Полное собрание сочинений. Том 33

Разъ понявъ, что ея благосостояніе, роскошь, основаны на лишеніяхъ и страданіяхъ народа и что есть средство противод ѣйствовать этому, она не могла ужъ жить спокойно дома, въ особенности въ город ѣ, куда съ осени она пере ѣхала съ отцомъ. Об ѣдъ съ слугами, видъ повара въ колпак ѣ, уборка комнатъ горничными, хуже всего — вы ѣзды, дорогія платья, кучера на мороз ѣ— все это заставляло ее такъ страдать, что она не могла бол ѣе выдерживать, и 448 посл ѣбурныхъ сценъ съ отцомъ уб ѣжала изъ дома и у ѣхала въ провинцію и вступила въ кружокъ Земли и Воли.

Ея женская красота, обращающая на себя вниманіе, очень м ѣшала ей. Въ нее влюблялись и, кром ѣтого, она, просто од ѣваясь и ходя одна, подвергалась грубымъ нападкамъ мущинъ. Но спасало ее отъ влюбленій съ одной стороны ея 449 совершенное отрицаніе всякихъ влюбленностей, на которыя она смотр ѣла только съ комической точки зр ѣнія, съ другой — большая физическая сила.

Тотчасъ же по вступленіи ея въ кружокъ революціонеровъ одинъ изъ выдающихся членовъ влюбился въ нее и предложилъ ей свободный бракъ. Она расхохоталась и объявила ему съ такой уб ѣдительностью, что онъ дуракъ, если можетъ заниматься такой ерундой, какъ она называла всегда влюбленіе, что онъ уже больше не повторялъ своей попытки, и репутація ея непромокаемости въ этомъ отношеніи настолько установилась, что знавшіе ее ужъ не обращались къ ней съ любовными предложениями. Отъ приставаній же ее спасала ее большая физическая сила, помогала ей при грубыхъ на нее нападеніяхъ т ѣмъ, что р ѣдкій мущина былъ сильн ѣе ея. Одинъ разъ на улиц ѣгосподинъ присталъ къ ней и, не смотря на ея строгій отпоръ, взялъ ее за талію. Она повернулась и схватила его за шиворотъ, встряхнула и такъ толкнула его н ѣсколько разъ о фонарный столбъ, 450 что онъ только объ одномъ просилъ, чтобы она его выпустила.

Уйдя изъ дома, она прежде всего поступила вм ѣст ѣсъ другой революціонеркой на суконную фабрику, но скоро он ѣоб ѣушли, не выдержавъ тяжелыхъ условій, и Марья Павловна пошла въ деревню, гд ѣучила д ѣтей и взрослыхъ, но 451 была арестована, но скоро выпущена по недостаточности уликъ. Руководитель партіи оставилъ ее въ город ѣ, гд ѣона занималась въ тайной типографіи. Находясь во время обыска на конспиративной квартир ѣ, гд ѣвъ комнат ѣбылъ раненъ полицейскій, она приняла выстр ѣлъ на себя. Ее опять посадили, судили и присудили къ каторг ѣ.

Какъ справедливо, что всякое злое д ѣло, роняя челов ѣка въ его собственномъ мн ѣніи, проторяетъ (если только онъ не раскается) дорожку къ еще бол ѣе злымъ д ѣламъ, также справедливо и то, что всякій самоотверженный поступокъ, поднимая челов ѣка въ его собственномъ сознаніи, вызываетъ его, если онъ не возгордится своимъ поступкомъ, на желаніе совершенія еще бол ѣе добрыхъ д ѣлъ. Такъ это было съ Марьей Павловной. Радостное сознаніе того, что она пожертвовала собой для общаго блага, какъ бы подчеркнуло для нея прелесть самоотверженія просто для самоотверженія. И съ этой поры, какъ ни узокъ былъ кругъ ея д ѣятельности въ тюрьм ѣ, на этапахъ, она пользовалась всякимъ случаемъ сд ѣлать усиліе, жертву, для того чтобы сд ѣлать доброе другимъ. Одинъ изъ теперешнихъ товарищей ея, Новодворовъ, шутя говорилъ, что Марья Павловна предается спорту благотворенія. И это была правда. Весь интересъ ея жизни состоялъ теперь, какъ для охотника найти дичь, въ томъ, чтобы найти случай служенія другимъ. И этотъ спортъ сд ѣлался привычкой, сд ѣлался д ѣломъ жизни.

