Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It was the sinister visage which had so long pursued her; that demon's head which had appeared at la Falourdel's, above the head of her adored Phoebus; that eye which she last had seen glittering beside a dagger.	Перед нею было зловещее лицо, которое так давно преследовало ее, голова демона, которая возникла над головой ее обожаемого Феба у старухи Фалурдель, глаза, которые она видела в последний раз горящими около кинжала.
This apparition, always so fatal for her, and which had thus driven her on from misfortune to misfortune, even to torture, roused her from her stupor.	Появление этого человека, всегда столь роковое для нее, толкавшее ее от несчастья к несчастью вплоть до пытки, вывело ее из оцепенения.
It seemed to her that the sort of veil which had lain thick upon her memory was rent away.	Ей показалось, что плотная завеса, нависшая над ее памятью, разорвалась.
All the details of her melancholy adventure, from the nocturnal scene at la Falourdel's to her condemnation to the Tournelle, recurred to her memory, no longer vague and confused as heretofore, but distinct, harsh, clear, palpitating, terrible.	Все подробности ее заключения, от ночной сцены у Фалурдель и до приговора, вынесенного в Турнельской башне, сразу всплыли в ее памяти -не спутанные и смутные, как до сей поры, а четкие, яркие, резкие, трепещущие, ужасные.
These souvenirs, half effaced and almost obliterated by excess of suffering, were revived by the sombre figure which stood before her, as the approach of fire causes letters traced upon white paper with invisible ink, to start out perfectly fresh.	Эти воспоминания, почти изглаженные, почти стертые безмерным страданием, ожили близ этой мрачной фигуры подобно тому, как близ огня отчетливо выступают на белой бумаге невидимые слова, начертанные симпатическими чернилами.
It seemed to her that all the wounds of her heart opened and bled simultaneously.	Ей показалось, что вскрылись все ее сердечные раны и вновь засочились кровью.
"Hah!" she cried, with her hands on her eyes, and a convulsive trembling, "'tis the priest!"	- А! - воскликнула она, вздрогнув и закрыв руками глаза. - Это тот священник!
Then she dropped her arms in discouragement, and remained seated, with lowered head, eyes fixed on the ground, mute and still trembling.	Сразу онемев, она бессильно уронила руки, низко опустила голову и, вся дрожа, уставила глаза в пол.
The priest gazed at her with the eye of a hawk which has long been soaring in a circle from the heights of heaven over a poor lark cowering in the wheat, and has long been silently contracting the formidable circles of his flight, and has suddenly swooped down upon his prey like a flash of lightning, and holds it panting in his talons.	Священник глядел на нее глазами коршуна, который долго чертил в небе плавные круги над бедным притаившимся в хлебах жаворонком и, постепенно суживая огромную спираль своего полета, внезапно, как молния, ринувшись на свою добычу, держит ее теперь, задыхающуюся, в своих когтях.
She began to murmur in a low voice,-	Она чуть слышно прошептала:
"Finish! finish! the last blow!" and she drew her head down in terror between her shoulders, like the lamb awaiting the blow of the butcher's axe.	-Добивайте! Наносите последний удар!- и с ужасом втянула голову в плечи, словно овечка под обухом мясника.
"So I inspire you with horror?" he said at length.	- Я вам внушаю ужас? - спросил он наконец.
She made no reply.	Она не ответила.
"Do I inspire you with horror?" he repeated.	- Разве я внушаю вам ужас? - повторил он.
Her lips contracted, as though with a smile.	Губы ее искривились, словно она силилась улыбнуться.
"Yes," said she, "the headsman scoffs at the condemned.	- Да, - сказала она, - палач всегда издевается над осужденным.
Here he has been pursuing me, threatening me, terrifying me for months!	Сколько месяцев он травит меня, грозит мне, пугает меня!

Had it not been for him, my God, how happy it should have been!	О боже! Как счастлива была я без него!
It was he who cast me into this abyss!	Это он вверг меня в эту пропасть!
Oh heavens! it was he who killed him! my Phoebus!" Here, bursting into sobs, and raising her eyes to the priest,- "Oh! wretch, who are you?	О небо, это он убил... Это он убил его, моего Феба! - Рыдая, она подняла глаза на священника. -О презренный! Кто вы?
What have I done to you?	Что я вам сделала?
Do you then, hate me so?	Вы ненавидите меня?
Alas! what have you against me?"	За что же?
"I love thee!" cried the priest.	- Я люблю тебя! - крикнул священник.
Her tears suddenly ceased, she gazed at him with the look of an idiot.	Слезы у нее внезапно высохли. Она бессмысленно глядела на него.
He had fallen on his knees and was devouring her with eyes of flame.	Он упал к ее ногам, пожирая ее пламенным взором.
"Dost thou understand?	- Слышишь?
