Томас Гарди - Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе Томаса Гарди (1840—1928) рассказывается о печальной судьбе девушки, наделенной красотой и тонко чувствующей душой. Проклятие лежащее на Тэсс, обрекает ее расплачиваться за преступления некогда могущественных предков. Готовая пожертвовать собой ради близких, она протестует против грубого посягательства на человеческое достоинство и вынуждена совершить убийство.

Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Тэсс из рода д'Эрбервиллей [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно, автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Then the threshing-machine started afresh; and amid the renewed rustle of the straw Tess resumed her position by the buzzing drum as one in a dream, untying sheaf after sheaf in endless succession.	Снова пустили в ход молотилку, снова зашуршала солома, а Тэсс, двигаясь словно во сне, вернулась на свое место возле гудящего барабана и начала развязывать один сноп за другим.
XLVIII	48
In the afternoon the farmer made it known that the rick was to be finished that night, since there was a moon by which they could see to work, and the man with the engine was engaged for another farm on the morrow.	После обеда фермер объявил, что скирду нужно обмолотить сегодня, хотя бы пришлось работать при луне, так как механик со своей машиной отправляется завтра на другую ферму.
Hence the twanging and humming and rustling proceeded with even less intermission than usual.	Стук, гул, шелест возобновились и почти ни на секунду не затихали.
It was not till "nammet"-time, about three o-clock, that Tess raised her eyes and gave a momentary glance round.	Было около трех часов, когда Тэсс улучила минутку, чтобы поднять глаза и осмотреться по сторонам.
She felt but little surprise at seeing that Alec d'Urberville had come back, and was standing under the hedge by the gate.	Она почти не удивилась, увидав, что Алек д'Эрбервилль вернулся и стоит у ворот около изгороди.
He had seen her lift her eyes, and waved his hand urbanely to her, while he blew her a kiss.	Поймав ее взгляд, он ласково махнул ей рукой и послал воздушный поцелуй.
It meant that their quarrel was over.	Этим он давал знать, что ссора забыта.
Tess looked down again, and carefully abstained from gazing in that direction.	Тэсс снова опустила глаза и после этого упорно старалась не смотреть в ту сторону.
Thus the afternoon dragged on.	Медленно тянулся день.
The wheat-rick shrank lower, and the straw-rick grew higher, and the corn-sacks were carted away.	Скирда пшеницы оседала, скирда соломы росла, а мешки с зерном увозили в амбар.
At six o'clock the wheat-rick was about shoulder-high from the ground.	К шести часам вечера пшеничная скирда стала высотой всего лишь по плечи.
But the unthreshed sheaves remaining untouched seemed countless still, notwithstanding the enormous numbers that had been gulped down by the insatiable swallower, fed by the man and Tess, through whose two young hands the greater part of them had passed.	Но казалось, не счесть - было оставшихся снопов, хотя ненасытная молотилка поглотила бесчисленное количество их; и все снопы прошли через руки батрака и Тэсс, кормивших чудовище.
And the immense stack of straw where in the morning there had been nothing, appeared as the faeces of the same buzzing red glutton.	А гигантская скирда соломы, выросшая там, где утром ничего на было, являлась как бы испражнениями этого гудящего красного обжоры.
From the west sky a wrathful shine-all that wild March could afford in the way of sunset-had burst forth after the cloudy day, flooding the tired and sticky faces of the threshers, and dyeing them with a coppery light, as also the flapping garments of the women, which clung to them like dull flames.	К концу пасмурного дня запад окрасился зловещим багрянцем - неистовый март не мог подарить лучшего заката - и медный свет залил усталые, потные лица молотильщиков и развевающуюся одежду женщин, которая льнула к телу, словно языки тусклого пламени.
A panting ache ran through the rick.	Все задыхались от усталости.
The man who fed was weary, and Tess could see that the red nape of his neck was encrusted with dirt and husks.	Выбился из сил батрак, кормивший молотилку; Тэсс видела, что к его красной шее пристали грязь и шелуха.

