Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Good Virgin! good Virgin of heaven! my infant Jesus has been taken from me, has been stolen from me; they devoured her on a heath, they drank her blood, they cracked her bones!	Пресвятая дева, милостивая заступница! Верни мне моего младенца Иисуса, у меня его отняли, у меня его украли, его пожрали на поляне, поросшей вереском, выпили его кровь, обглодали его косточки!
Good Virgin, have pity upon me.	Сжалься надо мной, пресвятая дева!
My daughter, I want my daughter!	Моя дочь! Я хочу видеть мою дочь!
What is it to me that she is in paradise?	Что мне до того, что она в раю?
I do not want your angel, I want my child!	Мне не нужны ваши ангелы, мне нужно мое дитя!
I am a lioness, I want my whelp.	Я - львица, мне нужен мой львенок!
Oh! I will writhe on the earth, I will break the stones with my forehead, and I will damn myself, and I will curse you, Lord, if you keep my child from me! you see plainly that my arms are all bitten, Lord!	Я буду кататься по земле, я разобью камни моей головой, я загублю свою душу, я прокляну тебя, господи, если ты не отдашь мне мое дитя! Ты же видишь, что мои руки все искусаны!
Has the good God no mercy ?-Oh! give me only salt and black bread, only let me have my daughter to warm me like a sun!	Разве милосердный бог может быть безжалостным? О, не давайте мне ничего, кроме соли и черного хлеба, лишь бы со мной была моя дочь, лишь бы она, как солнце, согревала меня!
Alas! Lord my God. Alas! Lord my God, I am only a vile sinner; but my daughter made me pious.	Увы, господи владыка мой, я всего лишь презренная грешница, но моя дочь делала меня благочестивой.
I was full of religion for the love of her, and I beheld you through her smile as through an opening into heaven.	Из любви к ней я была исполнена веры; в ее улыбке я видела тебя, словно предо мной разверзалось небо.
Oh! if I could only once, just once more, a single time, put this shoe on her pretty little pink foot, I would die blessing you, good Virgin.	О, если бы мне хоть раз, еще один только раз обуть ее маленькую розовую ножку в этот башмачок - и я умру, милосердная дева, благословляя твое имя!
Ah! fifteen years! she will be grown up now!-Unhappy child! what! it is really true then I shall never see her more, not even in heaven, for I shall not go there myself.	Пятнадцать лет! Она была бы теперь взрослой! Несчастное дитя! Как? Неужели я никогда больше не увижу ее, даже на небесах? Ведь мне туда не попасть.
Oh! what misery to think that here is her shoe, and that that is all!"	О, какая мука! Думать - вот ее башмачок, и это все, что осталось!
The unhappy woman flung herself upon that shoe; her consolation and her despair for so many years, and her vitals were rent with sobs as on the first day; because, for a mother who has lost her child, it is always the first day.	Несчастная бросилась на башмачок, этот источник ее утехи и ее отчаяния в продолжение стольких лет, и грудь ее потрясли страшные рыдания, как и в день утраты. Ибо для матери, потерявшей ребенка, день этот длится вечно.
That grief never grows old.	Такая скорбь не стареет.
The mourning garments may grow white and threadbare, the heart remains dark.	Пусть траурное одеяние ветшает и белеет, но сердце остается облаченным в траур.
At that moment, the fresh and joyous cries of children passed in front of the cell.	В эту минуту послышались радостные и звонкие голоса детей, проходивших мимо ее кельи.

Every time that children crossed her vision or struck her ear, the poor mother flung herself into the darkest corner of her sepulchre, and one would have said, that she sought to plunge her head into the stone in order not to hear them.	Всякий раз, когда она видела или слышала детей, бедная мать убегала в самый темный угол своего склепа и, казалось, хотела зарыться в камни, лишь бы не слышать их.
This time, on the contrary, she drew herself upright with a start, and listened eagerly.	Но на этот раз она резким движением встала и начала прислушиваться.
One of the little boys had just said,-	Один мальчик сказал:
"They are going to hang a gypsy to-day."	- Это потому, что сегодня будут вешать цыганку.
With the abrupt leap of that spider which we have seen fling itself upon a fly at the trembling of its web, she rushed to her air-hole, which opened as the reader knows, on the Place de Gr?ve.	Тем внезапным скачком, который мы наблюдаем у паука, когда он бросается на запутавшуюся в его паутине муху, она бросилась к оконцу, выходившему, как известно, на Гревскую площадь.
A ladder had, in fact, been raised up against the permanent gibbet, and the hangman's assistant was busying himself with adjusting the chains which had been rusted by the rain.	Действительно, к виселице, всегда стоявшей на площади, была приставлена лестница, и палач налаживал цепи, заржавевшие от дождя.
There were some people standing about.	Вокруг стояли зеваки.
The laughing group of children was already far away.	Смеющиеся дети отбежали уже далеко.
