Джейн Остин - Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст
Тут можно читать онлайн Джейн Остин - Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джейн Остин - Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст краткое содержание
Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст - описание и краткое содержание, автор Джейн Остин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Никчемна и ничем не примечательна жизнь обитателей английского поместья, мелки и ничтожны их интересы — личные удобства, честолюбие, деньги. Ложь, лицемерие, ханжество разрушают благополучие и порядок дома в Мэнсфилд-Парке, лишают его хозяев, их детей и родственников взаимопонимания и единства.
Как жить? Как внести разумное начало в этот хаос всеобщего несогласия?
Ответ на этот вопрос дает Джейн Остен, создав замечательный образ Фанни Прайс, с которой связана главная тема романа — тема нравственного прозрения.
Как жить? Как внести разумное начало в этот хаос всеобщего несогласия?
Ответ на этот вопрос дает Джейн Остен, создав замечательный образ Фанни Прайс, с которой связана главная тема романа — тема нравственного прозрения.
Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джейн Остин
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| The room had then become useless, and for some time was quite deserted, except by Fanny, when she visited her plants, or wanted one of the books, which she was still glad to keep there, from the deficiency of space and accommodation in her little chamber above: but gradually, as her value for the comforts of it increased, she had added to her possessions, and spent more of her time there; and having nothing to oppose her, had so naturally and so artlessly worked herself into it, that it was now generally admitted to be hers. | Комната осталась без употребленья и одно время пустовала, никто в ней не бывал, кроме Фанни, когда она навещала свои комнатные растения или ей требовалась какая-нибудь из книг, которые по недостатку места в ее каморке наверху она, радуясь такой возможности, по-прежнему держала здесь; но постепенно, когда необходимость в этой более удобной комнате становилась острей, Фанни присоединила ее к своим владениям, проводила в ней многие часы; и, не встречая никакой помехи, освоилась тут столь бесхитростно и естественно, что теперь уже все числили эту комнату за нею. |
| The East room, as it had been called ever since Maria Bertram was sixteen, was now considered Fanny's, almost as decidedly as the white attic: the smallness of the one making the use of the other so evidently reasonable that the Miss Bertrams, with every superiority in their own apartments which their own sense of superiority could demand, were entirely approving it; and Mrs. Norris, having stipulated for there never being a fire in it on Fanny's account, was tolerably resigned to her having the use of what nobody else wanted, though the terms in which she sometimes spoke of the indulgence seemed to imply that it was the best room in the house. | Восточная комната, как ее называли с тех самых пор, когда Марии Бертрам исполнилось шестнадцать, теперь считалась Фанниной почти так же безусловно, как белая спаленка; была она такая крохотная, что Фанни имела все основания пользоваться другою комнатой, и оттого кузины, чьи покои несравненно ее превосходили, как того требовало их чувство собственного превосходства, вполне это одобрили; а тетушка Норрис, поставив условием, чтоб для одной Фанни там никогда не топили, поворчав, согласилась, чтоб она пользовалась тем, что никому другому не надобно, однако же иной раз говорила о сей милости так, будто речь идет о самой что ни на есть лучшей комнате в доме. |
| The aspect was so favourable that even without a fire it was habitable in many an early spring and late autumn morning to such a willing mind as Fanny's; and while there was a gleam of sunshine she hoped not to be driven from it entirely, even when winter came. | Расположенье комнаты было столь благоприятным, что при Фанниной неприхотливости она и нетопленная часто поутру раннею весной и поздней осенью была ей мила, а когда туда проникал луч солнца, Фанни надеялась, что ее и вовсе никто не заставит покинуть это убежище, даже если задерживалась там уж очень надолго. |
| The comfort of it in her hours of leisure was extreme. She could go there after anything unpleasant below, and find immediate consolation in some pursuit, or some train of thought at hand. | Она могла укрыться там после каких-нибудь неприятностей внизу и тотчас же находила утешенье в каком-нибудь занятии или в раздумьях о том, что в тот час ее занимало. |
| Her plants, her books - of which she had been a collector from the first hour of her commanding a shilling - her writing-desk, and her works of charity and ingenuity, were all within her reach; or if indisposed for employment, if nothing but musing would do, she could scarcely see an object in that room which had not an interesting remembrance connected with it. | Ее цветы, книги - а она их собирала с того самого часу, когда впервые ей можно стало распорядиться хотя бы шиллингом, - конторка для письма, шитье для бедных или искусное рукоделье - все здесь было под рукой; а если к этому не лежала душа, если только и хотелось, что поразмыслить, в этой комнате при взгляде чуть ли не на каждый предмет рождались милые воспоминания. |