She still stood at her post, her flushed and perspiring face coated with the corndust, and her white bonnet embrowned by it.	Она все еще стояла на своем посту; разгоряченное, потное лицо ее было покрыто пшеничной пылью, от которой потемнел белый чепчик.
She was the only woman whose place was upon the machine so as to be shaken bodily by its spinning, and the decrease of the stack now separated her from Marian and Izz, and prevented their changing duties with her as they had done.	Она была единственной женщиной, стоявшей на площадке сотрясавшейся молотилки; по мере того как понижалась скирда, Мэриэн и Изз все дальше отодвигались от нее и теперь уже не могли меняться с ней местами.
The incessant quivering, in which every fibre of her frame participated, had thrown her into a stupefied reverie in which her arms worked on independently of her consciousness.	Вместе с машиной сотрясались все мускулы Тэсс, и постепенно она впала в оцепенение, руки ее работали независимо от нее самой.
She hardly knew where she was, and did not hear Izz Huett tell her from below that her hair was tumbling down.	Вряд ли сознавала она, где находится, не слышала, как Изз Хюэт крикнула ей снизу, что у нее распустилась коса.
By degrees the freshest among them began to grow cadaverous and saucer-eyed.	Даже самые сильные начинали изнемогать, лица у всех были землистого цвета, глаза запали.
Whenever Tess lifted her head she beheld always the great upgrown straw-stack, with the men in shirt-sleeves upon it, against the gray north sky; in front of it the long red elevator like a Jacob's ladder, on which a perpetual stream of threshed straw ascended, a yellow river running uphill, and spouting out on the top of the rick.	Поднимая голову, Тэсс видела все тот же гигантский стог соломы, а на нем сбросивших куртки батраков, которые вырисовывались на фоне серого северного неба; словно лестница Иакова, возвышался длинный красный транспортер, по которому непрерывным потоком поднималась солома, - желтая река, стремящаяся вверх и разливающаяся по верхушке скирды.
She knew that Alec d'Urberville was still on the scene, observing her from some point or other, though she could not say where.	Тэсс знала, что Алек д'Эрбервилль остался на поле и следит за ней, но где он стоит, она не могла сказать.
There was an excuse for his remaining, for when the threshed rick drew near its final sheaves a little ratting was always done, and men unconnected with the threshing sometimes dropped in for that performance-sporting characters of all descriptions, gents with terriers and facetious pipes, roughs with sticks and stones.	Сейчас его присутствие можно было объяснить: обычно, когда оставался последний слой снопов, начиналась охота за крысами, и в этой забаве принимали участие люди, не, имеющие к молотьбе никакого отношения, - всевозможные любители подобных развлечений, джентльмены с терьерами и рожками, простые парни с палками и камнями.
But there was another hour's work before the layer of live rats at the base of the stack would be reached; and as the evening light in the direction of the Giant's Hill by Abbot's-Cernel dissolved away, the white-faced moon of the season arose from the horizon that lay towards Middleton Abbey and Shottsford on the other side.	Однако нужно было работать еще около часу, чтобы добраться до крыс, приютившихся под скирдой. Когда вечерняя заря угасла над Холмом Великана близ Эбботс-Сернел, белолицая мартовская луна поднялась над горизонтом с той стороны, где находилось Мидлтонское аббатство и Шотсфорд.
For the last hour or two Marian had felt uneasy about Tess, whom she could not get near enough to speak to, the other women having kept up their strength by drinking ale, and Tess having done without it through traditionary dread, owing to its results at her home in childhood.	В течение последних двух часов Мэриэн все сильнее беспокоилась о Тэсс, к которой не могла приблизиться настолько, чтобы та ее услышала. Другие женщины подкреплялись элем, но Тэсс ничего не пила, так как еще в детстве узнала, к чему это приводит.

But Tess still kept going: if she could not fill her part she would have to leave; and this contingency, which she would have regarded with equanimity and even with relief a month or two earlier, had become a terror since d'Urberville had begun to hover round her.	Однако она держалась на ногах: если бы силы ей изменили, ее прогнали бы с фермы; месяц или два назад она бы отнеслась к этому равнодушно, быть может, даже обрадовалась, но с тех пор, как д'Эрбервилль начал охотиться за ней, мысль о потере места приводила ее в ужас.
The sheaf-pitchers and feeders had now worked the rick so low that people on the ground could talk to them.	Работники, разбиравшие скирду и бросавшие снопы в молотилку, могли теперь свободно разговаривать с теми, кто стоял на земле.
To Tess's surprise Farmer Groby came up on the machine to her, and said that if she desired to join her friend he did not wish her to keep on any longer, and would send somebody else to take her place.	К великому удивлению Тэсс, фермер Гроби влез на площадку машины и сказал ей, что если она хочет пойти к своему другу, то он возражать не станет, а на ее место поставит кого-нибудь другого.
The "friend" was d'Urberville, she knew, and also that this concession had been granted in obedience to the request of that friend, or enemy.	Она поняла, что "другом" был д'Эрбервилль, а фермер оказывает ей снисхождение, исполняя просьбу этого друга - или врага.
She shook her head and toiled on.	Не прерывая работы, она покачала головой.
The time for the rat-catching arrived at last, and the hunt began.	В конце концов добрались до крыс, и охота началась.
The creatures had crept downwards with the subsidence of the rick till they were all together at the bottom, and being now uncovered from their last refuge, they ran across the open ground in all directions, a loud shriek from the by-this-time half-tipsy Marian informing her companions that one of the rats had invaded her person-a terror which the rest of the women had guarded against by various schemes of skirt-tucking and self-elevation.	Зверьки залезали все глубже в пшеницу, по мере того как оседала скирда, и, наконец, очутились на земле. Когда исчез последний слой снопов и крысы бросились врассыпную, громкий вопль полупьяной Мэриэн возвестил ее товаркам, что одна из крыс напала на ее особу. Остальные женщины заранее приняли меры, подоткнув юбки или заняв места повыше.
The rat was at last dislodged, and, amid the barking of dogs, masculine shouts, feminine screams, oaths, stampings, and confusion as of Pandemonium, Tess untied her last sheaf; the drum slowed, the whizzing ceased, and she stepped from the machine to the ground.	Крысу наконец прогнали. По всему полю раздавался лай собак, крики мужчин, визг женщин, ругань, топот; и в этом вавилонском столпотворении, Тэсс развязала последний сноп. Остановили молотилку, гул стих, и Тэсс спустилась с площадки на землю.
Her lover, who had only looked on at the rat-catching, was promptly at her side.	Ее поклонник, не принимавший участия в охоте на крыс, тотчас же очутился подле нее.
"What-after all-my insulting slap, too!" said she in an underbreath. She was so utterly exhausted that she had not strength to speak louder.	-Как... вы все-таки здесь... после моей пощечины? - прошептала она; усталая, она не могла говорить громко.
"I should indeed be foolish to feel offended at anything you say or do," he answered, in the seductive voice of the Trantridge time.	- Я был бы дураком, если бы обижался на вас, как бы вы со мной ни обращались, - сказал он вкрадчиво, как говаривал, бывало, в Трэнтридже.
"How the little limbs tremble!	- Как дрожат маленькие ножки!
You are as weak as a bled calf, you know you are; and yet you need have done nothing since I arrived.	Вы сейчас слабенькая, как больной теленок, и сами это знаете. А ведь вы могли бы не работать, с тех пор как я пришел.
How could you be so obstinate?	Зачем было упрямиться?