Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

Один из докторов прервал зловещий хор:

— Однако вам, сударыня, принадлежит честь этого исцеления.

— Да, мне тоже так кажется, — ответила она.

— Раз дело идет так хорошо, почему бы вам не продолжить?

— Охотно, но велите же дать ему рубашку, — ответила она.

На меня надели сухую рубашку, а затем усадили на кровать; ноги мои сначала спустили вниз, а потом подставили под них стул; на этот же стул, как мне показалось, села дама. Ее попросили войти со мной в сношение * . Она сейчас же приступила к делу, то есть сжала коленями мои ноги и стала тихонько касаться моего тела рукой, которую я нашел очень смелой, а потом нежно потерла мои пальцы. Я был слишком осторожен, чтобы показать, до чего мне понравилась эта необыкновенная операция, и по-прежнему притворялся спящим.

— Вот это, — сказал кто-то, — крепкий сон!

— Походит на летаргию.

— Тем лучше; он, конечно, вызовет ясновидение.

— Посмотрим, заговорит ли он.

— Сударыня, угодно вам начать его спрашивать?

— Молодой человек, — начала она, — действует ли на вас магнетизм?

Я не ответил ни слова, но нашел этот вопрос почти дерзостью. Как, спрашивали, действует ли магнетизм на меня, воображение которого вспыхивает так быстро, кровь которого так скоро начинает кипеть!

О женщина, обратившаяся ко мне с таким лукавым вопросом, вы, конечно, отлично знали, что ваш магнетизм подействовал. Вы, несомненно, исподтишка заметили его очевидное влияние, потому что внезапно торжествующим тоном объявили вашим собеседникам:

— Господа, через неделю, не позже, этот молодой человек совершенно поправится. Больше того, через четверть часа я снова вернусь к нему, и уверяю, он уже будет ясновидящим и ответит на все вопросы.

Едва доктора ушли, я открыл глаза, чтобы посмотреть на молодую женщину, которая, собираясь меня оставить, как мне показалось, слегка пожала мою руку. Ее ласковый голос был мне знаком, но я не мог вспомнить, где раньше его слышал. К несчастью, когда я взглянул на магнетизёршу , она стояла ко мне спиной. Но мне почудилось, что я уже видел этот изящный тонкий стан.

Я по-прежнему следил за ней глазами, но к ней подошли и сказали, что ее желает видеть госпожа Робен. Она попросила поднять ее и сказала тем, кто ее окружал:

— Господа, госпожа Робен премилая женщина; мне кажется, именно она прислала нам сегодня вечером индейку с трюфелями, которой мы будем завтра угощаться.

Индейка, фаршированная трюфелями! Увы, при мне говорили об индейке в то время, как я согласился бы даже на горбушку черствого хлеба!

— Здравствуйте, госпожа Робен, — сказала магнетизёрша .

— Честь имею кланяться, госпожа Леблан.

— Вы пришли, чтобы повидать вашу дочку?

— Да, именно.

— Пройдемте же в эту кабинку.

Кабинка, о которой говорили, находилась напротив моей кровати; женщины не закрыли за собою дверь; я стал прислушиваться и услышал следующую беседу:

— Спите ли вы, девица Робен?

В ответ прозвучал тихий и таинственный голос:

— Да.

— Однако вы говорите.

— Потому что я сомнамбула 27.

— Кто посвятил вас в тайны ясновидения?

— Пророчица госпожа Лёблан и доктор д’Аво.

— Чем вы больны?

— Водянкой.

— Какое средство вам необходимо?

— Муж.

— Муж против водянки?! — изумилась госпожа Робен.

— Да, сударыня, она права, муж — лекарство.

— Мне нужен муж через две недели, — продолжала молодая Робен, — так как, если я останусь девушкой, я погибну. Мне нужен муж, достойный этого звания, потому что я знаю многих способных быть мужьями только по имени. Мне не нужно старых холостяков, худых, сухощавых, беззубых, опустившихся, гадких, грязных, больных, ворчливых, глупых и хромых...

