Гюстав Флобер - Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Гюстав Флобер - Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Название:

Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Гюстав Флобер
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Гюстав Флобер - Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Гюстав Флобер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый прославленный из романов Гюстава Флобера. Книга, бросившая вызов литературным условностям своего времени. Возможно, именно поэтому и сейчас «Госпожу Бовари» читают так, словно написана она была только вчера.
Перед вами — своеобразный эталон французского психологического романа — книга жесткая, безжалостная и… прекрасная.
В ней сокровенные тайны, надежды, разочарования, любовь и неистовые желания — словом, вся жизнь женщины.

Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Госпожа Бовари - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Гюстав Флобер

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

As she was a long time before she found her work-case, her father grew impatient; she did not answer, but as she sewed she pricked her fingers, which she then put to her mouth to suck them.	Она долго не могла найти игольник, и отец на нее рассердился; она ничего ему не сказала - она только поминутно колола себе в спешке то один, то другой палец, подносила их ко рту и высасывала кровь.
Charles was surprised at the whiteness of her nails.	Белизна ее ногтей поразила Шарля.
They were shiny, delicate at the tips, more polished than the ivory of Dieppe, and almond-shaped.	Эти блестящие, суживавшиеся к концу ноготки были отполированы лучше дьеппской слоновой кости и подстрижены в виде миндалин.
Yet her hand was not beautiful, perhaps not white enough, and a little hard at the knuckles; besides, it was too long, with no soft inflections in the outlines.	Рука у нее была, однако, некрасивая, пожалуй, недостаточно белая, суховатая в суставах, да к тому же еще чересчур длинная, лишенная волнистой линии изгибов.
Her real beauty was in her eyes. Although brown, they seemed black because of the lashes, and her look came at you frankly, with a candid boldness.	По-настоящему красивы у нее были глаза; карие, они казались черными из-за ресниц и смотрели на вас в упор с какой-то прямодушной смелостью.
The bandaging over, the doctor was invited by Monsieur Rouault himself to "pick a bit" before he left.	После перевязки г-н Руо предложил доктору "закусить на дорожку".
Charles went down into the room on the ground floor.	Шарль спустился в залу.
Knives and forks and silver goblets were laid for two on a little table at the foot of a huge bed that had a canopy of printed cotton with figures representing Turks.	Здесь к изножию большой кровати под ситцевым балдахином с вытканными на нем турками был придвинут столик с двумя приборами и двумя серебряными лафитничками.
There was an odour of iris-root and damp sheets that escaped from a large oak chest opposite the window.	Из дубового шкафа, высившегося как раз напротив окна, пахло ирисом и только что выстиранными простынями.
On the floor in corners were sacks of flour stuck upright in rows.	По углам стояли рядком на полу мешки с пшеницей.
These were the overflow from the neighbouring granary, to which three stone steps led.	Они, видимо, не поместились в соседней кладовой, куда вели три каменные ступеньки.
By way of decoration for the apartment, hanging to a nail in the middle of the wall, whose green paint scaled off from the effects of the saltpetre, was a crayon head of Minerva in gold frame, underneath which was written in Gothic letters	На стене, с которой от сырости местами сошла зеленая краска, висело в золотой рамке на гвоздике украшение всей комнаты - рисованная углем голова Минервы, а под ней готическими буквами было написано:
"To dear Papa."	"Дорогому папочке".
First they spoke of the patient, then of the weather, of the great cold, of the wolves that infested the fields at night.	Сперва поговорили о больном, затем о погоде, о том, что стоят холода, о том, что по ночам в поле рыщут волки.
Mademoiselle Rouault did not at all like the country, especially now that she had to look after the farm almost alone.	Мадемуазель Руо несладко жилось в деревне, особенно теперь, когда почти все хозяйственные заботы легли на нее.
As the room was chilly, she shivered as she ate. This showed something of her full lips, that she had a habit of biting when silent.	В зале было прохладно, девушку пробирала дрожь, и от этого чуть приоткрывались ее пухлые губы, которые она, как только умолкала, сейчас же начинала покусывать.

