Джордж Элиот - Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Джордж Элиот - Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джордж Элиот - Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Джордж Элиот, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Самым масштабным произведением Джордж Элиот (псевдоним английской писательницы Мэри-Энн Эванс), настоящим шедевром стал роман «Мидлмарч» о провинциальном городке. В Мидлмарче творится немало ужасного – сомнительное обогащение, распри вокруг наследства, плетутся интриги, заключаются неудачные браки, но роман написан с мягкой иронией и проникнут типично викторианским оптимизмом.
Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джордж Элиот
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| The next time you show yourself inside the gates here, you shall be driven off with the dogs and the wagoner's whip." | В следующий раз вас здесь встретят собаками и кнутом. |
| As Rigg pronounced the last words he turned round and looked at Raffles with his prominent frozen eyes. | При последних словах Ригг обернулся и посмотрел на Рафлса выпуклыми холодными глазами. |
| The contrast was as striking as it could have been eighteen years before, when Rigg was a most unengaging kickable boy, and Raffles was the rather thick-set Adonis of bar-rooms and back-parlors. | Контраст между ними оставался столь же разительным, как восемнадцать лет назад, когда Ригг был на редкость несимпатичным беззащитным мальчуганом, а Рафлс - плотно сложенным Адонисом трактирных залов. |
| But the advantage now was on the side of Rigg, and auditors of this conversation might probably have expected that Raffles would retire with the air of a defeated dog. | Но теперь все преимущества были на стороне Ригга, и посторонний наблюдатель, вероятно, решил бы, что Рафлсу остается только понурить голову и удалиться с видом побитой собаки. |
| Not at all. | Ничего подобного! |
| He made a grimace which was habitual with him whenever he was "out" in a game; then subsided into a laugh, and drew a brandy-flask from his pocket. | Он состроил гримасу, какой обычно встречал карточные проигрыши, потом захохотал и вытащил из кармана коньячную фляжку. |
| "Come, Josh," he said, in a cajoling tone, "give us a spoonful of brandy, and a sovereign to pay the way back, and I'll go. | - Ладно-ладно, Джош, - сказал он вкрадчиво. -Плесни-ка сюда коньячку, дай соверен на дорогу, и я уйду. |
| Honor bright! | Честное и благородное слово. |
| I'll go like a bullet, by Jove!" | Как пуля вылечу, прах меня побери. |
| "Mind," said Rigg, drawing out a bunch of keys, "if I ever see you again, I shan't speak to you. | - Запомните, - сказал Ригг, доставая связку ключей, - если мы встретимся еще раз, я не стану с вами разговаривать. |
| I don't own you any more than if I saw a crow; and if you want to own me you'll get nothing by it but a character for being what you are-a spiteful, brassy, bullying rogue." | Я вам обязан не больше, чем вороне на заборе. И выклянчить вам у меня ничего не удастся, разве что письменное удостоверение, что вы злобный, наглый, бесстыжий негодяй. |
| "That's a pity, now, Josh," said Raffles, affecting to scratch his head and wrinkle his brows upward as if he were nonplussed. | - Жалость-то какая, Джош! - протянул Рафлс, запуская пятерню в затылок и наморщив лоб, точно эти слова сразили его наповал. |
| "I'm very fond of you; by Jove, I am! | - Ведь я же к тебе привязан, прах меня побери! |
| There's nothing I like better than plaguing you-you're so like your mother, and I must do without it. | Так бы и ходил за тобой по пятам, - ну, вылитая мамаша! - да вот нельзя. |
| But the brandy and the sovereign's a bargain." | А уж коньяк и соверен - святое дело. |
| He jerked forward the flask and Rigg went to a fine old oaken bureau with his keys. | Он взмахнул фляжкой, и Ригг направился к старинному дубовому бюро. |
| But Raffles had reminded himself by his movement with the flask that it had become dangerously loose from its leather covering, and catching sight of a folded paper which had fallen within the fender, he took it up and shoved it under the leather so as to make the glass firm. | Но Рафлс почувствовал, что при взмахе фляжка чуть не выпала из кожаного футляра, и, заметив в каминной решетке сложенный лист бумаги, поднял его и засунул в футляр для плотности. |
