У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Не замечая красавиц, господин Ма бросился вперед, протискиваясь через толпу. Женщины не обращали внимания на этого высокого мужчину с темным лицом, с квадратной шляпой на голове и в стоптанных сапогах на толстей грубой подошве.

Наконец он облюбовал один чайный павильон, над входом в который висела позолоченная доска с надписью «Южный экран», и выпил чашку чая. Тарелки с лакомствами, расставленные на прилавке, привлекли его внимание. Здесь были апельсиновые лепешки, кунжутные липучки, пирожки из бамбуковых листьев с клейким рисом, сладкие лепешки, засушенные побеги чучжоуского бамбука, черные финики и жареные каштаны. Не думая ни о чем, господин Ма заказал на несколько цяней всех этих лакомств и немного утолил голод.

Продолжительная прогулка утомила его, и он решил вернуться обратно к воротам Чистой Волны, где нашел себе пристанище. Добравшись до дому, он запер дверь, повалился на постель и проспал весь следующий день. На третий день он наконец поднялся с постели и отправился погулять на гору Чэнхуаншань или, как ее еще называли, — Ушань, которая находилась в центре города.

Путь был недолгий, и скоро господин Ма очутился у подножия горы. Лестница в несколько десятков ступеней вела вверх. За ней начиналась другая. Одолев десятки ступеней без остановки, господину Ма пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Перед большими воротами храма продавали чай, и, утолив жажду чашкой чая, он наконец вошел в ворота храма, воздвигнутого в честь У Цзы-сюя [137] У Цзы-сюй — известный своею мудростью сановник VI–V вв. до н. э. .

Господин Ма сделал глубокий поклон, внимательно прочитал вывеску и висевшие сбоку от нее надписи. Дальше вверх по дороге как будто ничего интересного не было. Лишь налево виднелись ворота с надписью «Обитель среди каменных плит». За воротами раскинулся сад с павильонами. Окна в здании за воротами оказались закрытыми. Но через двери господин Ма увидел группу людей, столпившихся в центре комнаты вокруг стола. Они возжигали благовония, должно быть, вызывали духов.

«Вероятно, они гадают о своей судьбе, — подумал господин Ма, — войду-ка я и тоже погадаю».

Вдруг один из присутствующих принялся отбивать поклоны, а сидящий с ним рядом проговорил:

— Вызвали одну талантливую женщину.

— Может бьпь, это Ли Цин-чжао? [138] Ли Цин-чжао — сунская поэтесса. — спросил кто-то.

— Или Су Жо-лань? [139] Су Жо-лань — поэтесса, жившая в IV в. — задал вопрос другой.

— Нет, Чжу Шу-чжэнь [140] Чжу Шу-чжэнь — сунская поэтесса. , — утверждал третий, хлопая в ладоши.

«Что это за люди? — усмехнувшись, подумал господин Ма. — По-моему, их совсем не интересует судьба. Лучше мне уйти».

После нескольких поворотов и восхождений по лестницам перед ним открылась ровная улица, по левую сторону от которой высилась гора и несколько храмов. Справа тянулись в два ряда дома с двориками. Через их стены были видны настежь раскрытые окна, из которых можно было любоваться просторами реки Цяньтанцзян. В домиках продавали вино, безделушки, пельмени, лапшу, чай. Здесь же сидели гадатели и по письменам предсказывали судьбу. Перед воротами храма стояли чайные столики. На этой оживленной улице одних только чайных насчитывалось более трех десятков.

Господин Ма неторопливо продолжал свой путь, как вдруг его окликнула женщина с блестящей напомаженной прической и накрашенным лицом и пригласила выпить чаю. Но господин Ма отвернулся и устремился в соседнюю чайную. Наполнив свою чашку чаем, он подозвал продавца и купил у него на двенадцать цяней сладких лепешек, которые показались ему довольно вкусными. Отдохнув, Ма отправился дальше. Случайно он набрел на высокий храм, воздвигнутый в честь духа-хранителя города. Осмотрев здание, господин Ма свернул в сторону и вышел на небольшую улицу, вдоль которой тянулись винные и мучные ряды и несколько пестро разукрашенных книжных лавок. На одной из них висело объявление «Здесь продаются сочинения трех провинциальных экзаменов, отобранные господином Ма Чунь-шаном из Чучжоу».

Обрадованный Ма вошел в лавку и, усевшись, попросил одну из своих книг. Подозвав хозяина, он принялся расспрашивать его, по какой цене они продаются и пользуются ли успехом.

— Спрос на них держится лишь один сезон. Разве они смогут сравниться с древними книгами? — воскликнул лавочник.

Немного отдохнув, господин Ма пересек улицу и отправился дальше. Дорога снова вела вверх. Здесь домов уже не было — впереди вздымался высокой холм. Шаг за шагом господин Ма преодолевал крутой подъем и наконец очутился у вершины. Слева открывался вид на реку Цяньтанцзян, которая из-за отсутствия ветра блестела на солнце, как гладкое зеркало.

На лодках, пересекавших реку, господин Ма отчетливо различил даже паланкины. Он поднялся еще выше, и справа перед ним открылось озеро Сиху, поверхность которого бороздили крошечные рыбачьи лодки, похожие на утят. Отсюда был виден весь район с пагодой Громового Пика и беседкой Хусиньтин в самом центре озера.

При виде всей этой благодати на сердце у господина Ма стало легко и весело. Умиротворенный, он побрел дальше. Тропинка привела его к воротам большого храма, перед которым торговали чаем. Ноги господина Ма гудели от усталости, и он присел за чайный столик, чтобы отдохнуть. Утолив жажду, он огляделся по сторонам: с одной стороны извивалась река, с другой, возле гор, застыло озеро. Вдалеке за рекой виднелись неясные очертания горного хребта.

— Воистину говорится: «Земля держит горы Хуаюй, и ей не тяжело, по ней текут реки, но она не затопляется. Тьму чудес несет она на себе!» — со вздохом проговорил господин Ма.

После двух чашек чая он почувствовал голод и решил отправиться в обратный путь, а где-нибудь по дороге закусить. Но тут, к его счастью, появился какой-то крестьянин, который нес на продажу лапшу, лепешки и целую корзину вареной говядины. Обрадованный, господин Ма взял у него лепешек и мяса на несколько десятков вэней и тут же за чайным столиком с аппетитом все уничтожил.

Насытившись, он решил продолжать свой путь, благо голод его уже больше не мучил. На расстоянии полета стрелы слева показалась тропинка, вдоль которой поднимались густые заросли дикого орешника и лиан.

Господин Ма свернул на эту тропинку, любуясь лежащими по сторонам камнями самой причудливой формы. Дорожка привела его к скалистой расщелине, стены которой были сплошь исписаны изречениями известных людей. Не обращая на них внимания, господин Ма миновал каменный мостик и начал карабкаться по узким ступенькам, высеченным в скале, к видневшемуся впереди храму. Вверху оказался еще один каменный мостик, который господин Ма перешел не без труда, держась за лианы. Наконец он очутился перед маленькой кумирней с надписью «Кумирня бессмертного Дина» [141] Бессмертный Дин — даосский святой Дин Лин-вэй, который якобы жил в эпоху Хань и к концу жизни превратился в журавля. . Посреди кумирни высилась статуя бессмертного, слева скульптура священного журавля, а справа — памятник, на котором было высечено двадцать знаков.