Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

Тогда отец сам поспешил за мной. Когда доложили о его приезде, графиня отослала слуг и побежала навстречу господину де Белькуру.

— Смотрите, — сказала она ему радостно, — он уже встает, он в кресле, вот он. Мы только что вместе с ним несколько раз обошли эту комнату. Он хорошо спал, силы возвращаются к нему. Ему лучше, гораздо лучше. Он остался жив благодаря моей бдительности, он поправился благодаря моим заботам. Я спасла его от отчаяния, я спасла его от болезни, я вернула ему жизнь, и он должен жить только для меня... и для вас, я согласна, но только для вас.

Барон обратился ко мне:

— На что вы вынуждаете любящего отца? То ли обещали вы мне? Здесь ли я должен был найти моего сына?

Госпожа де Линьоль быстро перебила его:

— Жестокий, неужели вам было бы приятнее видеть его мертвым в Монтаржи? Когда я приехала за ним туда, он был один, в бреду; он держал в руках пистолет. Повторяю вам, я его спасла от отчаяния. Правда, помрачала его рассудок и разрывала его сердце, увы, печаль о другой женщине.

Мой отец снова обратился ко мне:

— Вчера госпоже де Фонроз не удалось увезти вас, поэтому сегодня я сам приехал за вами.

— Он меня не слушает! — воскликнула госпожа де Линьоль. — Он не желает соблаговолить обратиться ко мне с благодарностью. Он не сказал мне ни одного вежливого слова! Барон, если вы не хотите поблагодарить меня за услуги, по крайней мере, имейте уважение к моему полу и вспомните, что здесь вы не у мадемуазель де Брюмон...

— Для того чтобы я считал себя обязанным вам, графиня, мне следовало бы знать о ваших поступках, не вникая в ваши побуждения. Вы все сделали для этого молодого человека и ничего для меня. Что же касается до мадемуазель де Брюмон, я ее не знаю. Я приехал сюда за шевалье Фобласом, за мужем Софи.

— За мужем Софи! Нет, за моим мужем! Я его жена! Да, я его жена, — она меня поцеловала, — и я ваша дочь, — прибавила Элеонора, схватив руку де Белькура и целуя ее. — Простите мне все, что я сейчас сказала, простите мое поведение у вас дома. Простите мою неопытность, мою запальчивость и помните только, что я вас люблю, а его боготворю! Я горела желанием видеть вас, говорить с вами... Я всё вам скажу... Несколько дней тому назад во мне произошла большая перемена, счастливая перемена... Узы, которые нас связывают, теперь неразрывны! Вскоре у вас появится внук... Выслушайте меня. Да, это будет мальчик, хорошенький мальчик, милый, великодушный, чувствительный, веселый, умный, храбрый, прелестный и красивый, как его отец! Выслушайте же меня, не отнимайте вашей руки! Неужели вы сердитесь за то, что я ношу под сердцем залог нашей любви? Или, может быть, вы думаете... О, это его ребенок, его, верьте мне; это не сын де Линьоля! Де Линьоль никогда... Уверяю вас, я не была ничьей женой прежде, чем стала женой Фобласа. Если вы думаете, что я лгу, спросите у него... Я не была ничьей женой раньше и не буду ничьей женой после него, клянусь вам.

— Несчастное дитя, — сказал наконец барон, долго молчавший, — что вы говорите? Как можете вы делать такие признания?

— Именно вам я и должна сказать всё, потому что вы видите во мне только любовницу вашего сына, потому что вы видите только слабости графини де Линьоль, смотрите на ее характер с самой невыгодной точки зрения и слишком строго судите ее! Да, я поддалась обольщению. Но кто и как соблазнил меня? Взгляните на него, а потом скажите, не заслуживаю ли я прощения? Правда, он в одно мгновение одержал надо мной победу, но в этом именно и заключается мое оправдание. Если бы я заранее обдумывала мое падение, я не так скоро уступила бы ему, а если бы я умела бороться, очень может быть, он и не добился бы победы, но я в моем глубоком неведении ничего не понимала. Я была новобрачной только на словах. Вы сомневаетесь? Спросите у Фобласа. Он скажет вам, это он мне открыл, что такое любовь. Признайтесь: может ли молодое, невинное, простодушное создание, не знающее даже основ брака, помнить о своем супружеском долге, может ли оно уважать права мужа? Я отдалась возлюбленному, как отдалась бы супругу, без размышлений, не из любопытства. Да, я признаю, что уступила страсти Фобласа, желая как можно скорее отомстить за обиду, которую меня научили считать непростительной. Две причины заставили меня упасть в его объятия: во-первых, в критическую минуту шевалье оказался под рукой, а во-вторых, я инстинктивно чувствовала, что он необыкновенный. Итак, вы видите, я грешна, но все же не преступна. Если я упала на первом же шагу, то лишь по вине тех, кто оставил меня во тьме неведения вместо того, чтобы просветить и направить. Если когда-нибудь я навлеку на себя позор и несчастье, виновата будет судьба, избравшая меня своей жертвой, и случайность, слишком поздно выручившая меня. Почему тот, с кого началась моя сердечная жизнь, не встретился мне раньше? Почему он не приехал прошлой весной во Франш-Конте, где я впервые в жизни скучала в обществе моей тетушки, испытывая некое тревожное чувство, незнакомый жар в крови, потребность любить, любить Фобласа, любить только его! О, почему он не появился тогда? Я сейчас же отдала бы ему мое богатство и мою руку, всю себя вместе с моим сердцем; став его законной женой, весь остаток моей жизни я была бы счастливейшей и в то же время самой уважаемой из женщин. Увы, он не явился. Встретился другой, и какой другой, великий Боже! Его приводят ко мне и говорят: «Граф хочет жениться, он хорошая партия для тебя, девушка не может вечно оставаться в девушках, пора стать женщиной». Я, не понимая, не спрашивая, в чем дело, соглашаюсь стать его женой. Через два месяца я действительно стала женой, но у меня оказалось два мужа. Один, который не мог быть истинным супругом, имел на меня все права, а мой настоящий муж не смел называться этим именем. Что мне было делать в таком затруднительном положении? Просить развода с де Линьолем или порвать с мадемуазель де Брюмон? Первая из этих крайностей меня покрыла бы несмываемым позором и нарушила бы мой покой; вторая лишила бы счастья, оставив вдовой на всю жизнь. Следовательно, я не поступила дурно, я не показала недостойному мужу мою обиду и не обнаружила мою любовь к соблазнителю. Но как я могу не увлекаться Фобласом с каждым днем все сильнее и сильнее? Как я могу не презирать де Линьоля? Где найти силы, чтобы изгонять из моей души отвращение и презрение к графу, когда он постоянно вызывает их? Как найти опору в добродетели, когда шевалье то и дело заставляет забыть о ней? Итак, барон, вы видите, что я принуждена навсегда сохранить ненавистного мужа и обожаемого возлюбленного. Теперь я вам нарисовала полную картину, и вы, конечно, не будете питать против меня несправедливых и прискорбных предубеждений. Если же когда-нибудь общество узнает о моем поведении и осудит его, вы не бросите меня. Ах, прошу вас, защитите тогда госпожу де Линьоль, расскажите всю правду о ней, скажите всем, что она не виновата в своих заблуждениях, что вся ответственность за них лежит на ее семье и что главная преступница — судьба.