Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Честное слово дворянина.

Один из наших стражей выстрелил в воздух, и сейчас же показался новый всадник; он быстро мчался по аллее. Розамбер ждал его, не дрогнув, но, то ли чрезмерно полагаясь на свое искусство, то ли несколько утратив хладнокровие, необходимое в подобных случаях, граф выстрелил слишком рано и промахнулся. Его враг, напротив, выказал и ловкость, и храбрость; он выстрелил почти сразу, но выстрелил вторым. Пуля просвистела мимо лица Розамбера, обрезала локон его волос и сбила с его головы шляпу. Граф, подхватив ее, воскликнул:

— Дело принимает серьезный оборот! Прекрасная маска целит мне прямо в лоб.

У его противника, так же, как и у меня, лицо в самом деле было закрыто тонкой картонной маской, но я не мог не задрожать, узнав английский фрак, в котором в это самое утро маркиза предстала передо мной в доме Жюстины.

Виконт де Флорвиль развернул свою лошадь и поскакал галопом к концу аллеи. Провожая его взглядом, Розамбер продолжал:

— Да, это национальный фрак милорда, но, клянусь святым Георгием, это не его квадратная спина! Господа, — прибавил он тоном, в котором звучали досада и вызов, — я никогда не решился бы оскорбить английскую нацию, предположив, что ее храбрецы могут драться в масках или при помощи подставных лиц. Впрочем, если сюда прислали даже самого искусного стрелка трех королевств, я постараюсь, чтобы иностранец, будь он самим чертом, не посмел похвастать победой над французом. О, где ты, юноша, который убивает ласточек на лету, где ты, мой дорогой Фоблас? Почему для наказания изменника и защиты чести Франции нет у меня твоих острых глаз и твоей верной руки!

Граф снова зарядил свой пистолет; прозвучала вторая команда. На этот раз Розамбер тут же пустил свою лошадь вскачь. Противники встретились приблизительно на середине места поединка и выстрелили один в другого с расстояния пяти-шести шагов. Граф задел воротник своего врага, а тот, более удачливый, раздробил ему плечо. Розамбер упал на землю.

Победитель тотчас снял маску, и побежденный увидел лицо маркизы де Б.

— О негодяй, — сказала маркиза, — узнай меня и умри от стыда! Тебя погубила женщина. Ты имел мужество и ловкость только тогда, когда тебе нужно было ее оскорбить.

Несколько мгновений Розамбер, казалось, был подавлен болью и позором своего поражения. Он смотрел на маркизу безумными глазами. Но вскоре характер одержал верх, и слабым, прерывавшимся голосом он произнес:

— Как... это вас я имею... счастье видеть?.. Как изменились времена!.. Однако наше последнее... свидание... позабавило меня... больше теперешнего... да и вас... также, шалунья... что бы вы ни... говорили... неблагодарная!.. Здесь ли, так ли... вы должны были обезоружить... славного молодого мужчину... который когда-то... приехал нарочно... из Парижа в Лю... в Люксембург... чтобы доставить вам... удовольствие?

— Розамбер, — возразила маркиза, — напрасно ты стараешься скрыть бешенство и боль. Небо справедливо, я могу поздравить себя с двойной местью. Твое наказание начинается и не скоро окончится. Помни наши условия. Помни, что мой враг должен хранить мою тайну, что моя жертва обязана вернуться сюда.

Граф с усилием приподнял голову и повернул ее в мою сторону.

— Этот молодой человек, — сказал он, — конечно... шевалье Фоблас... Фо... блас...

Я снял маску и подбежал к нему.

— Обнимемся прежде... — продолжал он. — Она меня... победила, мой друг... Не удивляйтесь... Не в первый раз она меня... обезоруживает... А вы в то время, когда я называл... ваше имя... вы были здесь... И желали моего поражения... Но я вас прощаю. Она так... мила... Приезжайте... ко мне в Париж... если я доберусь туда... чтобы... меня там похоронили.

Маркиза отвела меня в сторону и сказала:

— Шевалье, простите, что я окружила таинственностью опасность, которой подвергала себя, простите, что хитростью заманила вас сюда. Мой возлюбленный, увы, был свидетелем нанесенного мне оскорбления, и потому мой друг должен был присутствовать при отмщении! Я знаю, Фоблас еще настолько привязан ко мне, что охотно взялся бы отплатить за меня, так как, полагаю, он не считал, что я сама способна отомстить за мою поруганную честь. Однако, — горделиво и радостно прибавила она, — я доказала, что полгода тому назад не взяла на себя невыполнимых обязательств, когда, осужденная жить только ради мщения, я поклялась удивить вас моими поступками. Теперь, Фоблас, все непонятное в моих сегодняшних речах объяснилось само собою; вы понимаете, какой страх владел мною, когда я со слезами на глазах говорила моему другу, что было бы ужасно не встретиться с ним больше.

Вы понимаете, какая тревога наполняла меня, когда возлюбленный Софи объявил мне, что он ее нашел. Сначала я поняла, что дю Портай мог вас узнать. Право, мне было очень горько, что ваша поездка сюда давала вашему тестю время снова увезти вашу жену! Фоблас, если это случилось, не обвиняйте вашего друга-маркизу. Скажите себе для моего оправдания, что в то мгновение, когда я прислала к вам от имени господина де Б. ложный вызов, я не догадывалась, что, возвращаясь с графиней, вы найдете Софи. Поверьте, сегодня утром вам не стоило спешить во Фромонвиль, так как вы все равно не опередили бы верных гонцов, которых я отправила туда, приказав им следить за дю Портаем, если он еще во Фромонвиле, или гнаться за ним, если он уже покинул свое убежище. Теперь ничто вас более не удерживает, а потому спешите...

Речь госпожи де Б. была прервана пронзительными криками, несшимися, казалось, из почтовой кареты Розамбера. Мы все бросились на шум. Подле раненого остался только доктор, который занимался перевязкой. За каретой графа мы увидели кабриолет, в нем сидела какая-то женщина, старавшаяся вырваться из рук тех же людей, которые прежде схватили лакея и кучера Розамбера.

— Боже, — кричала она, — люди в масках! Значит, все кончено. Они не могли его победить и предательски зарезали его! Ах, — воскликнула она с радостью, — вот он, вот он! — Потом печальным тоном прибавила: — Значит, это правда, вы бесчеловечно воспользовались тем, что я уснула!

Маркиза шепотом спросила меня, не маленькая ли это графиня. Я ответил «да» и бросился в объятия моей возлюбленной.

— Всё уже позади? — спросила она. — Я слышала выстрелы. Что за люди остановили меня? Ведь вы должны были драться на шпагах. Я дрожу, мне страшно. Где твой враг? Остался ли ты победителем? Он должен был прийти один. Зачем здесь все эти люди, это оружие, эти маски? Как я рада видеть тебя! Как мне страшно! Жестокий, как я сержусь на тебя за то, что ты так низко обманул меня!