Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Этот лжебраконьер — мой ловчий, я велела ему переодеться. У него сильные ноги и нет недостатка в желании мне услужить. Я предупредила его, сказала, что сам граф поспешит за ним и что необходимо доставить господину де Линьолю удовольствие прогуляться по лесу. Уверяю вас, он получает его, и у нас будет достаточно времени...

Госпожа де Линьоль, не слушая ее, продолжала:

— Она застает меня; она делает вид, будто ей меня жаль, будто хочет помочь... Я осыпаю ее глупейшими комплиментами, смешными благодарностями, и шевалье не останавливает меня. Больше того, он заодно с ней насмехается надо мною. А вы, баронесса, почему вы, узнав ее, не предупредили меня сейчас же?

— Полно, — ответила де Фонроз. — Ведь я понимала, что вас не удержали бы никакие соображения, что вы бы сейчас же воспылали гневом, что даже присутствие мужа...

— Можно не сомневаться, при всей вселенной я сорвала бы маску с дерзкой... я пристыдила бы ее, я... Баронесса, вместо того чтобы спорить с ней, вы должны были созвать людей и велеть выбросить ее из окна.

— Да, у меня оставалось это простое и очень милое средство, которое не произвело бы ни малейшего скандала! Но ведь сразу и не сообразишь.

— Обманщик! — воскликнула графиня, глядя на меня.— Он смеялся над нами обеими. Он сказал мне, что эта женщина — ваш бывший любовник! Да если бы он стал меня уверять, что вы когда-то были мужчиной, я поверила бы ему, а между тем вот как он злоупотребил моим слепым доверием... Но он не обманет меня больше! Пусть уходит. Я его ненавижу, я не хочу видеть его.

— Как же он может уйти?

— И подумать, что эта отвратительная маркиза сидела со мной подле него всю ночь, а также и часть дня! — Она вскрикнула. — Боже мой, я оставила их вдвоем, они пробыли вдвоем целый час!.. Целый век! Сударь, скажите, что вы делали наедине?.. Говорите! Что произошло, пока я спала?

— Ничего, мой друг, мы разговаривали.

— Да-да, разговаривали! Вы не обманете меня больше. Скажите, скажите, что вы делали? Я требую этого!

— Графиня, — прервала ее баронесса, смеясь, — вы подозреваете его в преступлении, на которое он сейчас не способен.

— Полно, шевалье, когда я вошла, она сказала, что у вас сделалось сердцебиение, и ее рука лежала на вашей груди! И вы допустили это!.. Мне принадлежит ваше сердце, мне одной. Увы, что я говорю! Неблагодарный, непостоянный, он всем его дарит. Я уверена, что в то время как я спала... да, уверена, но я хочу слышать признание из ваших собственных уст. Я требую этого! Мне тяжелее сомневаться, чем знать истину... Фоблас, скажи мне, что вы делали? Если ты сознаешься, я тебя прощу. Сознайтесь, сударь, сознайтесь, или мы навсегда расстанемся! Да, я решилась: я расстанусь с вами, я вас прогоню.

— Зачем ее прогонять? — сказал де Линьоль, входя. — Не нужно. Мне даже очень досадно, что я ушел, потому что вы выставили виконта.

— Виконт! Прошу вас, никогда не произносите при мне его имени.

— Графиня, что с вами? Ваше лицо...

— Да, мое лицо, что хочу, то и делаю; позаботьтесь лучше о ваших собственных делах!

— Хорошо... Я раскаиваюсь в том, что ушел отсюда. Моим отсутствием воспользовались...

Баронесса. Вы уходили ненадолго. Браконьер попался гораздо скорее, чем я думала.