| By that time Rigg came forward with a brandy-bottle, filled the flask, and handed Raffles a sovereign, neither looking at him nor speaking to him. | Ригг вернулся с бутылкой коньяка, наполнил фляжку и протянул Рафлсу соверен, не сказав ни слова и не глядя на него. |
| After locking up the bureau again, he walked to the window and gazed out as impassibly as he had done at the beginning of the interview, while Raffles took a small allowance from the flask, screwed it up, and deposited it in his side-pocket, with provoking slowness, making a grimace at his stepson's back. | Затем он отошел к бюро, запер его и снова невозмутимо встал у окна, как в начале их разговора. Рафлс тем временем отхлебнул из фляжки для почину, завинтил ее с нарочитой медлительностью и сунул в карман, строя гримасы за спиной пасынка. |
| "Farewell, Josh-and if forever!" said Raffles, turning back his head as he opened the door. | - Прощай же, Джош... и может быть, навеки! -продекламировал Рафлс, оглянувшись на пороге. |
| Rigg saw him leave the grounds and enter the lane. | Ригг все еще смотрел в окно, когда он вышел за ворота и свернул на проселок. |
| The gray day had turned to a light drizzling rain, which freshened the hedgerows and the grassy borders of the by-roads, and hastened the laborers who were loading the last shocks of corn. | С пасмурного неба сеялся мелкий дождь - живые изгороди и трава у дороги зазеленели ярче, а батраки в поле торопливо складывали на повозку последние снопы. |
| Raffles, walking with the uneasy gait of a town loiterer obliged to do a bit of country journeying on foot, looked as incongruous amid this moist rural quiet and industry as if he had been a baboon escaped from a menagerie. | Рафлс, который шагал неуклюжей развалкой городского бездельника, не привыкшего к прогулкам на лоне природы, выглядел среди этого сельского покоя и прилежного труда столь же неуместно, как сбежавший из зверинца павиан. |
| But there were none to stare at him except the long-weaned calves, and none to show dislike of his appearance except the little water-rats which rustled away at his approach. | Но на него некому было глазеть, кроме годовалых телят, и его присутствие досаждало только водяным крысам, которые, шурша, исчезали в траве при его приближении. |
| He was fortunate enough when he got on to the highroad to be overtaken by the stage-coach, which carried him to Brassing; and there he took the new-made railway, observing to his fellow-passengers that he considered it pretty well seasoned now it had done for Huskisson. | Когда Рафлс выбрался на тракт, ему повезло: его вскоре нагнал дилижанс и подвез до Брассинга, где он сел в вагон новой железной дороги, не преминув объявить своим спутникам, что ее теперь можно считать проверенной, - ловко она прикончила Хаскиссона. |
| Mr. Raffles on most occasions kept up the sense of having been educated at an academy, and being able, if he chose, to pass well everywhere; indeed, there was not one of his fellow-men whom he did not feel himself in a position to ridicule and torment, confident of the entertainment which he thus gave to all the rest of the company. | Мистер Рафлс редко забывал, что обучался в "Академии для мальчиков", и чувствовал, что при желании мог бы блистать в каком угодно обществе, а потому среди ближних его не нашлось бы ни одного, кого он не считал бы себя вправе дразнить и высмеивать, изысканно развлекая, как ему казалось, остальную компанию. |
| He played this part now with as much spirit as if his journey had been entirely successful, resorting at frequent intervals to his flask. | Он играл эту роль с таким воодушевлением, словно его путешествие увенчалось полным успехом, и частенько прикладывался к фляжке. |
| The paper with which he had wedged it was a letter signed Nicholas Bulstrode, but Raffles was not likely to disturb it from its present useful position. | Бумага, которую он засунул в футляр, была письмом с подписью "Никлас Булстрод", но она надежно удерживала фляжку и Рафлсу незачем было извлекать ее оттуда. |
| CHAPTER XLII. | 42 |
