Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Dame Aloise de Gondelaurier, a rich and noble woman, who held by the hand a pretty girl about five or six years of age, and dragged a long veil about, suspended to the golden horn of her headdress, halted as she passed the wooden bed, and gazed for a moment at the wretched creature, while her charming little daughter, Fleur-de-Lys de Gondelaurier, spelled out with her tiny, pretty finger, the permanent inscription attached to the wooden bed:	Госпожа Алоиза Гонделорье, богатая и знатная женщина, державшая за руку хорошенькую девочку лет шести и волочившая за собой длинный вуаль, прикрепленный к золотому рогу высокого головного убора, проходя мимо яслей, остановилась посмотреть на несчастное создание, а ее очаровательное дитя, Флерде-Лис де Гонделорье, разодетая в шелк и бархат, водя хорошеньким пальчиком по прибитой к яслям доске, с трудом разбирала на ней надпись:
"Foundlings."	"Подкидыши".
"Really," said the dame, turning away in disgust, "I thought that they only exposed children here." She turned her back, throwing into the basin a silver florin, which rang among the liards, and made the poor goodwives of the chapel of Etienne Haudry open their eyes.	-Я думала, сюда кладут только детей!-проговорила дама и, с отвращением отвернувшись, направилась к двери, бросив в чашу для пожертвований звякнувший среди медных монет серебряный флорин, что вызвало изумление у бедных сестер общины ЭтьенОдри.
A moment later, the grave and learned Robert Mistricolle, the king's protonotary, passed, with an enormous missal under one arm and his wife on the other (Damoiselle Guillemette la Mairesse), having thus by his side his two regulators,-spiritual and temporal.	Минуту спустя показался важный, ученый Робер Мистриколь, королевский протонотариус, державший в одной руке громадный требник, а другою поддерживавший свою супругу (урожденную Гильометту ла Мерее), - он шел между двумя своими руководителями: духовным и светским.
"Foundling!" he said, after examining the object; "found, apparently, on the banks of the river Phlegethon."	- Подкидыш! - сказал он, взглянув на ясли. -Найденный, вероятно, на берегу Флегетона!
"One can only see one eye," observed Damoiselle Guillemette; "there is a wart on the other."	- У него только один глаз, а другой закрыт бородавкой, - заметила Гильометта.
"It's not a wart," returned Master Robert Mistricolle, "it is an egg which contains another demon exactly similar, who bears another little egg which contains another devil, and so on."	- Это не бородавка, - возразил Робер Мистриколь, - а яйцо, которое заключает в себе подобного же демона, в котором, в свою очередь, заложено другое маленькое яйцо, содержащее в себе еще одного дьявола, и так далее.
"How do you know that?" asked Guillemette la Mairesse.	- Откуда вам это известно? - спросила Гильометта ла Мерее.
"I know it pertinently," replied the protonotary.	- Я это знаю достоверно, - ответил протонотариус.
"Monsieur le protonotare," asked Gauch?re, "what do you prognosticate of this pretended foundling?"	-Господин протонотариус! - обратилась к нему Гошера. - Как вы думаете, что предвещает этот мнимый подкидыш?
"The greatest misfortunes," replied Mistricolle.	- Величайшие бедствия, - ответил Мистриколь.
"Ah! good heavens!" said an old woman among the spectators, "and that besides our having had a considerable pestilence last year, and that they say that the English are going to disembark in a company at Harfleur."	- О боже! Уж и без того в прошлом году свирепствовала чума, а теперь люди говорят, будто в Арфле собирается высадиться английское войско! воскликнула какая-то старуха в толпе.
"Perhaps that will prevent the queen from coming to Paris in the month of September," interposed another; "trade is so bad already."	- Это может помешать королеве в сентябре приехать в Париж, - подхватила другая, - а торговля и так идет из рук вон плохо!

"My opinion is," exclaimed Jehanne de la Tarme, "that it would be better for the louts of Paris, if this little magician were put to bed on a fagot than on a plank."	- По моему мнению, - воскликнула Жеанна де ла Тарм, - для парижского простонародья было бы гораздо лучше, если бы этого маленького колдуна бросили не в ясли, а на вязанку хвороста.
"A fine, flaming fagot," added the old woman.	- На великолепную пылающую вязанку хвороста! - добавила старуха.
"It would be more prudent," said Mistricolle.	- Это было бы благоразумней, - заметил Мистриколь.
For several minutes, a young priest had been listening to the reasoning of the Haudriettes and the sentences of the notary.	К рассуждениям монахинь и сентенциям протонотариуса уже несколько минут прислушивался молодой священник.
He had a severe face, with a large brow, a profound glance.	У него был высокий лоб, задумчивый взгляд и суровое выражение лица.
He thrust the crowd silently aside, scrutinized the "little magician," and stretched out his hand upon him.	Он молча отстранил толпу, взглянул на "маленького колдуна" и простер над ним руку.
It was high time, for all the devotees were already licking their chops over the "fine, flaming fagot."	Это было как раз вовремя, ибо все ханжи уже облизывались, предвкушая "великолепную пылающую вязанку хвороста".
"I adopt this child," said the priest. He took it in his cassock and carried it off.	- Я усыновляю этого ребенка, - сказал священник и, завернув его в свою сутану, удалился.
The spectators followed him with frightened glances.	Присутствующие проводили его недоумевающими взглядами.