Граф (бросаясь в кресло). Да, нечего сказать, попался. Самый ловкий преследователь пробродит за ним целые сутки. Ах, не человек, а собака! Он не птица, а значит, сам дьявол! Представьте себе скачущего оленя. Баронесса, он мчался как олень! Он возвращался по своим следам, он появлялся на расстоянии пистолетного выстрела и потом вдруг оказывался в ста шагах от прежнего места. Кажется, он далеко — ничуть не бывало: он вдруг падает как снег на голову. Сказать правду, он будто смеялся над моими людьми.

Баронесса. А вы, граф?

Граф. Я другое дело. Я подобрался к нему ближе всех. Негодяй видел, с кем имеет дело, едва я настигал его, он убегал. Вы посмеялись бы, до чего он меня боялся! Я раз десять чуть не схватил его, но, несмотря на это, я понял, что мне не удается его догнать. Я вспомнил о виконте и оставил моих людей. Теперь все шансы на стороне этого висельника. Я уверен, что он всех проведет.

Графиня (Фобласу). Может, вы сознаетесь наконец?

Фоблас. Клянусь вам, вы ошибаетесь.

Графиня. Сознайтесь, или я вас прогоню.

Граф (Фобласу). Сознайтесь; доставьте графине удовольствие. Что вам стоит?

Баронесса (смеясь, графу). Знаете, что хотят заставить сказать мадемуазель де Брюмон?

Граф. Что виконт, по видимости, очень милый молодой человек.

Баронесса. По видимости? Что вы подразумеваете под этим словом?

Граф. Разве я выражаюсь неясно? Я хочу сказать, что, по всей видимости, мадемуазель находит виконта очень милым юношей. (Графине) И, хорошенько подумав, на нее не за что негодовать...

Графиня (мужу). Ради бога, оставьте меня в покое, или я наговорю глупостей. (Фобласу). Сознавайтесь.

Граф (Фобласу). О, прошу вас, сознайтесь. Нам все ясно. Передайте это виконту и прибавьте, что его отъезд очень огорчил меня. Уверьте господина де Флорвиля, что мы всегда будем рады видеть его и в Париже, и...

Графиня. Если он когда-нибудь осмелится показаться мне на глаза, я велю лакеям вытолкать его вон.

Граф. Я вас не понимаю. Недавно вы заступались за него с таким жаром... По крайней мере, не противоречьте себе.

Графиня. Но вы сами, граф, час тому назад держались другого мнения.

Граф. С тех пор многое изменилось.

Баронесса. О да!

Граф (баронессе). Вы согласны, баронесса? У вас есть опыт, вы знаете свет, и я уверен, вы угадываете причины, которые заставляют меня смотреть на дело другими глазами. (Вполголоса) Я думал, что этот де Флорвиль, хотя и отпрыск старинного рода, подобно многим молодым людям его лет занимает в свете очень незначительное место. Я не видел, к чему эта любовь могла бы привести мадемуазель де Брюмон. Вдобавок я считаю, что порядочный человек должен особенно остерегаться новых знакомых и приобретать только выгодные связи. Выслушайте меня, баронесса: человек, который ни в каком случае не может оказаться нам полезным, рано или поздно делается для нас обузой, потому что, будучи не в состоянии приносить нам пользу, он кончает тем, что начинает нас же о чем-нибудь просить. В особенности в вопросах честолюбия, тот, кто не помогает, задерживает нас и, следовательно, замедляет наше движение вперед. Вот почему я не желал сначала завязывать дружбу с виконтом. Но вы сказали, что он в Версале на виду. Это изменило мои намерения. Я не вхожу в ваши маленькие ссоры, ваши женские дела меня не касаются. Я даже не считаю нужным разбирать, какие средства употребляет этот молодой человек для своего возвышения. (Довольно громко.) Мне кажется, с этой стороны господину де Флорвилю нечего желать. Думаю, что, щедро одаренный природой и находясь на виду, он быстро и далеко пойдет. Значит, знакомство с ним полезно для госпожи де Брюмон, ибо ей следует думать о будущем, и для меня, ибо я настойчиво желаю увеличить мое состояние.