Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He gazed at the impressive carvings, one by one, of the tower, suspended like himself over the precipice, but without terror for themselves or pity for him.	Он глядел на бесстрастные изваяния башни, повисшие, как и он, над пропастью, но без страха за себя, без сожаления к нему.
All was stone around him; before his eyes, gaping monsters; below, quite at the bottom, in the Place, the pavement; above his head, Quasimodo weeping.	Все вокруг было каменным: прямо перед ним -раскрытые пасти чудовищ, под ним, в глубине площади - мостовая, над его головой - плакавший Квазимодо.
In the Parvis there were several groups of curious good people, who were tranquilly seeking to divine who the madman could be who was amusing himself in so strange a manner.	На Соборной площади стояли добродушные зеваки и спокойно обсуждали, кто этот безумец, который таким странным образом забавлялся.
The priest heard them saying, for their voices reached him, clear and shrill:	Священник слышал, как они говорили, - их высокие, звучные голоса долетали до него:
"Why, he will break his neck!"	- Да ведь он сломит себе шею!
Quasimodo wept.	Квазимодо плакал.
At last the archdeacon, foaming with rage and despair, understood that all was in vain.	Наконец архидьякон, с пеной бешенства и ужаса на губах, понял, что его усилия тщетны.
Nevertheless, he collected all the strength which remained to him for a final effort.	Все же он собрал остаток сил для последней попытки.
He stiffened himself upon the spout, pushed against the wall with both his knees, clung to a crevice in the stones with his hands, and succeeded in climbing back with one foot, perhaps; but this effort made the leaden beak on which he rested bend abruptly.	Он подтянулся на желобе, коленями оттолкнулся от стены, уцепился руками за расщелину в камне, и ему удалось подняться приблизительно на один фут; но от этого толчка конец поддерживавшей его свинцовой трубы сразу погнулся.
His cassock burst open at the same time.	Одновременно порвалась его сутана.
Then, feeling everything give way beneath him, with nothing but his stiffened and failing hands to support him, the unfortunate man closed his eyes and let go of the spout.	Чувствуя, что он потерял всякую опору, что только его онемевшие слабые руки еще за что-то цепляются, несчастный закрыл глаза и выпустил желоб.
He fell.	Он упал.
Quasimodo watched him fall.	Квазимодо смотрел на то, как он падал.
A fall from such a height is seldom perpendicular.	Падение с такой высоты редко бывает отвесным.
The archdeacon, launched into space, fell at first head foremost, with outspread hands; then he whirled over and over many times; the wind blew him upon the roof of a house, where the unfortunate man began to break up. Nevertheless, he was not dead when he reached there. The bellringer saw him still endeavor to cling to a gable with his nails; but the surface sloped too much, and he had no more strength.	Архидьякон, полетевший в пространство, сначала падал вниз головою, вытянув руки, затем несколько раз перевернулся в воздухе. Ветер отнес его на кровлю одного из соседних домов, и несчастный об нее ударился Однако, когда он долетел до нее, он был еще жив Звонарь видел, как он, пытаясь удержаться, цеплялся за нее пальцами. Но поверхность была слишком поката, а он уже обессилел.
He slid rapidly along the roof like a loosened tile, and dashed upon the pavement.	Он скользнул вниз по крыше, как оторвавшаяся черепица, и грохнулся на мостовую.
There he no longer moved.	Там он остался лежать неподвижно.

Then Quasimodo raised his eyes to the gypsy, whose body he beheld hanging from the gibbet, quivering far away beneath her white robe with the last shudderings of anguish, then he dropped them on the archdeacon, stretched out at the base of the tower, and no longer retaining the human form, and he said, with a sob which heaved his deep chest,-"Oh! all that I have ever loved!"	Тогда Квазимодо поднял глаза на цыганку, тело которой, вздернутое на виселицу, билось под белой одеждой в последних предсмертных содроганиях, потом взглянул на архидьякона, распростертого у подножия башни, потерявшего человеческий образ, и с рыданием, всколыхнувшим его уродливую грудь, произнес: - Это все, что я любил!
CHAPTER III. THE MARRIAGE OF PHOEBUS.	III. Брак Феба
Towards evening on that day, when the judiciary officers of the bishop came to pick up from the pavement of the Parvis the dislocated corpse of the archdeacon, Quasimodo had disappeared.	Под вечер того же дня, когда судебные приставы епископа подняли на Соборной площади изувеченный труп архидьякона. Квазимодо исчез из Собора Богоматери.
A great many rumors were in circulation with regard to this adventure.	По поводу этого происшествия ходило множество слухов.
No one doubted but that the day had come when, in accordance with their compact, Quasimodo, that is to say, the devil, was to carry off Claude Frollo, that is to say, the sorcerer.	Никто не сомневался в том, что пробил час, когда, в силу их договора. Квазимодо, то есть дьявол, должен был унести с собой Клода Фролло, то есть колдуна.
It was presumed that he had broken the body when taking the soul, like monkeys who break the shell to get at the nut.	Утверждали, что Квазимодо, чтобы взять душу Фролло, разбил его тело, подобно тому, как обезьяна разбивает скорлупу ореха, чтобы съесть ядро.
This is why the archdeacon was not interred in consecrated earth.	Вот почему архидьякон не был погребен в освященной земле.
Louis XI. died a year later, in the month of August, 1483.	Людовик XI опочил год спустя, в августе месяце 1483 года.