| Everything was a friend, or bore her thoughts to a friend; and though there had been sometimes much of suffering to her; though her motives had often been misunderstood, her feelings disregarded, and her comprehension undervalued; though she had known the pains of tyranny, of ridicule, and neglect, yet almost every recurrence of either had led to something consolatory: her aunt Bertram had spoken for her, or Miss Lee had been encouraging, or, what was yet more frequent or more dear, Edmund had been her champion and her friend: he had supported her cause or explained her meaning, he had told her not to cry, or had given her some proof of affection which made her tears delightful; and the whole was now so blended together, so harmonised by distance, that every former affliction had its charm. | Тут каждая вещь была другом или наводила на мысль о друге; и хотя иногда Фанни приходилось горько страдать, хотя ее побужденья часто понимали превратно, с ее чувствами не считались, а ее разумение недооценивали, хотя она познала муки тирании, осмеянья и пренебреженья, однако ж всякий раз, обращаясь к ним, она находила в них что-либо утешительное: тетушка Бертрам заступилась за нее, или мисс Ли ее ободрила, или, что случалось чаще и было ей всего дороже, Эдмунд - ее защитник и друг - стал на ее сторону, или объяснил, что она имела в виду, или уговаривал ее не плакать и чем-то выказал свою привязанность, отчего слезы стали так сладостны; и все вместе теперь уже перемешалось, и даль времен все привела в созвучье, и оттого в каждой прошлой горести таилось свое очарованье. |
| The room was most dear to her, and she would not have changed its furniture for the handsomest in the house, though what had been originally plain had suffered all the ill-usage of children; and its greatest elegancies and ornaments were a faded footstool of Julia's work, too ill done for the drawing-room, three transparencies, made in a rage for transparencies, for the three lower panes of one window, where Tintern Abbey held its station between a cave in Italy and a moonlight lake in Cumberland, a collection of family profiles, thought unworthy of being anywhere else, over the mantelpiece, and by their side, and pinned against the wall, a small sketch of a ship sent four years ago from the Mediterranean by William, with H.M.S. Antwerp at the bottom, in letters as tall as the mainmast. | Комната так ей была мила, что Фанни ни за что не поменяла бы в ней мебель на самую наилучшую в доме, хотя, изначально совсем простая, она чего только не вытерпела от детей, и самыми элегантными предметами и украшением здесь были выцветшая скамеечка для ног работы Джулии, слишком неказистая, чтоб ей нашлось место в гостиной, три транспаранта, сделанные в разгар моды на транспаранты, предназначавшиеся для трех нижних стекол окна, где Тинтернское аббатство расположилось между какой-то итальянской пещерой и освещенным луною озером в Камберленде; над камином коллекция семейных профилей, которую сочли недостойной других комнат, и рядом небольшой рисунок, прикрепленный кнопкой к стене - набросок корабля, четыре года назад посланный Уильямом со Средиземного моря, с подписью внизу буквами вышиною с грот-мачту - К.Е.В.[4] "Антверпен". |
| To this nest of comforts Fanny now walked down to try its influence on an agitated, doubting spirit, to see if by looking at Edmund's profile she could catch any of his counsel, or by giving air to her geraniums she might inhale a breeze of mental strength herself. | В это уютное гнездышко и отправилась теперь взволнованная, полная сомнений Фанни в надежде на его благотворное влияние - может быть, удастся, глядя на профиль Эдмунда, услышать душою хоть какой-нибудь его совет, либо, дав дохнуть свежего воздуха своей герани, выставив ее за окно, и самой ощутить прилив душевных сил. |
| But she had more than fears of her own perseverance to remove: she had begun to feel undecided as to what she ought to do ; and as she walked round the room her doubts were increasing. | Но не только страх пред собственным упорством предстояло ей одолеть, теперь она заколебалась, как же тут должно поступить; и пока она ходила по комнате, ее сомнения росли. |
| Was she right in refusing what was so warmly asked, so strongly wished for - what might be so essential to a scheme on which some of those to whom she owed the greatest complaisance had set their hearts? | Права ли она, отказывая в том, о чем ее так горячо просят, чего так сильно желают? Что есть неоценимо важного в затее, которой увлеклись иные из тех, кому она столь многим обязана? |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст", Джейн Остин
Книги похожие на "Мэнсфилд-парк - английский и русский параллельные текст" читать онлайн бесплатно полные версии.
