Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But Gringoire had multiplied himself, and only shouted the more vigorously:	Но Гренгуар, надрываясь, кричал еще сильнее.
"Begin again! begin again!"	"Начинайте! Начинайте!"
These clamors attracted the attention of the cardinal.	Наконец эти крики привлекли внимание кардинала.
"Monsieur Bailiff of the Courts," said he to a tall, black man, placed a few paces from him, "are those knaves in a holy-water vessel, that they make such a hellish noise?"	-Господин старший судья!- обратился он к стоявшему в нескольких шагах от него высокому человеку в черном - Чего эти бездельники подняли такой вой, словно бесы перед заутреней?
The bailiff of the courts was a sort of amphibious magistrate, a sort of bat of the judicial order, related to both the rat and the bird, the judge and the soldier.	Дворцовый судья был чем-то вроде чиновника-амфибии, какой-то разновидностью летучей мыши в судейском сословии, он был похож и на крысу, и на птицу, и на судью, и на солдата.
He approached his eminence, and not without a good deal of fear of the latter's displeasure, he awkwardly explained to him the seeming disrespect of the audience: that noonday had arrived before his eminence, and that the comedians had been forced to begin without waiting for his eminence.	Он приблизился к его преосвященству и, хотя очень боялся вызвать его неудовольствие, все же, заикаясь, объяснил причину непристойного поведения толпы, полдень пожаловал до прибытия его высокопреосвященства, и актеры были вынуждены начать представление, не дождавшись его высокопреосвященства.
The cardinal burst into a laugh.	Кардинал расхохотался.
"On my faith, the rector of the university ought to have done the same.	- Честное слово, - воскликнул он, - ректору университета следовало поступить точно так же!
What say you, Master Guillaume Rym?"	Как вы полагаете, мэтр Гильом Рим?
"Monseigneur," replied Guillaume Rym, "let us be content with having escaped half of the comedy. There is at least that much gained."	-Ваше высокопреосвященство! - сказал Гильом Рим - Удовольствуемся тем, что нас избавили от половины представления Мы во всяком случае в выигрыше.
"Can these rascals continue their farce?" asked the bailiff.	- Дозволит ли ваше высокопреосвященство этим бездельникам продолжать свою комедию? -спросил судья.
"Continue, continue," said the cardinal, "it's all the same to me. I'll read my breviary in the meantime."	- Продолжайте, продолжайте, - ответил кардинал, - мне все равно Я тем временем почитаю молитвенник.
The bailiff advanced to the edge of the estrade, and cried, after having invoked silence by a wave of the hand,-	Судья подошел к краю помоста и, водворив движением руки тишину, провозгласил:
"Bourgeois, rustics, and citizens, in order to satisfy those who wish the play to begin again, and those who wish it to end, his eminence orders that it be continued."	-Горожане, селяне и парижане! Желая удовлетворить как тех, кто требует, чтобы представление начали с самого начала, так и тех, кто требует, чтобы его прекратили, его высокопреосвященство приказывает продолжать.
Both parties were forced to resign themselves. But the public and the author long cherished a grudge against the cardinal.	Обе стороны принуждены были покориться Но и автор и зрители еще долго хранили в душе обиду на кардинала.

So the personages on the stage took up their parts, and Gringoire hoped that the rest of his work, at least, would be listened to. This hope was speedily dispelled like his other illusions; silence had indeed, been restored in the audience, after a fashion; but Gringoire had not observed that at the moment when the cardinal gave the order to continue, the gallery was far from full, and that after the Flemish envoys there had arrived new personages forming part of the cortege, whose names and ranks, shouted out in the midst of his dialogue by the intermittent cry of the usher, produced considerable ravages in it. Let the reader imagine the effect in the midst of a theatrical piece, of the yelping of an usher, flinging in between two rhymes, and often in the middle of a line, parentheses like the following,-	Итак, лицедеи вновь принялись разглагольствовать, и у Гренгуара появилась надежда, что хоть конец его произведения будет выслушан Но и эта надежда не замедлила обмануть его, как и другие его мечты В зале, правда, стало более или менее тихо, но Гренгуар не заметил, что в ту минуту, когда кардинал велел продолжать представление, места на возвышении были далеко еще не все заняты и что вслед за фландрскими гостями появились другие участники торжественной процессии, чьи имена и звания, возвещаемые монотонным голосом привратника, врезались в его диалог, внося невероятную путаницу В самом деле, вообразите, что во время представления визгливый голос привратника вставляет между двумя стихами, а нередко и между двумя полустишиями.
"Master Jacques Charmolue, procurator to the king in the Ecclesiastical Courts!"	- Мэтр Жак Шармолю, королевский прокурор в духовном суде.
"Jehan de Harlay, equerry guardian of the office of chevalier of the night watch of the city of Paris!"	- Жеан де Гарле, дворянин, исполняющий должность начальника ночной стражи города Парижа!
"Messire Galiot de Genoilhac, chevalier, seigneur de Brussac, master of the king's artillery!"	- Мессир Галио де Женуалак, шевалье, сеньор де Брюсак, начальник королевской артиллерии!