Her neck stood out from a white turned-down collar.	Ее шея выступала из белого отложного воротничка.
Her hair, whose two black folds seemed each of a single piece, so smooth were they, was parted in the middle by a delicate line that curved slightly with the curve of the head; and, just showing the tip of the ear, it was joined behind in a thick chignon, with a wavy movement at the temples that the country doctor saw now for the first time in his life.	Тонкая линия прямого пробора, едва заметно поднимавшаяся вверх соответственно строению черепа, разделяла ее волосы на два темных бандо, оставлявших на виду лишь самые кончики ушей, причем каждое из этих бандо казалось чем-то цельным - до того ее волосы были здесь гладко зачесаны, а на виски они набегали волнами, сзади же сливались в пышный шиньон, - такой прически сельскому врачу никогда еще не приходилось видеть.
The upper part of her cheek was rose-coloured.	Щеки у девушки были розовые.
She had, like a man, thrust in between two buttons of her bodice a tortoise-shell eyeglass.	Между двумя пуговицами ее корсажа был засунут, как у мужчины, черепаховый лорнет.
When Charles, after bidding farewell to old Rouault, returned to the room before leaving, he found her standing, her forehead against the window, looking into the garden, where the bean props had been knocked down by the wind.	Когда Шарль, зайдя перед отъездом проститься к ее отцу, вернулся в залу, девушка стояла у окна и смотрела в сад на поваленные ветром подпорки для бобов.
She turned round. "Are you looking for anything?" she asked.	- Вы что-нибудь забыли? - обернувшись, спросила она.
"My whip, if you please," he answered.	- Да, извините, забыл хлыстик, - ответил Шарль.
He began rummaging on the bed, behind the doors, under the chairs.	Он стал искать на кровати, за дверями, под стульями.
It had fallen to the floor, between the sacks and the wall.	Хлыст завалился за мешки с пшеницей и лежал у самой стены.
Mademoiselle Emma saw it, and bent over the flour sacks.	Увидела его мадемуазель Эмма. Она наклонилась над мешками.
Charles out of politeness made a dash also, and as he stretched out his arm, at the same moment felt his breast brush against the back of the young girl bending beneath him.	Шарль, по долгу вежливости решив опередить ее, потянулся одновременно с ней и нечаянно прикоснулся грудью к спине девушки, которая стояла, нагнувшись, впереди него.
She drew herself up, scarlet, and looked at him over her shoulder as she handed him his whip.	Она выпрямилась и, вся вспыхнув, глядя на него вполоборота, протянула ему плеть.
Instead of returning to the Bertaux in three days as he had promised, he went back the very next day, then regularly twice a week, without counting the visits he paid now and then as if by accident.	Назавтра Шарль снова отправился в Берто, хотя обещал приехать через три дня, потом стал ездить аккуратно два раза в неделю, а кроме того, наезжал иногда неожиданно, якобы по рассеянности.
Everything, moreover, went well; the patient progressed favourably; and when, at the end of forty-six days, old Rouault was seen trying to walk alone in his "den," Monsieur Bovary began to be looked upon as a man of great capacity.	Между тем все обстояло хорошо. Выздоровление шло по всем правилам лекарского искусства, через сорок шесть дней папаша Руо попробовал без посторонней помощи походить по своей "лачужке", и после этого о г-не Бовари стали отзываться как об очень способном враче.

Old Rouault said that he could not have been cured better by the first doctor of Yvetot, or even of Rouen.	Папаша Руо говорил, что лучшие доктора не только Ивето, но и Руана так скоро бы его не вылечили.
As to Charles, he did not stop to ask himself why it was a pleasure to him to go to the Bertaux.	А Шарль даже и не задавал себе вопроса, отчего ему так приятно бывать в Берто.
Had he done so, he would, no doubt, have attributed his zeal to the importance of the case, or perhaps to the money he hoped to make by it.	Если б он над этим задумался, он, конечно, объяснил бы свою внимательность серьезностью случая, а быть может, надеждой на недурной заработок.
Was it for this, however, that his visits to the farm formed a delightful exception to the meagre occupations of his life?	Но в самом ли деле по этой причине поездки на ферму составляли для него счастливое исключение из всех прочих обязанностей, заполнявших его скучную жизнь?
On these days he rose early, set off at a gallop, urging on his horse, then got down to wipe his boots in the grass and put on black gloves before entering.	В эти дни он вставал рано, пускал коня в галоп, всю дорогу погонял его, а неподалеку от фермы соскакивал, вытирал ноги о траву и натягивал черные перчатки.
He liked going into the courtyard, and noticing the gate turn against his shoulder, the cock crow on the wall, the lads run to meet him.	Ему нравилось въезжать во двор, толкать плечом ворота, нравилось, как поет на заборе петух, правилось, что работники выбегают навстречу.
He liked the granary and the stables; he liked old Rouault, who pressed his hand and called him his saviour; he liked the small wooden shoes of Mademoiselle Emma on the scoured flags of the kitchen-her high heels made her a little taller; and when she walked in front of him, the wooden soles springing up quickly struck with a sharp sound against the leather of her boots.	Ему нравились конюшни и рига; нравилось, что папаша Руо, здороваясь, хлопает его по ладони и называет своим спасителем; нравилось, как стучат по чистому кухонному полу деревянные подошвы, которые мадемуазель Эмма подвязывала к своим кожаным туфлям. На каблуках она казалась выше; когда она шла впереди Шарля, деревянные подошвы, быстро отрываясь от пола, с глухим стуком хлопали по подметкам.
She always accompanied him to the first step of the stairs.	Всякий раз она провожала его до первой ступеньки крыльца.
When his horse had not yet been brought round she stayed there.	Если лошадь ему еще не подавали, Эмма не уходила.
They had said "Good-bye"; there was no more talking.	Прощались они заранее и теперь уже не говорили ни слова.
The open air wrapped her round, playing with the soft down on the back of her neck, or blew to and fro on her hips the apron-strings, that fluttered like streamers.	Сильный ветер охватывал ее всю, трепал непослушные завитки на затылке, играл завязками передника, развевавшимися у нее на бедрах, точно флажки.
Once, during a thaw the bark of the trees in the yard was oozing, the snow on the roofs of the outbuildings was melting; she stood on the threshold, and went to fetch her sunshade and opened it.	Однажды, в оттепельный день, кора на деревьях была вся мокрая и капало с крыш. Эмма постояла на пороге, потом принесла из комнаты зонтик, раскрыла его.
The sunshade of silk of the colour of pigeons' breasts, through which the sun shone, lighted up with shifting hues the white skin of her face.	Сизый шелковый зонт просвечивал, и по ее белому лицу бегали солнечные зайчики.