Жан-Батист Луве де Кувре - Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Подружка!

Я подумал, что меня обманывает мое воображение, однако приподнял голову и стал прислушиваться, и вновь прозвучавшее слово «подружка» приласкало мой слух.

— Милая, в чем дело?

— Вы спите?

— Нет, не могу.

— Я тоже. Отчего это?

— Оттого, моя милая, что, как вы недавно говорили, нам было бы интереснее поболтать.

— Раз вы так думаете, идите ко мне.

— Очень охотно, но маркиза...

— Маркиза? О, раз она храпит, значит, спит.

— Охотно верю.

— А когда она спит, то уж спит по-настоящему. Не бойтесь, идите.

— С удовольствием, но ваша дверь заперта.

— Ну, меня всегда запирают, чтобы мне не было страшно.

— Как же мне войти?

— Да ведь не я же запиралась.

— Я и не говорю, что вы.

— Я не запиралась, потому что я вас совсем не боюсь.

— Милая, вы очень добры; однако я стою у вашей двери почти раздетая, мне неудобно разговаривать.

— Ведь меня заперла маркиза.

— Это не мешает мне мерзнуть.

— Но маркиза положила ключ в карман.

— Что же дальше? Я не знаю, где он.

— Вы можете найти его ощупью.

— Я поищу.

— Да, подружка, я видела, поищите в ногах кровати, во втором кресле слева.

— Что же вы мне сразу не сказали?

Я бесшумно нашел кресло, карман, ключ, замок, моя подруга, чтобы согреть меня, бросилась в мои объятия и прижалась ко мне. Милое дитя!

О ты, богиня моей истории и всех историй на свете, богиня, не отказавшаяся взять в руки мое перо, когда мне надо было приличным образом поведать об искусительных пререканиях между племянницей и теткой, о щекотливых вопросах старухи, о любовных наставлениях, данных ею Элеоноре, о Клио, достойная Клио, приди, помоги, живописуй изумление кузины, ее первое беспокойство, ее сладкие заблуждения; приди и живописуй также нечто другое... приди! Мой нынешний рассказ, возможно, удивительнее и замысловатее тех, которыми мне до сего времени доводилось занимать внимание публики.

Несколько минут мы дружески болтали, и я начал согреваться; однако нечто вмешалось в наш разговор, и он прервался; малышка де Мезанж отшатнулась от меня.

— Милая моя, что с вами, что вас испугало?

— Обе ваши руки обнимают меня за шею, а между тем я чувствую... чувствую... как будто вы трогаете меня в другом месте...

— Вас это удивляет? Но всё дело в том... что я уже готова к замужеству.

— ...

— ...

— ...

— Милая подружка, ну что вам сказать? У вас этого нет, потому что вы еще слишком малы.

— Ах, вот как!

— ...

— ...

— ...

— А раз это так, — заключила наша Аньеса, — маркизе незачем меня предупреждать. Такая большая перемена не совершится со мною так, чтобы я ее не заметила... О, я шучу. Я вижу, что мою подругу де Риё обманывают!

— Де Риё — ваша подруга по монастырю?

— Ну да.

— С которой вы болтаете по ночам?

— Ну да, когда меня забывают запереть.

— Ее обманывают?

— Ну конечно; ей каждый день говорят, что она уже девушка на выданье, а теперь я понимаю, что это неправда. Потому-то ее свадьбу всё откладывают под разными предлогами.

— Вероятно. Сколько ей лет?

— Шестнадцать.

— О, она еще молода... Мне уже скоро восемнадцать.

— И вы уже давно могли бы выйти замуж?

— С год... А вы никому не говорите, что по ночам болтаете с де Риё?

— Я не так глупа. Тогда бы нам помешали.

— Значит, вы никому не скажете, что я сегодня ночью была с вами и мы беседовали?

— Не бойтесь. Кстати, меня и де Риё очень мучит один вопрос. Скажите, что такое мужчина?

— Мужчина? Я сама отдала бы всё на свете, чтобы это узнать.

— Ну, тогда вступите в наш союз.

— В какой союз?

— Мы с де Риё сговорились, что та из нас, которая первой выйдет замуж, на следующий же день расскажет всё другой.

— Согласна.

— Милая подруга, вы целуете меня почти так же, как меня целует де Риё, а мне отчего-то кажется, что ваш поцелуй слаще.

— Вероятно, оттого, что я люблю вас больше, чем она.

— Подружка...

— В чем дело?

Она почему-то взяла мою руку и сказала:

— Приласкай же меня точно так, как меня ласкает де Риё.

— Милая моя, я не знаю, как она вас ласкает, но, возможно, у меня получится немного лучше.

Хотя я беспрестанно уверял ее, что скоро всё благополучно закончится, что самое трудное уже позади, юная особа после нескольких слабых, с трудом заглушенных стонов не удержалась от последнего пронзительного вскрика. Не стану разъяснять, почему ей было так больно, но, помнится, я говорил, что у мадемуазель де Мезанж была очень маленькая ножка 39.

О, до чего ужасно было покидать поле битвы в минуту провозглашения победы! Однако мне пришлось это сделать. Маркиза, первый сон которой мы нарушили, волновалась, бормоча:

— Боже мой, боже мой, это только сон, сон.

Недолго думая, я решился: покинул ложе бывшей девственницы и пополз на четвереньках к постели старухи. Она совершенно проснулась, и ее очень занимало, что это был за шум, который до нее донесся.

— Простите, маркиза, это я.

— Вы, мадемуазель? Но где же вы?

— На полу, я упала с кровати.

— Потому что хотели спать на краю!

— Напротив.

— Как напротив?

— Я слишком близко подвинулась к вам, маркиза.

— Что же дальше?

— Что дальше? Вы пошевелились во сне и тронули меня ногой.

— Я это сделала ненарочно, дитя мое. Ложитесь теперь подальше.

— Хорошо.

— Знаете, малютка, вы разбудили меня так внезапно.

— Не браните меня, маркиза, я и так в отчаянии.

— Я вас не браню, ничего страшного, мы немного поболтаем.

— Прошу вас, увольте. Мне уже дурно оттого, что я так мало спала.

— Выслушайте, по крайней мере, какой я видела сон.

— Спокойной ночи, маркиза.

— Ах, я хочу вам рассказать мой сон.

— Но, маркиза, вы потом не заснете.

— О, я засну. Душечка, откуда берется всё, что мы видим во сне? Я видела, будто я лежу на этой кровати, и один дерзкий человек силой овладел мною.

— Ах, маркиза, кто бы мог отважиться...

— Угадайте.

— Конечно, не я.

— Нет, разумеется, не вы, но, вероятно, ваш брат.

— У меня нет брата.

— Я не говорю, что у вас есть брат. Ведь во сне всегда видишь то, чего нет. Мне привиделся ваш брат, он поразительно походил на вас.

— Простите мне эту новую вину.

— Вы шутите, мой ангел. Вы ни в чем не виноваты, а потом в том не было никакой беды... Но послушайте дальше...

— Как, неужели он опять имел дерзость...

— Нет, он вскоре меня оставил и отправился в соседнюю комнату.

— В соседнюю комнату?

— Без моего позволения, слышите?

— Без вашего позволения?

— Чтобы сделаться мужем малышки де Мезанж.

— Малышки де Мезанж?

— И она не противилась.

— Не противилась?

— Слушайте, вот что самое странное: девочка была не такая опытная, как я...

— И что же?

— От боли...

— От боли...

— Она закричала!