Стефан Цвейг - Том 10: Стихотворения; Исторические миниатюры; Публицистика; Кристина Хофленер: Роман из литературного наследия

И первое большое переживание в его жизни еще совсем обычно. В гостях у одного из друзей он познакомился с молодой шестнадцатилетней, милой и нежной, белокурой девушкой Матильдой Манте, олицетворением невинности и целомудрия. В молодые свои годы уродливый, словно обезьяна, застенчивый, нерешительный и непристойного поведения одновременно, романтик, так же торопливо находивший удовлетворение своей прихоти у продажных женщин, как удовлетворение желания выпить — в первой попавшейся на пути пивнушке, Верлен видит в чистой девушке святую, спасительницу от всех своих бед. Он бросает пить, ухаживает за девушкой, просит руки у ее родителей, торжественно отмечает помолвку.

Словно гимназист, нежно и преданно воспевает он в письмах свою избранницу, и разница лишь в том, что это не гимназические вирши, а те великолепные стихотворения к невесте, которые войдут в его лучшую, самую чистую книгу юношеских стихотворений — «Галантные стихотворения». Тотчас же исчезает скрытно-чувственное, смутное в его сущности, чистая страсть приглушает в освобождающейся душе иллюзии тангейзера, бесследно пропадает прежняя, часто надуманная меланхолия в мелодии стиха.

Но в идиллию врывается канонада прусских пушек. Разражается война 1870 года, и, чтобы освободиться от совсем нежелательного призыва в армию, он быстро женится, когда немцы уже стоят под Седаном, и еще один роковой символ — керосинщица Луиза Мишель оказывает ему помощь при оформлении бракосочетания.

Брак, свершенный при таких неблагоприятных обстоятельствах, оказался неудачным. К тому же в это время одна неприятность за другой стали осложнять жизнь поэта. Безразличный к политике, Верлен дал себя уговорить и вместо того, чтобы ходить на службу в магистрат, стал подбирать для революционного правительства газетные вырезки, что после подавления Коммуны вызвало известные осложнения. Правда, он мог бы вернуться на свою прежнюю работу, но она ему опостылела, assez du bural [135] Здесь: хватит этого бюро (фр.). !

Он не желает больше. В подобные времена социальных потрясений волнение охватывает всех без исключения (нечто похожее в нашу эпоху пережили и мы); буйный ветер свободы, пронесшийся над всем миром, увлек и Верлена. Ему уже плохо дома, у родителей своей жены. Он уже не удовлетворен своей работой: раздраженный, он начинает пить, во хмелю становится грубым, конфликты в семье множатся, семья вот-вот распадется, а жена ждет ребенка. Все толкает его к взрыву, разрыву, идет брожение, подобно тому как это было у Гёте в безрадостные кризисные годы перед бегством в Италию. Верлен хотел бы бежать, ему безразлично куда, но у него нет для этого сил, безвольный человек, никогда ему не освободиться ни для добра, ни для зла. Кто-то другой должен освободить его от него самого.

В феврале 1871 года он внезапно получает письмо из маленького провинциального города Шарлевиля, написанное неловким полудетским почерком неким Артюром Рембо. К письму приложено несколько стихотворений, которые приводят Верлена в неописуемое восхищение. Эти строчки таят в себе страшную взрывную силу слова, в них сверкают столь фантастические картины, о которых не решается даже мечтать ни один другой человек на земле: энергия электричества, первобытная сила, незнакомая и судьбоносная. Верлен показывает стихи друзьям. Они разделяют его восторг, впервые читается стихотворение «Пьяный корабль», этот великолепный гимн сердца мира, и в страстном письме Верлен настоятельно зовет незнакомца приехать как можно скорее в Париж: «Venez chfcre grand Sme, on vous attend, on vous ddsire» [136] Приезжайте же, любимая, великая душа, вас ждут, вас зовут... (фр.) .

И Рембо приезжает, не мужчина, как думали Верлен и его друзья, а юноша с удивительным демонизмом физической силы, молодой человек, чем-то напоминающий Вотрена, с лицом испорченного подростка, с грубыми, красными кулаками. Мрачный, недружелюбный, неприветливый — оживающий лишь во хмелю и при чтении стихов до неистового восторга — он, угрюмый, присаживается к женщинам за стол, ест, словно свирепый воин, и не говорит ни слова. Трижды он уже удирал со школьной скамьи в Париж, трижды его возвращали назад, но его твердая демоническая воля добивалась своего.

Для Верлена этот метеор — глубокое счастье. В Рембо находит он наконец друга, обладающего духовным превосходством и мужской силой, друга, который подстегивает его, укрепляет его, отрывает от самого себя: семнадцатилетний Рембо, великая аморальная личность, учит его мыслям, более смелым, чем мысли Ницше, учит анархии, учит презирать литературу, презирать семью, презирать законы, презирать христианское учение. Своими резкими, издевательскими, предельно напряженными, обладающими первобытной силой словами он отрывает Верлена от мягкой земли, на которой тот вырос. Он лишает Верлена корней.

Сначала они вместе шатаются по Парижу, пьют и говорят, говорят и пьют, однако Рембо, гений, могучий, сверхмогучий демонический человек, пьет для того, чтобы почувствовать себя сильнее, чтобы в опьянении более соответствовать своей неординарности, тогда как Верлен пьет из страха, из-за раскаяния, меланхолии ради, из-за слабости. Постепенно Рембо приобретает над старшим другом магическую, демоническую силу, он становится infernal épouх, сатанинским супругом, порабощает Верлена, словно женщину, и однажды в 1872 году они вместе уезжают.

Верлен оставляет жену и ребенка и бродяжничает с другом по Бельгии, потом по Англии. Все глубже и глубже становится порабощение: до какой степени сильны были тайные сексуальные мотивы этой дружбы, остается лишь догадываться, и в конечном счете это. никого не касается; внешне же деспотическая власть гневного юноши над мягким человеком становится все сильнее. Как каторжника на цепи, держит он Верлена пленником своей воли, почти полностью растратившего в эти бессмысленные годы в кабаках и трактирах на эль и портер все унаследованное от отца.

Наконец, слабый человек набирается духу: в зловонном тумане Лондона на Верлена неожиданно нападает тоска по родине, тоска по домашнему теплу, по жене, которой он через свою мать предлагает вновь жить вместе в каком-нибудь сельском доме, по ребенку, по покою и надежному, обеспеченному существованию. Словно школьник из пансиона, бежит он от своего тюремщика из Лондона, оставляет там Рембо, одного, без единого фартинга, и спешит в Брюссель, чтобы встретиться с матерью, которая должна передать ему известия от жены.

Но мать привозит скверные вести. Жена Верлена не желает более связывать свою жизнь с бродягой, с завсегдатаем питейных заведений. И вот слабый, всеми покинутый человек вновь оказывается один, не способный и шага сделать ни к добру, ни к злу без помощи, без друга, без жены. Он сразу же отправляет телеграмму товарищу, любимому, господину его воли и зовет его в Брюссель.