The sacked nun sought with her eyes some passer-by whom she might question.	Вретишница искала глазами прохожего, чтобы расспросить его.
All at once, beside her cell, she perceived a priest making a pretext of reading the public breviary, but who was much less occupied with the "lectern of latticed iron," than with the gallows, toward which he cast a fierce and gloomy glance from time to time.	Наконец она заметила около своей берлоги священника. Он делал вид, будто читает требник, но в действительности был не столько занят "зарешеченным Священным писанием", сколько виселицей, на которую бросал по временам мрачный и дикий взгляд.
She recognized monsieur the archdeacon of Josas, a holy man.	Затворница узнала в нем архидьякона Жозасского, святого человека.
"Father," she inquired, "whom are they about to hang yonder?"	- Отец мой! - обратилась она к нему. - Кого это собираются вешать?
The priest looked at her and made no reply; she repeated her question.	Священник взглянул на нее и промолчал. Она повторила вопрос.
Then he said,-	Тогда он ответил:
"I know not."	- Не знаю.
"Some children said that it was a gypsy," went on the recluse.	- Тут пробегали дети и говорили, что цыганку, -продолжала затворница.
"I believe so," said the priest.	- Возможно, - ответил священник.
Then Paquette la Chantefleurie burst into hyena-like laughter.	Тогда Пакетта Шантфлери разразилась злобным хохотом.
"Sister," said the archdeacon, "do you then hate the gypsies heartily?"	- Сестра моя! - сказал архидьякон. - Вы, должно быть, ненавидите цыганок?
"Do I hate them!" exclaimed the recluse, "they are vampires, stealers of children!	- Еще как ненавижу! - воскликнула затворница. -Это оборотни, воровки детей!

They devoured my little daughter, my child, my only child!	Они растерзали мою малютку, мою дочь, мое дитя, мое единственное дитя!
I have no longer any heart, they devoured it!"	У меня нет больше сердца, они сожрали его!
She was frightful.	Она была страшна.
The priest looked at her coldly.	Священник холодно глядел на нее.
"There is one in particular whom I hate, and whom I have cursed," she resumed; "it is a young one, of the age which my daughter would be if her mother had not eaten my daughter.	- Есть между ними одна, которую я особенно ненавижу, которую я прокляла, - продолжала она. - Она молодая, ей столько же лет, сколько было бы теперь моей дочери, если бы ее мать не пожрала мое дитя.
Every time that that young viper passes in front of my cell, she sets my blood in a ferment."	Всякий раз, когда эта молодая ехидна проходит мимо моей кельи, вся кровь у меня закипает!
"Well, sister, rejoice," said the priest, icy as a sepulchral statue; "that is the one whom you are about to see die."	- Ну так радуйтесь, сестра моя, - сказал священник, бесстрастный, как надгробная статуя, - именно еето вы и увидите на виселице.
His head fell upon his bosom and he moved slowly away.	Голова его склонилась на грудь, и он медленной поступью удалился.
The recluse writhed her arms with joy.	Затворница радостно всплеснула руками.
"I predicted it for her, that she would ascend thither!	-Я ей это предсказывала!
Thanks, priest!" she cried. And she began to pace up and down with long strides before the grating of her window, her hair dishevelled, her eyes flashing, with her shoulder striking against the wall, with the wild air of a female wolf in a cage, who has long been famished, and who feels the hour for her repast drawing near.	Спасибо, священник! - крикнула она и принялась большими шагами расхаживать перед решеткой оконца, всклокоченная, сверкая глазами, натыкаясь плечом на стены, с хищным видом голодной волчицы, которая мечется по клетке, чуя, что близок час кормежки.
CHAPTER VI. THREE HUMAN HEARTS DIFFERENTLY CONSTRUCTED.	VI. Три мужских сердца, созданных различно
Phoebus was not dead, however.	Феб не умер.
Men of that stamp die hard.	Такие люди живучи.
When Master Philippe Lheulier, advocate extraordinary of the king, had said to poor Esmeralda; "He is dying," it was an error or a jest.	Когда чрезвычайный королевский прокурор Филипп Лелье заявил бедной Эсмеральде: "Он при последнем издыхании", то это сказано было либо по ошибке, либо в шутку.
When the archdeacon had repeated to the condemned girl;	Когда архидьякон подтвердил узнице:
"He is dead," the fact is that he knew nothing about it, but that he believed it, that he counted on it, that he did not doubt it, that he devoutly hoped it.	"Он умер", то в сущности он ничего не знал, но думал так, рассчитывал на это, не сомневался в этом и очень на это уповал.
It would have been too hard for him to give favorable news of his rival to the woman whom he loved.	Ему было бы слишком тяжело сообщить любимой женщине добрые вести о своем сопернике.
Any man would have done the same in his place.	Каждый на его месте поступил бы так же.
It was not that Phoebus's wound had not been serious, but it had not been as much so as the archdeacon believed.	Рана Феба хотя и была опасной, но не настолько, как надеялся архидьякон.