Теодор Драйзер - Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты

Not infrequently she went personally to some new grocer, each time farther and farther away, and, starting an account with a little cash, would receive credit until other grocers warned the philanthropist of his folly. Нередко она отыскивала какую-нибудь новую бакалейную лавку - каждый раз все дальше и дальше от дома - и, заплатив для начала наличными, покупала в кредит до тех пор, пока другие лавочники не предостерегали легковерного благотворителя. Corn was cheap. Кукуруза была дешевле всего. Sometimes she would make a kettle of lye hominy, and this would last, with scarcely anything else, for an entire week. Миссис Герхардт варила полный котел, и этой еды, чуть ли не единственной, хватало на целую неделю. Corn-meal also, when made into mush, was better than nothing, and this, with a little milk, made almost a feast. Каша из кукурузной муки тоже была лучше, чем ничего, а если в нее удавалось подбавить немного молока, это было уже почти пиршество. Potatoes fried was the nearest they ever came to luxurious food, and coffee was an infrequent treat. Жареная картошка считалась у Г ерхардтов самым роскошным блюдом, кофе - редким лакомством. Coal was got by picking it up in buckets and baskets along the maze of tracks in the near-by railroad yard. Уголь они подбирали, бродя с ведрами и корзинами по запутанным путям соседнего железнодорожного депо. Wood, by similar journeys to surrounding lumber-yards. Дрова добывались во время таких же походов на ближайшие лесные склады. Thus they lived from day to day, each hour hoping that the father would get well and that the glass-works would soon start up. Так они перебивались со дня на день, в ежечасной надежде, что отец поправится и что возобновится работа на стекольном заводе. But as the winter approached Gerhardt began to feel desperate. Но приближалась зима, и Г ерхардтом все сильнее овладевало отчаяние. "I must get out of this now pretty soon," was the sturdy German's regular comment, and his anxiety found but weak expression in the modest quality of his voice. - Я непременно должен поскорее выпутаться из этой истории, - то и дело повторял упрямый немец; его маловыразительный голос бессилен был передать гложущую его тревогу. To add to all this trouble little Veronica took the measles, and, for a few days, it was thought that she would die. В довершение всех несчастий маленькая Вероника заболела корью, и несколько дней ее жизнь была в опасности.

The mother neglected everything else to hover over her and pray for the best.	Мать забросила все дела, не отходила от ребенка и молилась.
Doctor Ellwanger came every day, out of purely human sympathy, and gravely examined the child.	Доктор Элуонгер, движимый сочувствием, ежедневно навещал больную.
The Lutheran minister, Pastor Wundt, called to offer the consolation of the Church.	Лютеранский священник, пастор Вундт, являлся с утешениями от лица святой церкви.
Both of these men brought an atmosphere of grim ecclesiasticism into the house.	Оба они вносили в дом дух мрачного ханжества.
They were the black-garbed, sanctimonious emissaries of superior forces.	Это были облаченные во все черное посланцы высших сил.
Mrs. Gerhardt felt as if she were going to lose her child, and watched sorrowfully by the cot-side.	Миссис Герхардт думала, что теряет девочку, и скорбно бодрствовала у ее постели.
After three days the worst was over, but there was no bread in the house.	Через три дня опасность миновала, но в доме не было ни куска хлеба.
Sebastian's wages had been spent for medicine.	Получка Себастьяна ушла на лекарства.
Only coal was free for the picking, and several times the children had been scared from the railroad yards.	Только уголь удавалось добывать даром, но уже несколько раз детей прогоняли из депо.
Mrs. Gerhardt thought of all the places to which she might apply, and despairingly hit upon the hotel.	Миссис Герхардт мысленно перебрала все места, куда можно было бы обратиться в поисках работы, и без всякой надежды на успех отправилась в отель.
Now, by a miracle, she had her chance.	И вот, чудом, ей повезло.
"How much do you charge?" the housekeeper asked her.	- Сколько вы хотите? - спросила старшая горничная.
Mrs. Gerhardt had not thought this would be left to her, but need emboldened her.	Миссис Герхардт никак не думала, что ее станут об этом спрашивать. Но нужда придала ей храбрости.
"Would a dollar a day be too much?"	- Доллар в день - не слишком много?
"No," said the housekeeper; "there is only about three days' work to do every week.	- Хорошо, - сказала старшая горничная. - В неделю наберется работы примерно дня на три.
If you would come every afternoon you could do it."	Приходите каждый день после полудня, и вы вполне справитесь.
"Very well," said the applicant.	- Спасибо вам, - сказала миссис Герхардт.
"Shall we start to-day?"	- Можно начать сегодня же?
"Yes; if you'll come with me now I'll show you where the cleaning things are."	- Да. Пойдемте, я покажу, где ведра и тряпки.
The hotel, into which they were thus summarily introduced, was a rather remarkable specimen for the time and place.	Отель, куда они так неожиданно попали, был для того времени и для города Колумбуса весьма примечательным заведением.

