Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

A very happy personage in the year of grace 1482, was the noble gentleman Robert d'Estouteville, chevalier, Sieur de Beyne, Baron d'Ivry and Saint Andry en la Marche, counsellor and chamberlain to the king, and guard of the provostship of Paris.	В 1482 году от Рождества Христова благородный Робер д'Эстутвиль, рыцарь сьер де Бейн, барон д'Иври и Сент-Андри в Ла-Марш, советник и камергер короля, он же парижский прево, был вполне счастливым человеком.
It was already nearly seventeen years since he had received from the king, on November 7, 1465, the comet year, that fine charge of the provostship of Paris, which was reputed rather a seigneury than an office. Dignitas, says Joannes Loemnoeus, quae cum non exigua potestate politiam concernente, atque proerogativis multis et juribus conjuncta est.	Прошло уже почти семнадцать лет с тех пор, как он 7 ноября 1465, то есть в самый год появления кометы, получил от короля эту видную должность - скорее вотчину, чем службу: dignitas, quae cum поп exigua potestate politiam concernente, atque praerogatiuis multis et juribus conjuncta est, -говорит Иоанн Лемней.
A marvellous thing in '82 was a gentleman bearing the king's commission, and whose letters of institution ran back to the epoch of the marriage of the natural daughter of Louis XI. with Monsieur the Bastard of Bourbon.	В 1482 году странно было видеть на королевской службе дворянина, назначение на должность которого относится ко времени бракосочетания побочной дочери короля Людовика XI с незаконнорожденным сыном герцога Бурбонского.
The same day on which Robert d'Estouteville took the place of Jacques de Villiers in the provostship of Paris, Master Jehan Dauvet replaced Messire Helye de Thorrettes in the first presidency of the Court of Parliament, Jehan Jouvenel des Ursins supplanted Pierre de Morvilliers in the office of chancellor of France, Regnault des Dormans ousted Pierre Puy from the charge of master of requests in ordinary of the king's household.	Когда Робер д'Эстутвиль сменил мессира Жака де Вилье в должности парижского прево, в тот же день Жеан Дове занял место Эли де Торета, первого председателя судебной палаты; Жеан Жувенель стал верховным судьей Франции вместо Пьера де Морвилье, а Реньо де Дорман занял место постоянного докладчика в королевском суде, разбив надежды Пьера Пюи.
Now, upon how many heads had the presidency, the chancellorship, the mastership passed since Robert d'Estouteville had held the provostship of Paris.	Вот как сменялись председатели палаты, верховные судьи и докладчики с тех пор, как Робер д'Эстутвиль стал парижским прево.
It had been "granted to him for safekeeping," as the letters patent said; and certainly he kept it well.	Его должность была ему вручена "на хранение", так гласила королевская грамота. И точно, он зорко охранял ее.
He had clung to it, he had incorporated himself with it, he had so identified himself with it that he had escaped that fury for change which possessed Louis XI., a tormenting and industrious king, whose policy it was to maintain the elasticity of his power by frequent appointments and revocations.	Он вцепился в нее, он врос в нее, он настолько отождествил себя с нею, что сумел устоять против той мании смен, которая владела Людовиком XI, этим недоверчивым, сварливым и деятельным королем, стремившимся при помощи частых назначений и смещений сохранить неограниченность своей власти.
More than this; the brave chevalier had obtained the reversion of the office for his son, and for two years already, the name of the noble man Jacques d'Estouteville, equerry, had figured beside his at the head of the register of the salary list of the provostship of Paris.	Этого мало: славный рыцарь добился для сына наследования после него этой должности, и вот уже два года, как имя дворянина Жака д'Эстутвиля красуется рядом с именем отца во главе списка постоянных членов парижского городского суда.
A rare and notable favor indeed!	Редкая и безусловно необычная милость!

It is true that Robert d'Estouteville was a good soldier, that he had loyally raised his pennon against "the league of public good," and that he had presented to the queen a very marvellous stag in confectionery on the day of her entrance to Paris in 14...	Правда, Робер д'Эстутвиль был храбрым воином, он мужественно поднял рыцарское знамя против Лиги общественного блага и преподнес королеве в день ее вступления в Париж, в 14... году, великолепного сахарного оленя.
Moreover, he possessed the good friendship of Messire Tristan l'Hermite, provost of the marshals of the king's household.	К тому же он был в наилучших отношениях с мессиром Тристаном Отшельником, председателем королевского суда.
Hence a very sweet and pleasant existence was that of Messire Robert.	Счастливо и привольно текла жизнь мессира Робера.
In the first place, very good wages, to which were attached, and from which hung, like extra bunches of grapes on his vine, the revenues of the civil and criminal registries of the provostship, plus the civil and criminal revenues of the tribunals of Embas of the Ch?telet, without reckoning some little toll from the bridges of Mantes and of Corbeil, and the profits on the craft of Shagreen-makers of Paris, on the corders of firewood and the measurers of salt.	Во-первых, он получал очень большое жалованье, к которому прибавлялись, точно лишние тяжелые гроздья в его винограднике, доходы с канцелярий при гражданских и уголовных судах всего судебного округа, затем доходы с гражданских и уголовных дел, разбиравшихся в нижних судебных залах Шатле, не считая мелких сборов с мостов Мант и Корбейль, налогов со сборщиков винограда, меряльщиков дров и весовщиков соли.
Add to this the pleasure of displaying himself in rides about the city, and of making his fine military costume, which you may still admire sculptured on his tomb in the abbey of Valmont in Normandy, and his morion, all embossed at Montlh?ry, stand out a contrast against the parti-colored red and tawny robes of the aldermen and police.	Прибавьте к этому удовольствие разъезжать по городу в сопровождении целой свиты общинных старост и квартальных надзирателей, одетых в платье наполовину красного, наполовину коричневого цвета, и красоваться среди них своим мундиром и шлемом, помятым в битве при Монлери, изображения которых вы еще и сейчас можете видеть на его гробнице в Вальмонтанском аббатстве в Нормандии.
And then, was it nothing to wield absolute supremacy over the sergeants of the police, the porter and watch of the Ch?telet, the two auditors of the Ch?telet, auditores castelleti, the sixteen commissioners of the sixteen quarters, the jailer of the Ch?telet, the four enfeoffed sergeants, the hundred and twenty mounted sergeants, with maces, the chevalier of the watch with his watch, his sub-watch, his counter-watch and his rear-watch?	А кроме того, разве плохо иметь в полном подчинении городскую стражу, привратника и караул Шатле, двух членов суда Шатле, auditores Castflleti, шестнадцать комиссаров шестнадцати кварталов, тюремщика Шатле, четырех ленных сержантов, сто двадцать конных сержантов, сто двадцать сержантов-жезлоносцев, начальника ночного дозора со всеми его подчиненными?
Was it nothing to exercise high and low justice, the right to interrogate, to hang and to draw, without reckoning petty jurisdiction in the first resort (in prima instantia, as the charters say), on that viscomty of Paris, so nobly appanaged with seven noble bailiwicks?	А разве это пустяки - вершить правосудие, разрешать все гражданские и уголовные дела, иметь право привода, право выставлять к позорному столбу и вешать, не считая права разбирательства мелких дел в первой инстанции (in. prima instantia, как сказано в хартиях) в парижском виконтстве, которому в знак особого почета пожаловали семь дворянских судебных округов?

