Полное собрание сочинений. Том 3

«Н ѣтъ, объ этомъ я не жал ѣю, — сказалъ Н. Н., облокотившись на руку и съ грустнымъ выраженіемъ глядя прямо въ прекрасные одушевленные глаза К. — Я еще теперь способенъ выпить сколько хотите, да что? а жалко, что прошло время, когда я также, какъ онъ, пилъ за здоровье и готовъ былъ умереть лучше, ч ѣмъ отказаться отъ бокала за здоровье кого-нибудь, когда я бывало добивался, чтобы мн ѣдостался непременно le fond de la bouteille, 141 141 [последняя капля из бутылки,] вполн ѣв ѣрилъ, что я женюсь на той, за чье здоровье я пилъ этотъ fond de la bouteille. 142 142 [последняя капля из бутылки,] О, ежели бы я только женился на вс ѣхъ, за кого я выпилъ посл ѣднюю каплю, сколько бы у меня было чудесныхъ женъ! Ахъ, какихъ чудесныхъ, коли-бы вы знали, Alexandre....», — и онъ махнулъ рукой. — Ну вотъ вашъ le fond de la bouteille, 143 143 [последняя капля из бутылки,] — сказалъ онъ, наливая ему.... — да что я? вамъ не нужно....» — и онъ весело, ласково улыбнулся ему.

«Ахъ, 144 144 Абзац редактора. не напоминайте мн ѣ, я забылъ про то, что мн ѣне нужно, да и помнить не хочу, мне такъ хорошо теперь», — и глаза его сіяли истиннымъ восторгомъ молодой души, безъ страха предающейся своему первому увлеченію. —

— Что это, какъ онъ милъ! — сказалъ Н. Н., поворачиваясь къ Генералу, — ты не можешь себ ѣпредставить, какъ онъ мн ѣменя напоминаетъ. — Debouchons le tout-a-fait. 145 145 [Раскупорим его окончательно.]

— Да, — сказалъ Генералъ, — знаешь что, мн ѣ<���давно хот ѣлось собрать компанію къ Цыганамъ, нынче я въ дух ѣ, по ѣдемъ.> Allons au b... 146 146 [Поедем в б...] и его возьмемъ съ собой. —

Черезъ пять минуть Al[exandre] сид ѣлъ уже въ ночныхъ санкахъ Н. Н.; св ѣжій, морозный воздухъ р ѣзалъ ему лицо, передъ нимъ была толстая спина кучера, тусклые фонари и ст ѣны домовъ мелькали съ об ѣихъ сторонъ. —

«Вотъ я въ деревн ѣ, въ которой я родился и провелъ свое д ѣтство въ полномъ 147 147 В подлиннике: полным милыми и дорогими воспоминаніями Семеновскомъ. Весна, вечеръ; я въ саду, на любимомъ м ѣст ѣпокойной матушки, около пруда, въ березовой алле ѣ, и не одинъ, — со мной женщина, въ б ѣломъ плать ѣ, съ волосами, просто убранными на прелестной головк ѣ; и эта женщина та, которую я люблю, — такъ, какъ я никого не любилъ до сихъ поръ, которую я люблю больше, ч ѣмъ все на св ѣт ѣ, больше, ч ѣмъ самаго себя. М ѣсяцъ тихо плыветъ по подернутому прозрачными облаками небу, ярко отражается вм ѣст ѣсъ осв ѣщенными имъ облаками въ зеркальной поверхности тихой воды пруда, осв ѣщаетъ желтоватую осоку, поросшую зеленыя берега, св ѣтлыя бревны плотины, нависшія надъ ней кусты ивы и темную зелень кустовъ распустившейся сирени, черемухи, наполняющей чистый воздухъ какимъ-то весеннимъ отраднымъ запахомъ, и шиповника, густо сросшихъ въ клумбахъ, разбросанныхъ около извилистыхъ дорожекъ, и кудрявыя, неподвижно-висящія, длинные в ѣтви высокихъ березъ, н ѣжную обильную зелень липъ, составляющихъ прямыя темныя аллеи. За прудомъ, въ глуши сросшихъ деревьевъ громко слышится звучная п ѣсня соловья и еще звучн ѣе разносится по неподвижной поверхности воды. Я держу н ѣжную руку женщины, которую я люблю, смотрю въ эти чудныя большія глаза, взглядъ которыхъ такъ отрадно д ѣйствуетъ на душу, она улыбается и жметъ мою руку — она счастлива!»