A moment later, he had disappeared through the "Red Door," which then led from the church to the cloister.	Минуту спустя он исчез за Красными вратами, соединявшими в то время собор с монастырем.
When the first surprise was over, Jehanne de la Tarme bent down to the ear of la Gaulti?re,-	Оправившись от изумления, Жеанна де ла Тарм прошептала на ухо Генриетте ла Готьер:
"I told you so, sister,-that young clerk, Monsieur Claude Frollo, is a sorcerer."	- Я вам давно говорила, сестра, что этот молодой священник Клод Фролло - чернокнижник.
CHAPTER II. CLAUDE FROLLO.	II. Клод Фролло
In fact, Claude Frollo was no common person.	Действительно, Клод Фролло был личностью незаурядной.
He belonged to one of those middle-class families which were called indifferently, in the impertinent language of the last century, the high bourgeoise or the petty nobility.	Он принадлежал к одной из тех семей среднего круга, которые на непочтительном языке прошлого века именовались либо именитыми горожанами, либо мелкими дворянами.
This family had inherited from the brothers Paclet the fief of Tirechappe, which was dependent upon the Bishop of Paris, and whose twenty-one houses had been in the thirteenth century the object of so many suits before the official.	Это семейство унаследовало от братьев Пакле ленное владение Тиршап, сюзереном которого был епископ Парижский: двадцать один дом этого поместья был в XIII столетии предметом нескончаемых тяжб в консисторском суде.

As possessor of this fief, Claude Frollo was one of the twenty-seven seigneurs keeping claim to a manor in fee in Paris and its suburbs; and for a long time, his name was to be seen inscribed in this quality, between the H?tel de Tancarville, belonging to Master Fran?ois Le Rez, and the college of Tours, in the records deposited at Saint Martin des Champs.	Владелец этого поместья, Клод Фролло был одним из ста сорока феодалов, имевших право на взимание арендной платы в Париже и его предместьях. Благодаря этому много времени спустя его имя значилось в списках, хранившихся в Сен-Мартен-де-Шан, между владением Танкарвиль, принадлежавшим Франсуа Ле Рецу, и владением Турского колежа.
Claude Frollo had been destined from infancy, by his parents, to the ecclesiastical profession.	Когда Клод Фролло был еще очень мал, родители предназначили его для духовного звания.
He had been taught to read in Latin; he had been trained to keep his eyes on the ground and to speak low.	Его научили читать по-латыни и воспитали в нем привычку опускать глаза долу и говорить тихим голосом.
While still a child, his father had cloistered him in the college of Torchi in the University. There it was that he had grown up, on the missal and the lexicon.	Он был заключен отцом в коледж Торши, в Университет, где он и рос, склонившись над требником и лексиконом.
Moreover, he was a sad, grave, serious child, who studied ardently, and learned quickly; he never uttered a loud cry in recreation hour, mixed but little in the bacchanals of the Rue du Fouarre, did not know what it was to dare alapas et capillos laniare, and had cut no figure in that revolt of 1463, which the annalists register gravely, under the title of	Он был грустным, тихим, серьезным ребенком, прилежно учился и быстро усваивал знания. Он не шумел во время рекреаций, мало интересовался вакханалиями улицы Фуар, не имел понятия о науке dare alapas et capillos laniare и не принимал никакого участия в мятеже 1463 года, который летописцы внесли в хронику под громким названием
"The sixth trouble of the University."	"Шестая университетская смута".
He seldom rallied the poor students of Montaigu on the cappettes from which they derived their name, or the bursars of the college of Dormans on their shaved tonsure, and their surtout parti-colored of bluish-green, blue, and violet cloth, azurini coloris et bruni, as says the charter of the Cardinal des Quatre-Couronnes.	Он редко дразнил бедных школяров колежа Монтегю их "ермолками", из-за которых они получили свое прозвище, или стипендиатов колежа Дормана за их тонзуры и одеяния из голубого и фиолетового сукна, azurini coloris et bruni, как сказано в хартии кардинала Четырех корон.
On the other hand, he was assiduous at the great and the small schools of the Rue Saint Jean de Beauvais.	Но зато он усердно посещал все большие и малые учебные заведения на улице Сен-Жан-де-Бове.
The first pupil whom the Abb? de Saint Pierre de Val, at the moment of beginning his reading on canon law, always perceived, glued to a pillar of the school Saint-Vendregesile, opposite his rostrum, was Claude Frollo, armed with his horn ink-bottle, biting his pen, scribbling on his threadbare knee, and, in winter, blowing on his fingers.	Первым школяром, которого, начиная лекцию о каноническом праве, замечал аббат Сен-Пьер де Валь, был Клод Фролло: приросший к одной из колонн против кафедры в школе Сен-Вандрежезиль, вооруженный роговой чернильницей, покусывая перо, Клод что-то писал в лежавшей на его потертых коленях тетради, для чего зимой ему приходилось предварительно согревать дыханием пальцы.
The first auditor whom Messire Miles d'Isliers, doctor in decretals, saw arrive every Monday morning, all breathless, at the opening of the gates of the school of the Chef-Saint-Denis, was Claude Frollo.	Первым слушателем, которого доктор истории церковных установлении мессир Миль д'Илье видел каждый понедельник утром, был все тот же Клод Фролло: запыхавшись, Клод прибегал как раз, когда отворялись двери школы Шеф-Сен-Дени.