Всякій челов ѣкъ бол ѣе или мен ѣе служитъ и себ ѣи другимъ. Одни большую часть своей д ѣятельности направляютъ на служеніе себ ѣи меньшую на служеніе другимъ, другіе, наоборотъ, меньшую употребляютъ на служеніе себ ѣ, а большую на служеніе другимъ. И если есть несчастные уроды, которые служатъ только себ ѣ, то есть и такіе исключительныя существа, которые сознательно служатъ только другимъ, и такова была теперь Марья Павловна.

Марья Павловна Щетинина была д ѣвушка высшаго круга. Теперь на ней ничего этаго не было видно. Это можно было узнать только по разсказамъ и потому, что она хорошо говорила на двухъ языкахъ. Теперь это было всегда готовое на служеніе другимъ добродушное существо, 452 не смотря на обращающую на себя вниманіе красоту лица и т ѣла, совершенно равнодушное къ производимому на мущинъ своею вн ѣшностью впечатл ѣнію. Она обувалась и од ѣвалась не только просто, но б ѣдно, въ особенности потому, что отдавала съ себя другимъ все, что присылалъ ей ея богатый братъ. Она была дочь богатаго генерала, мать ея умерла еще рано, 453 и на 20-мъ году ушла изъ дома и отдалась революціонной д ѣятельности. Недовольство своимъ привилегированнымъ положеніемъ проявлялось въ ней съ первой молодости. Еще ребенкомъ она испытывала отвращеніе къ господской жизни и безсознательно изъ двухъ лагерей: однихъ работающихъ, а другихъ ничего не д ѣлающихъ и строго взыскивающихъ съ работающихъ не могла не предпочитать работающихъ и безсознательно льнула къ нимъ. Об ѣдъ съ слугами, повары у плиты, уборка комнатъ горничными, хуже всего дорогія платья, кучера на мороз ѣи вы ѣзды, на которыхъ ей было скучно, — все это заставляло ее страдать. 454 Революціонное ученіе народничества, съ которымъ ее познакомилъ учитель физики, ничего не открыло ей новаго, но привело въ сознаніе то, что было въ чувств ѣ. Ей вдругъ стало ясно, что все то, чего она стыдилась — своихъ грубыхъ вкусовъ, — было хорошо, а все то, чего она не могла достигнуть — спокойной роскошной жизни, — было дурно. 455

Она сошлась съ курсистками и революціонерами и стала пос ѣщать ихъ собранія. Отецъ запретилъ ей. 456 Это возмутило ее т ѣмъ бол ѣе, что въ посл ѣднее время она узнала про безнравственную жизнь старика отца. Она объявила ему, что если онъ запрещаетъ ей общеніе съ т ѣми людьми, которые ей дороги, она уйдетъ изъ дома. И д ѣйствительно ушла и у ѣхала съ товаркой въ провинцію 457 въ кружокъ народниковъ и тамъ сначала поступила работницей на фабрику, а потомъ, не выдержавъ долго, пере ѣхала 458 въ деревню, гд ѣстала учить крестьянскихъ д ѣтей. Ея обращающая на себя вниманіе физическая красота много доставляла ей непріятностей. 459 Въ нее очень часто влюблялись и д ѣлали ей предложеніе, и всякій разъ она выражала удивленіе, что въ то время какъ было столько важнаго и интереснаго д ѣла, можно было заниматься такими глупостями, какъ любовь, и [она питала] непреодолимое отвращеніе и гадливость къ тому, что скрывалось подъ этимъ чувствомъ. Такъ что близкіе ей люди знали это и уже не тревожили ее въ этомъ отношеніи, и въ знакомомъ кружк ѣэто спасало ее отъ непріятности любовныхъ предложеній. Но отъ незнакомыхъ она часто подвергалась грубымъ нападкамъ, въ особенности потому, что она од ѣвалась по м ѣщански. Отъ этихъ людей ее спасала большая физическая сила. Одинъ разъ на улиц ѣофицеръ присталъ къ ней и до т ѣхъ поръ не отставалъ, пока она, разсердившись, не схватила его за воротъ пальто и такъ встряхнула и толкнула о фонарный столбъ, что онъ радъ былъ, когда она пустила его.