Глупыя — отрадныя мечты. Глупыя по несбыточности, отрадныя по поэтическому чувству, которымъ исполнены. Пускай он ѣне сбываются — не могутъ сбываться; но почему не увлекаться ими, ежели одно увлеченіе это доставляетъ чистое и высокое наслажденіе? Сашиньк ѣвъ эту минуту и въ мысль не приходило задать себ ѣвопросъ: какимъ образомъ женщина эта будетъ его женою, тогда какъ она за мужемъ, и, ежели бы это было возможно, хорошо-ли бы это было, т. е. нравственно ли? и какимъ бы образомъ онъ въ такомъ случа ѣустроилъ свою жизнь? Кром ѣминутъ любви и увлеченія онъ не воображалъ себ ѣдругой жизни. Истинная любовь сама въ себ ѣчувствуетъ столько святости, невинности, силы, предпріимчивости и самостоятельности, что для нея не существуетъ ни преступленія, ни препятствій, ни всей прозаической стороны жизни. —

Вдругъ сани остановились, и это прекращеніе равном ѣрнаго, убаюкающаго движенія разбудило его. <���На л ѣво отъ него видн ѣлось довольно большое для города, пустое, занесенное сн ѣгомъ м ѣсто и н ѣсколько голыхъ деревьевъ, направо былъ подъ ѣздъ низенькаго, н ѣсколько криваго с ѣренькаго домика съ закрытыми ставнями.

«Что, мы за городомъ?» — спросилъ онъ у кучера.

«Никакъ н ѣтъ, евто Патріарши пруды, коли изволите знать, что подл ѣКозихи». —>

Н. Н. и веселый Генералъ стояли у подъ ѣзда. Посл ѣдній изо вс ѣхъ силъ то билъ ногою въ шатавшуюся и трещавшую отъ его ударовъ дверь домика, то подергивалъ за заржав ѣлую изогнутую проволоку, вис ѣвшую у притолки, покрикивая при этомъ довольно громко: «Ей, Чавалы! Отпханьте, Чавалы!» Наконецъ послышался шорохъ — звукъ нетвердыхъ, осторожныхъ шаговъ въ туфляхъ, блеснулъ св ѣтъ въ ставняхъ, и дверь отворилась. На порог ѣпоказалась сгорбленная старуха въ накинутомъ на б ѣлую рубаху лисьемъ салоп ѣи съ сальной оплывшей св ѣчей въ сморщенныхъ рукахъ. По первому взгляду на ея сморщенныя р ѣзкія энергическія черты, на черные блестящіе глаза и ярко пос ѣд ѣвшіе черные какъ смоль волоса, торчавшіе изъ-подъ платка, и темно-кирпичнаго цв ѣта т ѣло, 148 148 В подлиннике: тѣло цвѣта ее безошибочно можно было принять за Цыганку. Она поднесла св ѣчку на уровень лицъ Н. Н. и Генерала и тотчасъ, какъ зам ѣтно было, съ радостью узнала ихъ.

«Ахъ, Батюшки, Господи! Мих[аилъ] Ник[олаевичъ], отецъ мой, — заговорила она р ѣзкимъ голосомъ и съ какимъ-то особеннымъ, однимъ Цыганамъ свойственнымъ выговоромъ. — Вотъ радость-то! Солнце ты наше красное. Ай, и ты, М. М., давно не жаловалъ, то-то д ѣвки наши рады будутъ! Просимъ покорно, пляску сд ѣлаемъ!»

«Дома ли ваши?»

«Вс ѣ, вс ѣдома, сейчасъ приб ѣгутъ, золотой ты мой. Заходите, заходите». —

«Entrons, 149 149 [Войдем,] — сказалъ Н. Н. и вс ѣ4 вошли, не снимая шляпъ и шинелей 150 150 В подлиннике: шинель, , въ низкую нечистую комнату, убранную, кром ѣопрятности [?] такъ, какъ обыкновенно убираются м ѣщанскiя комнаты, т. е. съ небольшими зеркалами въ красныхъ рамахъ, съ оборваннымъ диваномъ съ деревянной спинкой, сальными, подъ красное дерево стульями и столами. —

Молодость легко увлекается и способна увлекаться даже дурнымъ, если увлеченiе это происходитъ подъ влiянiемъ людей уважаемыхъ. Al[exandre] забылъ уже свои мечты и смотр ѣлъ на всю эту странную обстановку съ любопытствомъ челов ѣка, сл ѣдящаго за химическими опытами. Онъ наблюдалъ то, что было, и съ нетерп ѣнiемъ ожидалъ того, что выйдетъ изъ всего этаго; а по его мн ѣнiю должно было выйдти что-нибудь очень хорошее. —