Can anything sweeter be imagined than rendering judgments and decisions, as Messire Robert d'Estouteville daily did in the Grand Ch?telet, under the large and flattened arches of Philip Augustus? and going, as he was wont to do every evening, to that charming house situated in the Rue Galilee, in the enclosure of the royal palace, which he held in right of his wife, Madame Ambroise de Lore, to repose after the fatigue of having sent some poor wretch to pass the night in "that little cell of the Rue de Escorcherie, which the provosts and aldermen of Paris used to make their prison; the same being eleven feet long, seven feet and four inches wide, and eleven feet high?"	Можно ли вообразить себе что-нибудь более приятное, чем чинить суд и расправу, как это ежедневно делал мессир д'Эстутвиль, заседая в Гран-Шатле, под сенью широких и приземистых сводов эпохи Филиппа-Августа? А какое удовольствие возвращаться ежевечерне в свой очаровательный домик на Галилейской улице, за оградой королевского дворца, полученный им в приданое за женой, Амбруазой де Лоре, и отдыхать там от трудов, состоявших в том, что он обрекал какого-нибудь горемыку на ночевку в "хижинке" на Живодерной улице, которой судьи и общинные старосты Парижа обычно пользовались как тюрьмой, а "таковая имела одиннадцать футов в длину, семь футов четыре дюйма в ширину и одиннадцать футов в вышину"!
And not only had Messire Robert d'Estouteville his special court as provost and vicomte of Paris; but in addition he had a share, both for eye and tooth, in the grand court of the king.	Мессир Робер д'Эстутвиль властвовал не только в судебном ведомстве по праву прево и виконта парижского, но запускал глаза и зубы в дела верховного королевского суда.
There was no head in the least elevated which had not passed through his hands before it came to the headsman.	Не было ни одного сколько-нибудь высокопоставленного лица, которое, прежде чем достаться палачу, не прошло бы через его руки.
It was he who went to seek M. de Nemours at the Bastille Saint Antoine, in order to conduct him to the Halles; and to conduct to the Gr?ve M. de Saint-Pol, who clamored and resisted, to the great joy of the provost, who did not love monsieur the constable.	Это он отправился за герцогом Немурским в Бастилию к Сент-Антуанскому предместью, чтобы доставить его оттуда на площадь Главного рынка, и за г-ном Сен-Поль, чтобы доставить его на Гревскую площадь, причем последний кричал и отбивался, к великому удовольствию господина прево, который недолюбливал господина коннетабля.
Here, assuredly, is more than sufficient to render a life happy and illustrious, and to deserve some day a notable page in that interesting history of the provosts of Paris, where one learns that Oudard de Villeneuve had a house in the Rue des Boucheries, that Guillaume de Hangest purchased the great and the little Savoy, that Guillaume Thiboust gave the nuns of Sainte-Genevi?ve his houses in the Rue Clopin, that Hugues Aubriot lived in the H?tel du Pore-Epic, and other domestic facts.	Всего этого, конечно, было более чем достаточно, чтобы сделать жизнь человека счастливой и блистательной и чтобы впоследствии обеспечить ему поучительную страничку в той любопытной истории парижских прево, из которой можно узнать, что Удард де Вильнев имел собственный дом на Мясницкой улице, что Гильом де Ангаст купил Большую и Малую Савойю, что Гильом Тибу завещал монахиням общины святой Женевьевы свои дома на улице Клопен, что Гюг Обрио проживал в гостинице Дикобраза, и много других бытовых подробностей.
Nevertheless, with so many reasons for taking life patiently and joyously, Messire Robert d'Estouteville woke up on the morning of the seventh of January, 1482, in a very surly and peevish mood.	Однако, несмотря на то, что мессир Робер д'Эстутвиль имел все основания жить спокойно и весело, он проснулся утром 7 января 1482 года в очень мрачном расположении духа.
Whence came this ill temper? He could not have told himself.	Откуда взялось это настроение, он и сам не сумел бы сказать.