Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Оноре Бальзак, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Оноре Бальзак
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Taillefer made a point of stimulating his guests, and plied them with the formidable wines of the Rhone, with fierce Tokay, and heady old Roussillon. | Чтобы подзадорить гостей, Тайфер велел подать ронские вина жестокой крепости, горячащее токайское, старый ударяющий в голову руссильон. |
| The champagne, impatiently expected and lavishly poured out, was a scourge of fiery sparks to these men; released like post-horses from some mail-coach by a relay; they let their spirits gallop away into the wilds of argument to which no one listened, began to tell stories which had no auditors, and repeatedly asked questions to which no answer was made. | Сорвавшись, точно кони почтовой кареты, поскакавшие от станции, молодые люди, подстегиваемые искорками шампанского, нетерпеливо ожидавшегося, зато щедро налитого, пустили свой ум галопировать в пустоте тех рассуждении, которым никто не внемлет, принялись рассказывать истории, не находившие себе слушателей, в сотый раз задавали вопросы, так и остававшиеся без ответа. |
| Only the loud voice of wassail could be heard, a voice made up of a hundred confused clamors, which rose and grew like a crescendo of Rossini's. | Одна только оргия говорила во весь свой оглушительный голос, состоявший из множества невнятных криков, нараставших, как крещендо у Россини. |
| Insidious toasts, swagger, and challenges followed. | Затем начались лукавые тосты, бахвальство, дерзости. |
| Each renounced any pride in his own intellectual capacity, in order to vindicate that of hogsheads, casks, and vats; and each made noise enough for two. | Все стремились щегольнуть не умственными своими дарованиями, но способностью состязаться с винными бочонками, бочками, чанами. Казалось, у всех было по два голоса. |
| A time came when the footmen smiled, while their masters all talked at once. | Настал момент, когда господа заговорили все разом, а слуги заулыбались. |
| A philosopher would have been interested, doubtless, by the singularity of the thoughts expressed, a politician would have been amazed by the incongruity of the methods discussed in the melee of words or doubtfully luminous paradoxes, where truths, grotesquely caparisoned, met in conflict across the uproar of brawling judgments, of arbitrary decisions and folly, much as bullets, shells, and grapeshot are hurled across a battlefield. | Когда парадоксы, облеченные сомнительным блеском, и вырядившиеся в шутовской наряд истины стали сталкиваться друг с другом, пробивая себе дорогу сквозь крики, сквозь частные определения суда и окончательные приговоры, сквозь всякий вздор, как в сражении скрещиваются ядра, пули и картечь; этот словесный сумбур, вне всякого сомнения, заинтересовал бы философа странностью высказываемых мыслей, захватил бы политического деятеля причудливостью излагаемых систем общественного устройства. |
| It was at once a volume and a picture. | То была картина и книга одновременно. |
| Every philosophy, religion, and moral code differing so greatly in every latitude, every government, every great achievement of the human intellect, fell before a scythe as long as Time's own; and you might have found it hard to decide whether it was wielded by Gravity intoxicated, or by Inebriation grown sober and clear-sighted. | Философские теории, религии, моральные понятия, различные под разными широтами, правительства - словом, все великие достижения разума человеческого пали под косою, столь же длинною, как коса Времени, и, пожалуй, нельзя было решить, находится ли она в руках опьяневшей мудрости или же опьянения. |
| Borne away by a kind of tempest, their minds, like the sea raging against the cliffs, seemed ready to shake the laws which confine the ebb and flow of civilization; unconsciously fulfilling the will of God, who has suffered evil and good to abide in nature, and reserved the secret of their continual strife to Himself. | Подхваченные своего рода бурей, эти умы, точно волны, бьющиеся об утесы, готовы были, казалось, поколебать все законы, между которыми плавают цивилизации, - и таким образом, сами того не зная, выполняли волю бога, оставившего в природе место добру и злу и хранящего в тайне смысл их непрестанной борьбы. |
| A frantic travesty of debate ensued, a Walpurgis-revel of intellects. | Яростный и шутовской этот спор был настоящим шабашем рассуждении. |
| Between the dreary jests of these children of the Revolution over the inauguration of a newspaper, and the talk of the joyous gossips at Gargantua's birth, stretched the gulf that divides the nineteenth century from the sixteenth. Laughingly they had begun the work of destruction, and our journalists laughed amid the ruins. | Между грустными шутками, которые отпускали сейчас дети Революции при рождении газеты, и суждениями, которые высказывали веселые пьяницы при рождении Гаргантюа, была целая пропасть, отделяющая девятнадцатый век от шестнадцатого: тот, смеясь, подготовлял разрушение, наш - смеялся среди развалин. |
| "What is the name of that young man over there?" said the notary, indicating Raphael. | - Как фамилия вон того молодого человека? -спросил нотариус, указывая на Рафаэля. |
| "I thought I heard some one call him Valentin." | - Мне послышалось, его называют Валантеном. |