As for Pierre Gringoire, he succeeded in saving the goat, and he won success in tragedy.	Пьеру Гренгуару удалось спасти козочку и добиться успеха как драматургу.
It appears that, after having tasted astrology, philosophy, architecture, hermetics,-all vanities, he returned to tragedy, vainest pursuit of all.	По-видимому, отдав дань множеству безрассудных увлечений - астрологии, философии, архитектуре, герметике, - он вернулся к драматургии, самому безрассудному из всех.
This is what he called "coming to a tragic end."	Это он называл своим "трагическим концом".
This is what is to be read, on the subject of his dramatic triumphs, in 1483, in the accounts of the "Ordinary:"	Вот что можно прочесть по поводу его успехов как драматурга в счетах епархии за 1483 год:
"To Jehan Marchand and Pierre Gringoire, carpenter and composer, who have made and composed the mystery made at the Ch?telet of Paris, at the entry of Monsieur the Legate, and have ordered the personages, clothed and dressed the same, as in the said mystery was required; and likewise, for having made the scaffoldings thereto necessary; and for this deed,-one hundred livres."	"Жеану Маршану, плотнику, и Пьеру Гренгуару, сочинителю, которые поставили и сочинили мистерию, сыгранную в парижском Шатле в день приезда папского посла, на вознаграждение лицедеев, одетых и обряженных, как требовалось для мистерии, а равно и на устройство подмостков - всего сто ливров"
Phoebus de Ch?teaupers also came to a tragic end.	Феб де Шатопер тоже кончил трагически.
He married.	Он женился.

CHAPTER IV. THE MARRIAGE OF QUASIMODO.	IV. Брак Квазимодо
We have just said that Quasimodo disappeared from Notre-Dame on the day of the gypsy's and of the archdeacon's death.	Мы упоминали о том, что Квазимодо исчез из Собора Богоматери в самый день смерти цыганки и архидьякона.
He was not seen again, in fact; no one knew what had become of him.	И действительно, его никто уже не видел, никто не знал, что с ним сталось.
During the night which followed the execution of la Esmeralda, the night men had detached her body from the gibbet, and had carried it, according to custom, to the cellar of Montfau?on.	В ночь после казни Эсмеральды помощники палача сняли ее труп с виселицы и по обычаю отнесли его в склеп Монфокона.
Montfau?on was, as Sauval says, "the most ancient and the most superb gibbet in the kingdom."	Монфокон, по словам Соваля, был "самой древней и самой великолепной виселицей королевства".
Between the faubourgs of the Temple and Saint Martin, about a hundred and sixty toises from the walls of Paris, a few bow shots from La Courtille, there was to be seen on the crest of a gentle, almost imperceptible eminence, but sufficiently elevated to be seen for several leagues round about, an edifice of strange form, bearing considerable resemblance to a Celtic cromlech, and where also human sacrifices were offered.	Между предместьями Тампль и Сен-Мартен, приблизительно в ста шестидесяти саженях от крепостной стены Парижа, на расстоянии нескольких выстрелов от деревни Куртиль, на пологой, однако достаточно высокой, видной издалека горке возвышалось, слегка напоминая кельтский кромлех, своеобразное сооружение, где также приносились человеческие жертвы.
Let the reader picture to himself, crowning a limestone hillock, an oblong mass of masonry fifteen feet in height, thirty wide, forty long, with a gate, an external railing and a platform; on this platform sixteen enormous pillars of rough hewn stone, thirty feet in height, arranged in a colonnade round three of the four sides of the mass which support them, bound together at their summits by heavy beams, whence hung chains at intervals; on all these chains, skeletons; in the vicinity, on the plain, a stone cross and two gibbets of secondary importance, which seemed to have sprung up as shoots around the central gallows; above all this, in the sky, a perpetual flock of crows; that was Montfau?on.	Представьте себе на вершине мелового холма большой каменный параллелепипед высотою в пятнадцать футов, шириною в тридцать, длиною в сорок, с дверью, наружной лестницей и площадкой На этой площадке - шестнадцать громадных столбов из необтесанного камня высотою в тридцать футов, расположенных колоннадой по трем сторонам массивного основания и соединенных между собою наверху крепкими балками, с которых, через правильные промежутки, свисали цепи, на каждой цепи -скелет. Неподалеку на равнине - каменное распятие и две второстепенные виселицы, которые словно отпочковались от главной Над всем этим высоко в небе непрерывное кружение воронья. Таков был Монфокон.
At the end of the fifteenth century, the formidable gibbet which dated from 1328, was already very much dilapidated; the beams were wormeaten, the chains rusted, the pillars green with mould; the layers of hewn stone were all cracked at their joints, and grass was growing on that platform which no feet touched.	В конце XV столетия страшная виселица, воздвигнутая в 1328 году, была уже сильно разрушена Брусья источили черви, цепи заржавели, столбы позеленели от плесени. Кладка из тесаного камня расселась, площадка, по которой не ступала нога человека, поросла травой.
The monument made a horrible profile against the sky; especially at night when there was a little moonlight on those white skulls, or when the breeze of evening brushed the chains and the skeletons, and swayed all these in the darkness.	Жутким силуэтом вырисовывалось это сооружение на небе, особенно ночью, когда по белым черепам скользили лунные блики и ночной ветер, задевая цепи и скелеты, шевелил их во мраке.