Полное собрание сочинений. Том 34

Куда же она пошла?

Его ли искать, или так, уж не знаю. Да легко ли, увез деньги, да и прощай, второй день нету... Должно поехала его разыскивать.

Как же я ее не встретила.

Да она уж с часок как вышла. Посидите. Может и вернется скоро. Хоть разговорите ее.

А здоровье ее как?

Хорошего мало от такой жизни. Изболело сердце, на нее глядя.

Что же у них ничего не было — ссоры...

Какая же от Лизаньки ссора? От нее кроме добра никто не видал. Ох, беспутный он человек.

Но разве он беспутный?

А то какой же.

Да ведь он добрый.

Это какая же доброта? Обещался, клялся. А теперь вот вторые сутки крутит где-то да еще с чужими деньгами.

Да не может быть.

Вот те и не может быть. Деньги присланы от брата — проценты. Ох, непутевый человек!

Ох, голова болит.

Да вы ложитесь.

Я не могу. (Замечает Марью Васильевну.) Ах, Маша, это ужасно (плачет) .

Да, я слышала. Няня говорила. Где же он?

Никто не знает (рыдает).

Лиза! полно. Ведь нет никакой причины... отчаиваться...

Если бы он тебя не любил. А то ведь ты знаешь, что он весь твой, что это только увлеченье. Верно, опять Афросимов.

Верно, опять цыгане?

Да. Я узнала через извощика. Они обедали с Афросимовым, а потом уехали к цыганам.

Ну, что же так отчаиваться. Ну, увлекся.

Но тут хуже. Тут деньги, которые дядя прислал. И я всего боюсь.

Да, но ведь он знает, что деньги будут отданы.

Главное вино. Это ужасное вино. Зачем лишать себя человеческого образа...

Да, но ведь ты сама говорила, что теперь это стало реже.

Да, но если ему это нужно. Вот это-то и ужасно. Я вижу, что он не удовлетворен жизнью. Это-то и ужасно. Я не могу дать ему того, что он хочет. Он вечно страдает. Я вижу это. И это страдание проходит только, когда он выпьет, и только тогда он забывает то, что его мучает, но зато забывает и меня и всё. А когда он всё забывает, я не знаю, что он может сделать. Я всего боюсь.

Нет, этого не может быть.

Ах, с ним всё может быть. Если бы я не любила его. А то мне и себя жалко, и его жалко, и... обидно. За что?

Что делать?

Вот это-то я и думаю. Найти его. Я хотела ехать к цыганам, но потом испугалась.

Да, разумеется, нельзя.

А так оставаться тоже ужасно.

Знаешь что? Ведь я нынче дала rendez-vous у тебя Каренину — Виктору Ивановичу. Он сейчас придет.

Ах, зачем ты позвала его нынче. Мне не до гостей, а сказать всё свое унижение ему, чужому человеку...

Он тебе меньше чужой, чем кто бы то ни было. Может быть, он тебе чужой, но ты-то ему не чужая...

Перестань, глупости. Если бы это и было, то raison de plus 246 246 [тем больше оснований] не говорить ему.

Говори, не говори, он знает. И он один из тех людей твердых, даже холодных, но таких, которые раз полюбили и полюбили той чистой...

Я прошу тебя не говорить мне про это. Мой муж может... одним словом: мне больше, чем когда-нибудь хочется, нужно быть безупречной перед мужем, а говорить про то, про что ты говоришь, слушать это мне стыдно, и я чувствую, что это дурно.

Ну, ты знаешь, что у меня на этот счет другое убеждение, что любовь и чистая никогда не может быть веч[ная], но envisagez ce dont j’ai parlé comme non avenu, 247 247 [будем считать мои слова как бы несказанными,] я просто предлагаю тебе обратиться к Каренину, как к вашему общему хорошему знакомому, товарищу и другу твоего мужа.

Обратиться в чем?

Просить его съездить сыскать Федю и привезти, если можно.

Почему он?

А, во-первых, потому, что он имеет больше всех на него влияние (звонок), и, во-вторых, потому, что он тут.

Ты думаешь, что он может найти и привезти его?

Я уверена.

Каренин, Виктор Иванович.

Просить?

Проси. (К Марье Васильевне) Ты прими его, а я сейчас пройду к себе. Я растрепана и глаза заплаканы.

Я поговорю с ним.

Не знаю, хорошо ли это? (Уходит.)

А Лизавета Алекс[андровна?]

Она дома, не совсем здорова.

Что же с Лизаветой Алекс[андровной?] Что-нибудь серьезное?

И да, и нет. Вы знаете, она всегда слаба. А теперь... Ну, да я вам, как другу дома, скажу всё. Je vous prie de croire que je suis autorisée. 248 248 [Прошу вас верить, что я уполномочена.] Она расстроена и почти больна от Феди.

А что? Неужели?

Да, и, главное, он уехал с деньгами, довольно большими и не своими.

Да неужели?

И очень. Ну, что же делать. Лиза думает, что он у цыган, и думает, что если бы ему напомнить, остановить, он бы вернулся. Деньги, разумеется, будут заплачены, но ее мучает это его падение — его душевное состояние.

Как это на нее похоже: видеть только чужие страдания, а не свои. Да.

Я подала ей мысль просить вас поехать. Она не соглашалась на это.

Меня? Да, разумеется, буду только счастлив... (в это время входит Лиза). Буду только счастлив, если могу служить вам (подходит и целует ее руку).