Columbus, being the State capital, and having a population of fifty thousand and a fair passenger traffic, was a good field for the hotel business, and the opportunity had been improved; so at least the Columbus people proudly thought.	Колумбус, столица штата, насчитывает пятьдесят тысяч жителей, притом тут всегда много приезжих, а стало быть, в городе должны процветать отели и гостиницы, и это обстоятельство использовалось наилучшим образом - по крайней мере так с гордостью полагали сами горожане.
The structure, five stories in height, and of imposing proportions, stood at one corner of the central public square, where were the Capitol building and principal stores.	Пятиэтажное здание внушительных размеров стояло на центральной площади Колумбуса, где находились также законодательное собрание штата и крупнейшие магазины.
The lobby was large and had been recently redecorated.	Просторный вестибюль отеля недавно был отделан заново.
Both floor and wainscot were of white marble, kept shiny by frequent polishing.	Пол и мраморная облицовка стен тщательно протирались и сверкали белизной.
There was an imposing staircase with hand-rails of walnut and toe-strips of brass.	Наверх вела великолепная лестница с перилами орехового дерева и медными прутьями, придерживающими ковер на ступенях.
An inviting corner was devoted to a news and cigar-stand.	В одном углу вестибюля видное место занимала стойка, где продавались газеты и сигары.
Where the staircase curved upward the clerk's desk and offices had been located, all done in hardwood and ornamented by novel gas-fixtures.	Под лестницей была конторка, за которой дежурил портье, и помещение администрации отеля; все было отделано деревом лучших сортов и увешано газовыми рожками - новинкой того времени.
One could see through a door at one end of the lobby to the barbershop, with its chairs and array of shaving-mugs.	В конце вестибюля помещалась парикмахерская -за дверью виднелись кресла и сверкающие бритвенные приборы.
Outside were usually two or three buses, arriving or departing, in accordance with the movement of the trains.	Перед отелем всегда можно было видеть два или три омнибуса, они подъезжали и отъезжали в соответствии с расписанием поездов.
To this caravanserai came the best of the political and social patronage of the State.	В этом роскошном караван-сарае останавливались крупнейшие политические и общественные деятели штата.
Several Governors had made it their permanent abiding place during their terms of office.	Несколько губернаторов поочередно избирали его своей резиденцией.
The two United States Senators, whenever business called them to Columbus, invariably maintained parlor chambers at the hotel.	Оба сенатора из конгресса Соединенных Штатов, когда дела призывали их в Колумбус, неизменно занимали здесь номера люкс.
One of them, Senator Brander, was looked upon by the proprietor as more or less of a permanent guest, because he was not only a resident of the city, but an otherwise homeless bachelor.	Одного из них, сенатора Брэндера, владелец считал почти постоянным своим жильцом, поскольку у этого старого холостяка не было, в сущности, другого дома в Колумбусе, кроме отеля.

Читать дальше