I love thee!" he cried again.	Я люблю тебя! - повторил он.
"What love!" said the unhappy girl with a shudder.	- О, что это за любовь! - содрогаясь, промолвила несчастная.
He resumed,- "The love of a damned soul."	- Любовь отверженного, - сказал он.
Both remained silent for several minutes, crushed beneath the weight of their emotions; he maddened, she stupefied.	Оба некоторое время молчали, придавленные тяжестью своих переживаний: он - обезумев, она -отупев.
"Listen," said the priest at last, and a singular calm had come over him; "you shall know all I am about to tell you that which I have hitherto hardly dared to say to myself, when furtively interrogating my conscience at those deep hours of the night when it is so dark that it seems as though God no longer saw us.	- Слушай, - вымолвил наконец священник, и необычайный покой снизошел на него. - Ты все узнаешь. Я скажу тебе то, в чем до сих пор едва осмеливался признаваться самому себе, украдкой вопрошая свою совесть в те безмолвные ночные часы, когда мрак так глубок, что, кажется, сам бог уже не может видеть нас.
Listen.	Слушай!
Before I knew you, young girl, I was happy."	До встречи с тобой я был счастлив, девушка!..
"So was I!" she sighed feebly.	-И я! - прошептала она еле слышно.
"Do not interrupt me.	- Не прерывай меня!
Yes, I was happy, at least I believed myself to be so.	Да, я был счастлив, по крайней мере я мнил себя счастливым.
I was pure, my soul was filled with limpid light.	Я был невинен, душа моя была полна хрустальной чистоты.
No head was raised more proudly and more radiantly than mine.	Надменнее, лучезарнее, чем у всех, сияло чело мое!
Priests consulted me on chastity; doctors, on doctrines.	Священнослужители учились у меня целомудрию, ученые - науке.

Yes, science was all in all to me; it was a sister to me, and a sister sufficed.	Да, наука была для меня всем. Она была мне сестрой, и ни в ком другом я не нуждался.
Not but that with age other ideas came to me.	Лишь с годами иные мысли овладели мной.
More than once my flesh had been moved as a woman's form passed by.	Не раз, когда мимо меня проходила женщина, моя плоть возмущалась.
That force of sex and blood which, in the madness of youth, I had imagined that I had stifled forever had, more than once, convulsively raised the chain of iron vows which bind me, a miserable wretch, to the cold stones of the altar.	Эта власть пола, власть крови, которую я, безумный юноша, считал в себе навек подавленной, не раз судорожным усилием натягивала цепь железных обетов, приковавших меня, несчастного, к холодным плитам алтаря.
But fasting, prayer, study, the mortifications of the cloister, rendered my soul mistress of my body once more, and then I avoided women.	Но пост, молитва, занятия, умерщвление плоти сделали мою душу владычицей тела. Я избегал женщин.
Moreover, I had but to open a book, and all the impure mists of my brain vanished before the splendors of science.	К тому же стоило мне раскрыть книгу, как весь угар моих помыслов рассеивался перед величием науки.
In a few moments, I felt the gross things of earth flee far away, and I found myself once more calm, quieted, and serene, in the presence of the tranquil radiance of eternal truth.	Текли минуты, и я чувствовал, как куда-то вдаль отступает земное и плотское, и я вновь обретал мир, чистоту и покой перед безмятежным сиянием вечной истины.
As long as the demon sent to attack me only vague shadows of women who passed occasionally before my eyes in church, in the streets, in the fields, and who hardly recurred to my dreams, I easily vanquished him.	Пока дьявол искушал меня смутными видениями, проходившими перед моими глазами то в храме, то на улице, то в лугах, они лишь мельком возникали в моих сновидениях, и я легко побеждал их.
Alas! if the victory has not remained with me, it is the fault of God, who has not created man and the demon of equal force.	Увы, если ныне я сражен, то в этом повинен бог, который, сотворив человека и дьявола, не одарил их равной силой.
Listen.	Слушай.
One day-"	Однажды...
Here the priest paused, and the prisoner heard sighs of anguish break from his breast with a sound of the death rattle.	Тут священник остановился, и узница услышала хриплые, тяжкие вздохи, вырывавшиеся из его груди.
He resumed,-	Он продолжал:
"One day I was leaning on the window of my cell. What book was I reading then?	- ...однажды я стоял облокотившись на подоконник в моей келье... Какую же это книгу читал я тогда?
Oh! all that is a whirlwind in my head.	О, все это словно вихрь в моей голове!
I was reading.	Я читал.
The window opened upon a Square.	Окна моей кельи выходили на площадь.
I heard a sound of tambourine and music.	Вдруг слышу звуки бубна.
Annoyed at being thus disturbed in my revery, I glanced into the Square.	Досадуя, что меня потревожили в моей задумчивости, я взглянул на площадь.