| "What stuff is this?" said Emile, laughing; "plain Valentin, say you? | - По-вашему, он просто Валантен? - со смехом воскликнул Эмиль. |
| Raphael DE Valentin, if you please. | - Нет, извините, он - Рафаэль де Валантен! |
| We bear an eagle or, on a field sable, with a silver crown, beak and claws gules, and a fine motto: NON CECIDIT ANIMUS. | Наш герб - на черном поле золотой орел в серебряной короне, с красными когтями и клювом, и превосходный девиз: "Non cecidh animus! " ("Дух не ослабел! " (лат. )). |
| We are no foundling child, but a descendant of the Emperor Valens, of the stock of the Valentinois, founders of the cities of Valence in France, and Valencia in Spain, rightful heirs to the Empire of the East. | Мы - не какой-нибудь подкидыш, мы - потомок императора Валента, родоначальника всех Валантинуа, основателя Балансы французской и Валенсии испанской, мы - законный наследник Восточной империи. |
| If we suffer Mahmoud on the throne of Byzantium, it is out of pure condescension, and for lack of funds and soldiers." | Если мы позволяем Махмуду царить в Константинополе, так это по нашей доброй воле, а также за недостатком денег и солдат. |
| With a fork flourished above Raphael's head, Emile outlined a crown upon it. | Эмиль вилкою изобразил в воздухе корону над головой Рафаэля. |
| The notary bethought himself a moment, but soon fell to drinking again, with a gesture peculiar to himself; it was quite impossible, it seemed to say to secure in his clientele the cities of Valence and Byzantium, the Emperor Valens, Mahmoud, and the house of Valentinois. | Нотариус задумался на минуту, а затем снова начал пить, сделав выразительный жест, которым он, казалось, признавал, что не в его власти причислить к своей клиентуре Валенсию, Балансу, Константинополь, Махмуда, императора Валента и род Валантинуа. |
| "Should not the destruction of those ant-hills, Babylon, Tyre, Carthage, and Venice, each crushed beneath the foot of a passing giant, serve as a warning to man, vouchsafed by some mocking power?" said Claude Vignon, who must play the Bossuet, as a sort of purchased slave, at the rate of fivepence a line. | - В разрушении муравейников, именуемых Вавилоном, Тиром, Карфагеном или Венецией, раздавленных ногою прохожего великана, не следует ли видеть предостережение, сделанное человечеству некоей насмешливой силой? - сказал Клод Виньон, этот раб, купленный для того, чтобы изображать собою Боссюэ , по десять су за строчку. |
| "Perhaps Moses, Sylla, Louis XI., Richelieu, Robespierre, and Napoleon were but the same man who crosses our civilizations now and again, like a comet across the sky," said a disciple of Ballanche. | - Моисей, Сулла, Людовик Четырнадцатый, Ришелье, Робеспьер и Наполеон, быть может, все они - один и тот же человек, вновь и вновь появляющийся среди различных цивилизаций, как комета на небе, - отозвался некий балланшист . |
| "Why try to fathom the designs of Providence?" said Canalis, maker of ballads. | - К чему испытывать провидение? - заметил поставщик баллад Каналис. |
| "Come, now," said the man who set up for a critic, "there is nothing more elastic in the world than your Providence." | - Ну уж, провидение! - прервав его, воскликнул знаток. - Нет ничего на свете более растяжимого. |
| "Well, sir, Louis XIV. sacrificed more lives over digging the foundations of the Maintenon's aqueducts, than the Convention expended in order to assess the taxes justly, to make one law for everybody, and one nation of France, and to establish the rule of equal inheritance," said Massol, whom the lack of a syllable before his name had made a Republican. | - Но Людовик Четырнадцатый погубил больше народу при рытье водопроводов для госпожи де Ментенон, чем Конвент ради справедливого распределения податей, ради установления единства законов, ради национализации и равного дележа наследства, - разглагольствовал Массоль, молодой человек, ставший республиканцем только потому, что перед его фамилией недоставало односложной частицы. |
| "Are you going to leave our heads on our shoulders?" asked Moreau (of the Oise), a substantial farmer. "You, sir, who took blood for wine just now?" | - Кровь для вас дешевле вина, - возразил ему Моро, крупный помещик с берегов Уазы. - Ну, а на этот-то раз вы оставите людям головы на плечах? |
| "Where is the use? | - Зачем? |
| Aren't the principles of social order worth some sacrifices, sir?" | Разве основы социального порядка не стоят нескольких жертв? |
| "Hi! | - Бисиу! |
| Bixiou! | Ты слышишь? |
| What's-his-name, the Republican, considers a landowner's head a sacrifice!" said a young man to his neighbor. | Сей господин республиканец полагает, что голова вот того помещика сойдет за жертву! - сказал молодой человек своему соседу. |
| "Men and events count for nothing," said the Republican, following out his theory in spite of hiccoughs; "in politics, as in philosophy, there are only principles and ideas." | - Люди и события - ничто, - невзирая на икоту, продолжал развивать свою теорию республиканец, - только в политике и в философии есть идеи и принципы. |
| "What an abomination! | - Какой ужас! |
| Then you would ruthlessly put your friends to death for a shibboleth?" | И вам не жалко будет убивать ваших друзей ради одного какого-то "де"?.. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты", Оноре Бальзак
Книги похожие на "Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