— Хромых! — прервала ее госпожа Робен. — Однако Рифлар, который просит ее руки, прихрамывает.

— Тихо, госпожа Робен! — воскликнул кто-то. — Когда ясновидящая говорит, нужно слушать и молчать!

— Гнусные люди, — продолжала мадемуазель Робен. — У них только одно достоинство — они сватаются к бесприданницам, но заставляют дрожать от страха бедняжек, только заговорив с ними о браке.

— Однако...

— Молчите, сударыня.

— Мне нужен молодой человек лет двадцати семи, не старше, темноволосый, черноглазый, красавец, с румяными губами, с бритым подбородком, с круглым лицом, молодой человек ростом пять футов и семь дюймов, хорошо сложенный, здоровый, проворный и веселый.

— Ах, — сказала госпожа Робен, — это портрет сына нашего соседа, господина Тюбёфа, бедняка! Дитя мое, ну почему у меня нет приданого, которое я могла бы тебе дать!

Вдруг после многократно повторенного слова «тише» наступило гробовое молчание.

— Тише, — сказала Лёблан, — меня осенил бог магнетизма; он сжигает меня, он меня вдохновляет. Я читаю в прошлом, настоящем и будущем. Тише! Я вижу в прошлом, что госпожа Робен-мать прислала нам сегодня индейку, фаршированную трюфелями.

— Это правда, — ответила та.

— Молчите же! — одернул ее кто-то.

— Я вижу, что две недели тому назад она хотела выдать свою дочь замуж за старого холостяка Рифлара, который болен, сварлив и хром.

— А между тем он премилый человек!

— Молчите же, госпожа Робен.

— Я вижу в прошлом, как мадемуазель Робен заметила молодого Тюбёфа, пяти футов и семи дюймов ростом, хорошо сложенного, здорового, ловкого и веселого.

— Да, но он так беден, так беден...

— Молчите же, госпожа Робен.

— Я вижу в настоящем, что госпожа Робен-мать скрывает в одном из ящиков своего большого шкафа пятьсот дублонов... 28

— Боже мой! Пятьсот дублонов...

— Довольно!..

— Пятьсот дублонов, сложенных в двадцать столбиков.

— Зачем же говорить об этом?

— Молчите же, госпожа Робен.

— Я вижу в будущем, что если госпожа Робен-мать не отдаст восемь свертков золотых...

— Восемь свертков!

— Молчите же, госпожа Робен.

— По меньшей мере восемь свертков золотых монет своей дочери на устройство ее хозяйства и не выдаст ее за сына соседа Тюбёфа... Я вижу... О, будущее меня пугает! Бедная дочь, бедная мать! Несчастные, как мне жаль вас! Шкаф матери вскроют; сердце дочери взломают! Похитят деньги матери, отнимут честь у дочери; мать от горя умрет, а дочь, обезумев, уедет в чужую страну и там разрешится мальчиком.

— Ах! — воскликнула пораженная ужасом госпожа Робен. — Я выдам ее замуж, выдам на следующей неделе! Да, на следующей неделе она обвенчается с этим негодяем Тюбёфом.

Госпожа Робен ушла с твердо принятым решением, и один из докторов вежливо проводил ее.

Я ясно слышал все только что описанное мною, но почти не верил своим ушам. Не ослышался ли я? Или, быть может, в моем опустевшем мозгу не осталось ни капли рассудка? Какая сцена! Сколько бесстыдства и шарлатанства, с одной стороны, сколько невежества и глупости — с другой! О люди, значит, правда, что вы большие дети. Значит, правда, что первый встречный... Любой фокусник, любой плут... Я раздумывал над этой вечной истиной, настало одно из тех редких и кратких мгновений, в которые мудрость, казалось, пожелала приблизиться ко мне. Однако, не найдя себе подходящего места в моей безумной голове, она быстро улетучилась, и, так как ее скорое исчезновение не позволило мне тогда углубиться в серьезные размышления, я и теперь не могу закончить философской, нравоучительной и колкой, как эпиграмма, фразой.