"Master Dreux-Raguier, surveyor of the woods and forests of the king our sovereign, in the land of France, Champagne and Brie!"	- Мэтр Дре-Рагье, инспектор королевских лесов, вод и французских земель Шампани и Бри!
"Messire Louis de Graville, chevalier, councillor, and chamberlain of the king, admiral of France, keeper of the Forest of Vincennes!"	- Мессир Луи де Гравиль, шевалье, советник и камергер короля, адмирал Франции, хранитель Венсенского леса!
"Master Denis le Mercier, guardian of the house of the blind at Paris!" etc., etc., etc.	- Мэтр Дени де Мерсье, смотритель убежища для слепых в Париже и т.д. и т. д.
This was becoming unbearable.	Это становилось нестерпимым.
This strange accompaniment, which rendered it difficult to follow the piece, made Gringoire all the more indignant because he could not conceal from himself the fact that the interest was continually increasing, and that all his work required was a chance of being heard. It was, in fact, difficult to imagine a more ingenious and more dramatic composition.	Столь странный аккомпанемент, мешавший следить за ходом действия, тем сильнее возмущал Гренгуара, что интерес зрителей к пьесе должен был, как ему казалось возрастать, его произведению недоставало лишь одного -внимания слушателей И действительно, трудно вообразить себе более замысловатое и драматическое сплетение.
The four personages of the prologue were bewailing themselves in their mortal embarrassment, when Venus in person, (vera incessa patuit dea) presented herself to them, clad in a fine robe bearing the heraldic device of the ship of the city of Paris.	В то время когда четыре героя пролога скорбели о своем затруднительном положении, перед ними предстала сама Венера, uera incessu patuit dea, одетая в прелестную тунику, на которой был вышит корабль - герб города Парижа.
She had come herself to claim the dolphin promised to the most beautiful.	Она явилась требовать дофина, обещанного прекраснейшей женщине в мире.

Jupiter, whose thunder could be heard rumbling in the dressing-room, supported her claim, and Venus was on the point of carrying it off,-that is to say, without allegory, of marrying monsieur the dauphin, when a young child clad in white damask, and holding in her hand a daisy (a transparent personification of Mademoiselle Marguerite of Flanders) came to contest it with Venus.	Юпитер, громы которого грохочут в одевальной, поддерживает требование богини, и она уже готова увести дофина за собой, то есть попросту выйти за него замуж, как вдруг девушка в белом шелковом платье с маргариткой в руке (прозрачный намек на Маргариту Фландрскую) явилась оспаривать победу Венеры.
Theatrical effect and change.	Внезапная перемена и осложнение.
After a dispute, Venus, Marguerite, and the assistants agreed to submit to the good judgment of time holy Virgin.	После долгих пререканий Венера, Маргарита и прочие решают обратиться к суду Пречистой девы.
There was another good part, that of the king of Mesopotamia; but through so many interruptions, it was difficult to make out what end he served.	В пьесе была еще одна прекрасная роль - Дона Педро, короля Месопотамии, но из-за бесчисленных перерывов трудно было взять в толк, на что он там был нужен.
All these persons had ascended by the ladder to the stage.	Все эти действующие лица взбирались на сцену по приставной лестнице.
But all was over; none of these beauties had been felt nor understood.	Но все было напрасно, ни одна из красот пьесы никем не была понята и оценена.
On the entrance of the cardinal, one would have said that an invisible magic thread had suddenly drawn all glances from the marble table to the gallery, from the southern to the western extremity of the hall.	Казалось, с той минуты, как прибыл кардинал, какая-то невидимая волшебная нить внезапно притянула все взоры от мраморного стола к возвышению, от южного конца залы к западному.
Nothing could disenchant the audience; all eyes remained fixed there, and the new-comers and their accursed names, and their faces, and their costumes, afforded a continual diversion.	Ничто не могло разрушить чары, овладевшие аудиторией. Все взоры были устремлены туда; вновь прибывавшие гости, их проклятые имена, их физиономии, одежда поминутно отвлекали зрителей.
This was very distressing.	Это было нестерпимо!
With the exception of Gisquette and Li?narde, who turned round from time to time when Gringoire plucked them by the sleeve; with the exception of the big, patient neighbor, no one listened, no one looked at the poor, deserted morality full face.	За исключением Жискеты и Лиенарды, которые время от времени, когда Гренгуар дергал их за рукав, оборачивались к сцене, да терпеливого толстякасоседа, никто не слушал, никто не смотрел злополучную, всеми покинутую моралитэ.
Gringoire saw only profiles.	Гренгуар со своего места видел лишь профили зрителей.
With what bitterness did he behold his whole erection of glory and of poetry crumble away bit by bit!	С какой горечью наблюдал он, как постепенно разваливалось сооруженное им здание славы и поэзии!
And to think that these people had been upon the point of instituting a revolt against the bailiff through impatience to hear his work! now that they had it they did not care for it.	И подумать только, что еще недавно вся эта толпа, горя нетерпением поскорее услышать его мистерию, готова была взбунтоваться против самого судьи! Теперь, когда ее желание исполнено, она не обращает на пьесу никакого внимания.