У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Опять вы заблуждаетесь. В тот день он вышел из Обители Плоских Камней, где он обычно гадает, и встретил вас в книжной лавке, где вы читали книгу. Хозяин спросил вашу фамилию, и вы ответили, что на обложке ваше имя. Вот поэтому Хань-сянь все и знал! Какие на свете могут быть бессмертные!

— О! Так он познакомился со мной, чтобы, прикрываясь моим именем, одурачить Третьего Ху! Хорошо еще, что у этого Ху счастливая судьба, и у вашего тестя ничего не вышло! — воскликнул господин Ма, поняв наконец, в чем дело, а про себя подумал: «А мне, кроме хорошего, он ничего не сделал. Я должен благодарить его».

Вернувшись в храм, он подождал, пока покойника не положили в гроб, расплатился за все и приказал носильщикам нести гроб за ворота Чистой Волны. Затем он приготовил бумажные деньги, изображения животных и сжег их перед гробом. Когда гроб заложили кирпичом, он отдал оставшиеся деньги родственникам покойного, и те, осыпав его благодарностями, уехали, а господин Ма вернулся к себе и как прежде отправился пить чай к горе Чэнхуаншань. Рядом с чайной он заметил небольшой стол — раньше его здесь не было. За столом сидел какой-то юноша и гадал по иероглифам. Он был небольшого роста и очень щуплый на вид, но весьма энергичный.

Положив перед собой гадательное блюдо и письменные принадлежности, он взял в руку книгу и стал читать. Все это показалось господину Ма весьма странным. Сделав вид, что хочет погадать, он приблизился к юноше и взглянул на книгу. Оказалось, что это те самые экзаменационные сочинения, которые он собрал совсем недавно. Господин Ма подошел еще ближе и сел на лавку.

— Не хотите ли погадать? — спросил юноша и отложил книгу.

— Я устал и хотел бы посидеть здесь, — ответил господин Ма.

— Пожалуйста, я принесу чай.

Юноша вошел в чайную и вернулся с чашкой чая. Поставив ее перед господином Ма, он сел рядом.

— Как ваша уважаемая фамилия, старший брат? Вы из этого города? — спросил господин Ма, которому юноша показался не по летам развитым.

— Позднорожденного зовут Куан, — ответил юноша, решив, что его собеседник человек ученый, так как на нем была квадратная шляпа. — Но я не из этого города. Я живу в уезде Лэцин Вэньчжоуской области.

От внимательного взгляда господина Ма не ускользнули ни его рваная шапка, ни тонкая холщовая одежда, покрытая заплатами.

— Вероятно, вы проехали несколько сот ли, чтобы добраться до этих мест и заняться своим ремеслом? Но ведь это занятие не даст много денег и даже не прокормит. Сколько вам исполнилось лет? — поинтересовался господин Ма. — Есть ли у вас родители и жена? Я вижу, вы прилежны в науках и, наверное, человек ученый.

— В этом году мне исполнилось двадцать два года, и я еще не женат. Дома у меня остались отец и мать. В детстве я несколько лет ходил в школу. Но мы жили бедно, и мне пришлось бросить ученье. В прошлом году я с одним торговцем дровами приехал в главный город провинции и стал вести счета. Но скоро мой хозяин разорился, и теперь я скитаюсь здесь, не имея возможности вернуться на родину. На днях я встретил одного земляка и от него узнал, что мой отец заболел. Какое несчастье! Я даже не знаю, жив он сейчас или умер.

Из глаз юноши брызнули крупные, как горошины, слезы.

— Не отчаивайтесь, — воскликнул господин Ма, проникаясь к нему сочувствием. — Как ваше имя и прозвище?

— Меня зовут Куан Цзюн, а прозвище Чао-жэнь, — ответил юноша, вытирая слезы. — Позвольте спросить, а как ваша фамилия и откуда вы родом?

— Вы могли бы не спрашивать. На обложке вашей книги стоит имя Ма Чунь-шана. Это я и есть.

Куан Чао-жэнь проворно вскочил, отвесил глубокий поклон и воскликнул:

— О! Что называется: «Во все глаза глядел, а гору Тай-шань проглядел!»

— Пожалуйста не надо этого, — остановил его господин Ма и тоже поспешно поклонился. — Мы с вами друзья по литературе, а встретились так неожиданно. Старший брат, вряд ли кто будет гадать, даже если вы просидите здесь до вечера. Убирайте все со стола, и пойдемте ко мне побеседуем!

— Великолепно! — воскликнул Куан Чао-жэнь. — Вы идите, а я уберу эти вещи и догоню вас.

Он собрал в узел письменные принадлежности, бумагу и блюдо для гаданий и взвалил узел на плечи. Затем он отнес стол, вещи и скамейку на хранение в храм и поспешил за господином Ма в лавку Литературного Простора. Господин Ма открыл дверь, пропустил гостя в комнату и усадил его.

— Скажите, — обратился он к Куан Чао-жэню. — Вы думаете об ученье и экзаменах, или, может быть, мечтаете проведать отца?

— Господин, у меня сейчас нет ни еды, ни одежды, — сквозь слезы проговорил юноша. — Как же я могу мечтать об учебе и экзаменах, если у меня нет денег? Это просто невозможно! Мой отец лежит дома больной, а я, его сын, не могу вернуться и ухаживать за ним. Я хуже дикого зверя! Несколько раз меня охватывало такое отчаянье, что я подумывал о смерти.

— Не надо так отчаиваться, — начал уговаривать его господин Ма. — Ваше сыновнее чувство может тронуть небо и землю. Успокойтесь, а я пока приготовлю вам чего-нибудь поесть.

Накормив юношу ужином, господин Ма спросил:

— Старший брат, если бы вы сейчас поехали домой, сколько вам потребовалось денег?

— Да много ли мне нужно? Только на лодку, которую придется взять на несколько дней. Паланкин мне не нужен. Как выйду на берег, взвалю на плечи свои пожитки и пойду пешком. Ничего со мной не случится, если даже и поголодаю денька два! Главное, я хочу быть с отцом; рядом с ним меня не страшит и смерть!

— Что ж, это можно устроить. Вы переночуете у меня, и мы с вами обстоятельно все обсудим.

Вечером господин Ма спросил:

— Сколько лет вы учились и приходилось ли вам писать сочинения?

— Нет, не приходилось.

— Я позволю себе предложить вам одну тему, а вы напишите на нее сочинение. Интересно, стоит ли вам надеяться на дальнейшую учебу. Ну как, согласны? — засмеялся господин Ма.

— Я только что хотел попросить вас об этом, но боялся, что вы посмеетесь над моим невежеством.

— Что вы! — воскликнул господин Ма. — Итак, я дам вам тему, а вы завтра напишите сочинение.

Господин Ма задал тему и проводил Куан Чао-жэня. На следующий день, едва хозяин встал с постели, юноша принес ему совершенно готовое сочинение.

— Похвально, похвально! Такое усердие к учебе и такая быстрота! — обрадовался господин Ма и, просмотрев сочинение, добавил: — В вашей работе виден талант, только вот стиль хромает.

Он положил сочинение на стол, взял кисть и, останавливаясь на каждом выражении, объяснил Куан Чао-жэню скрытый смысл каждого из них.

Тот поблагодарил и собрался уходить, но господин Ма остановил его:

— Не торопитесь. Медлить вам дальше нечего. Я дам вам денег на дорогу, и поезжайте домой.