| "How much, methinks, I could despise this man | О, как бы мог его я презирать, |
| Were I not bound in charity against it! | Когда б не милосердия запрет! |
| -SHAKESPEARE: Henry VIII. | Шекспир, "Генрих VIII" |
| One of the professional calls made by Lydgate soon after his return from his wedding-journey was to Lowick Manor, in consequence of a letter which had requested him to fix a time for his visit. | Один из первых профессиональных визитов после своего возвращения из свадебного путешествия Лидгейт нанес в Лоуик-Мэнор, куда его пригласили письмом с просьбой самому назначить удобные ему день и час. |
| Mr. Casaubon had never put any question concerning the nature of his illness to Lydgate, nor had he even to Dorothea betrayed any anxiety as to how far it might be likely to cut short his labors or his life. | Мистер Кейсобон во время своей болезни не задал о ней Лидгейту ни единого вопроса, и даже Доротея не подозревала, насколько его мучил страх, что его трудам или самой жизни может наступить внезапный конец. |
| On this point, as on all others, he shrank from pity; and if the suspicion of being pitied for anything in his lot surmised or known in spite of himself was embittering, the idea of calling forth a show of compassion by frankly admitting an alarm or a sorrow was necessarily intolerable to him. | И здесь, как во всем другом, он бежал жалости. Мысль о том, что он, вопреки всем своим усилиям, может стать предметом жалости, уже была мучительной, но вызвать сострадание, откровенно признавшись в своей тревоге или горести, об этом он и подумать не мог. |
| Every proud mind knows something of this experience, and perhaps it is only to be overcome by a sense of fellowship deep enough to make all efforts at isolation seem mean and petty instead of exalting. | Всем гордым натурам знакомо подобное чувство, и, быть может, пересилить его способно лишь столь глубокое ощущение духовной близости, что всякие попытки оградить себя кажутся мелочными и пошлыми, а не возвышенными. |
| But Mr. Casaubon was now brooding over something through which the question of his health and life haunted his silence with a more harassing importunity even than through the autumnal unripeness of his authorship. | Однако теперь за молчанием мистера Кейсобона крылись мрачные размышления особого рода, придававшие вопросу о его здоровье и жизни горечь, превосходившую даже горечь осенней незрелости плода всех его трудов. |
| It is true that this last might be called his central ambition; but there are some kinds of authorship in which by far the largest result is the uneasy susceptibility accumulated in the consciousness of the author-one knows of the river by a few streaks amid a long-gathered deposit of uncomfortable mud. | Правда, именно с ними связывались самые честолюбивые его чаяния, но порой авторские усилия приводят главным образом к накоплению тревожных подозрений в сознании самого автора, и мы догадываемся о существовании реки по двум-трем светлым полоскам среди давних отложений топкого ила. |
| That was the way with Mr. Casaubon's hard intellectual labors. | Так обстояло дело и с усердными учеными занятиями мистера Кейсобона. |
| Their most characteristic result was not the | Их наиболее явным результатом был не |
| "Key to all Mythologies," but a morbid consciousness that others did not give him the place which he had not demonstrably merited-a perpetual suspicious conjecture that the views entertained of him were not to his advantage-a melancholy absence of passion in his efforts at achievement, and a passionate resistance to the confession that he had achieved nothing. | "Ключ ко всем мифологиям", но лишь болезненное сознание, что ему не отдают должного, пусть внешне он пока ничем не блеснул, лишь вечное подозрение, что другие судят о нем отнюдь не лестно, лишь печальное отсутствие страсти в мучительных потугах достичь заветной цели и страстное нежелание признать, что он не достиг ничего. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты", Джордж Элиот
Книги похожие на "Мидлмарч - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
![Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]](/books/1102319/dzhordzh-meredit-ispytanie-richarda-feverela-anglijs.webp)