне? Я бы и утром и вечером получал от вас советы.

— Сейчас вам не до гостей, — возразил господин Ма. — А во многих книжных лавках Ханчжоу ждут, когда я продолжу отбор экзаменационных сочинений. Есть у меня там и другие неоконченные дела. Нет, ничего не поделаешь, придется ехать. Когда у вас будет свободное время, приезжайте на озеро Сиху. Его окрестности навевают вдохновение.

Цюй не мог больше настаивать и попытался хотя бы устроить ему проводы.

— Нет, мне еще надо проститься с одним приятелем, — отказался Ма и простился с хозяином.

На следующий день Цюй захватил с собой два ляна серебра, несколько блюд с угощениями и отправился в лавку Литературного Моря. Прощаясь с другом, он попросил у него два экземпляра отобранных сочинений.

Добравшись в лодке до Дуаньхэтоу, господин Ма направился в книжную лавку Литературного Простора, которая принадлежала тому же хозяину, что и лавка Литературного Моря. Он прожил в ней несколько дней в ожидании работы и решил, пока есть свободное время, оставшиеся деньги затратить на прогулку по озеру.

Озеро Сиху славится по всей Поднебесной своей красотой. Не будем говорить о таинственности Лининь и очаровании Тяньчжу [133] Лининь и Тяньчжу — горы провинции Чжэцзян. . Когда вы выезжаете из ворот Цяньтанмынь, минуя храм Священной Причины, то попадаете на дамбу Сути, за которой лежит бухта Золотого Песка. Обогните бухту, и вы увидите пагоду Громового Пика.

Если вы проедете еще с десяток ли к храму Чистой Милости, вам на каждом шагу будут попадаться то пагода, то павильон, то высокое здание с позолоченной крышей, то бамбуковый забор и хижина с травяной крышей; тут, соперничая в красоте, возвышаются персик и слива, а там — все поросло тутовником и коноплей. Высоко в воздухе развеваются флажки продавцов вина, Жаром пышут печи чайных, без конца снуют туда и обратно мужчины и женщины. Воистину оживленное место! Как говорят, тридцать шесть кабачков и семьдесят два публичных дома!

Господин Ма вышел из ворот Цяньтанмынь и, выпив в чайной несколько чашек чая, уселся на берегу озера Сиху, под аркой. Перед ним одна за другой проплывали лодки, на которых сидели деревенские женщины с вычурными прическами. Они приехали сюда возжигать благовония. На них были синие и темно-зеленые платья, а самые юные нарядились в красные шелковые юбки. Белые лица и широкие скулы у некоторых выглядели весьма привлекательно, но больше было безобразных, с оспинами и шрамами на лице. Через некоторое время подъехало сразу лодок шесть. Крестьянки и следовавшие за ними слуги с зонтами и узелками в руках сошли на берег и разбрелись по храмам.

Господин Ма рассеянно посмотрел на женщин и бесцельно побрел дальше. Так он прошел больше ли. На берегу то и дело попадались кабачки, от которых тянуло запахом вареной баранины. Блюда на прилавках были наполнены дымящимися свиными ножками, трепангами, вымоченными в вине утками и свежей рыбой. В котлах варились хунтуни [134] Хуньтуни — пельмени с начинкой из мяса или овощей. , а на парильных сетках томились огромные пампушки. Но у господина Ма не было денег на такие яства. Он проглотил слюну и направился в пельменную, где заказал лапшу на шестнадцать цяней. Лапша не насытила его, и он зашел в чайную рядом, выпил чашку чая, а на два цяня купил чучжоуских ростков бамбука. Грызть их доставило ему некоторое удовольствие. Закусив, он вышел из чайной и, опустив голову, побрел дальше, даже не заметив красивой картины рядом: в тени ив на двух привязанных к берегу лодках переодевались какие-то женщины. Одна из них сменила черный плащ на изумрудную накидку; вторая сбросила с себя темно-синий плащ и облачилась в расшитое платье цвета яшмы, а третья женщина средних лет вместо голубого атласного халата надела халат из темно-синего атласа с золотым шитьем. Служанки тоже принарядились. Каждую из трех женщин сопровождала служанка, защищавшая свою госпожу от солнца черным шелковым веером. Женщины медленно вышли на берег. В их волосах сверкали драгоценности, а украшения на поясе мелодично звенели в такт шагам.

Господин Ма шел низко опустив голову, не решаясь смотреть на красавиц. Миновав Шесть Мостов, он повернул в сторону и набрел на кладбище с еще не захороненными гробами. Их было очень много. Господин Ма прошел еще около двух ли, и созерцание гробов уже начало раздражать его. Он хотел было повернуть назад, как вдруг ему повстречался какой-то прохожий.

— Есть ли еще впереди красивые места? — спросил господин Ма.

— А как же! За поворотом увидите храм Чистой Милости и Громовой Пик.

Через пол-ли господин Ма заметил на озере высокий павильон, к которому с берега был переброшен дощатый мост. Он прошел по нему и остановился перед воротами павильона. Они были наглухо закрыты. Заметив рядом чайную, господин Ма зашел в нее и выпил чашку чая. Ему захотелось проникнуть внутрь павильона, но привратник потребовал один цянь, и только получив деньги, распахнул перед ним ворота. Господин Ма очутился перед высоким зданием, состоящим из трех зал. На фронтоне здания красовалась надпись, сделанная собственноручно императором Жэнь Цзуном [135] Император Жэнь Цзун правил с 1023 по 1064 г. . При виде этой надписи господин Ма весь затрепетал, поспешно поправил на голове шляпу, суетливо одернул свой синий халат. Вытащив из-за голенища веер и держа его как табличку для доклада [136] Отправляясь на прием к императору, чиновники брали с собой таблички из слоновой кости или бамбука с начертанным на них докладом. , он с самым почтительным видом отвесил пять низких поклонов, взметнув полами халата целое облако пыли. Поднявшись наконец на ноги, он успокоился и снова вернулся в чайную. Рядом с чайной раскинулся сад, но хозяин чайной предупредил, что идти туда неудобно, так как там принимает гостей кто-то из Административной Палаты. С кухни, расположенной неподалеку, мимо господина Ма пронесли на блюдах ласточкины гнезда, трепангов и другие яства. Господина Ма охватила зависть. Он вышел из чайной и, миновав Громовой Пик, заметил вдали дома, крытые глазурованной черепицей, и множество заборов карминно-красного цвета. За поворотом перед ним будто выросли огромные ворота, золоченая надпись над ними гласила: «Буддийский храм Чистой Милости, воздвигнутый по высочайшему повелению». Господин Ма прошел через боковую калитку и очутился на огромном дворе, выложенном гладким кирпичом. За вторыми воротами с двух сторон тянулась галерея, к которой вела высокая лестница в несколько десятков ступеней. Женщины из богатых домов в расшитых одеждах то и дело входили в храм и выходили из него. Порывы ветра доносили тонкий аромат их духов.