Полное собрание сочинений. Том 2

<���Ту-же особенность, которую я зам ѣтилъ въ Г-н ѣТрост ѣ, гувернёр ѣИвиныхъ, я зам ѣтилъ въ немъ, т. е. онъ носилъ панталоны въ обтяжку, весьма красиво обрисовывающіе его ляжки и икры, которыми онъ видимо былъ очень доволенъ. > — Въ каждомъ движеніи и звук ѣего голоса выражалось совершенное довольство собой, своими сапогами, своимъ жилетомъ, своимъ разговоромъ, однимъ словомъ, вс ѣмъ, что только им ѣло что нибудь общаго съ его особой. — Онъ былъ не глупъ и не совс ѣмъ неучъ, какъ большая часть соотечественниковъ его, прі ѣзжающихъ въ Россію, но слишкомъ французская самоув ѣренность и нел ѣпый взглядъ на все Русское челов ѣка, который смотритъ на вещи не съ т ѣмъ, чтобы понять ихъ, а съ т ѣмъ, чтобы разсказать или описать ихъ, д ѣлали его см ѣшнымъ въ глазахъ людей бол ѣе проницательныхъ, 14-ти л ѣтнихъ мальчиковъ и старушки, расположенной вид ѣть одно хорошее во всемъ иноземномъ, въ особенности французскомъ. —

Передъ об ѣдомъ и во время об ѣда Августъ Антоновичь не умолкалъ ни на минуту, и бабушка, какъ казалось, была очень довольна его болтовней. Она взялась объяснить ему наши характеры: «Володя, сказала она, будетъ военнымъ; онъ будетъ хорошъ собой, ловокъ, любезенъ, будетъ адъютантомъ какого-нибудь Генерала, будетъ им ѣть блестящій усп ѣхъ въ большомъ св ѣт ѣи пойдетъ далеко по этой дорог ѣ. А Николенька, сказала она, подзывая меня къ себ ѣ, пойдетъ по дипломатической дорог ѣ. Онъ будетъ у меня славнымъ дипломатомъ, прибавила она, поднимая рукою волоса на моемъ тем ѣ, не правда-ли?» Не знаю, что разум ѣла бабушка подъ словомъ «дипломата», но знаю то, что дипломатъ, по ея понятіямъ, не могъ быть безъ взбитаго кверху хохла, т. е. прически «à la coq», составляющей, по ея мн ѣнію, отличительную черту этаго званія. Всл ѣдъ за этимъ Августъ Антоновичь вынулъ изъ кармана красиво исписанную тетрадку и просилъ бабушку позволенія прочесть ей свои мысли о воспитаніи, которыя онъ, принявъ на себя новую обязанность, усп ѣлъ набросать на бумагу. — Бабушка сказала, что это доставитъ ей большое удовольствіе, и St.-Jérôme началъ читать Essquisse sur l’éducation de doux nobles enfants Russes, confiés à mes soins par la Comtesse de Torchkoff, ou Précèptes et maximes, a l’usage d’un gouverneur. 97 97 [План воспитания двух детей из благородной русской фамилии, порученных моим заботам графиней Торжковой, или правила и принципы, служащие руководством для воспитателя.]

Само собою разум ѣется, что только моему н ѣжному возрасту и неразвитымъ умственнымъ способностямъ нужно приписать то, что сколько я ни напрягалъ вниманіе, я ничего ровно не могъ понять изъ тетрадки St.-Jérôm’a, но бабушка осталась ею очень довольна. За об ѣдомъ Августъ Антоновичь обратился было къ папа съ разсужденіями о семейств ѣКорнаковыхъ, въ которомъ онъ давалъ уроки, о самой Княгин ѣи о томъ, что она весьма пріятная дама; но папа, не отв ѣчая ему, сухо спросилъ, когда онъ нам ѣренъ начать классы. —

Глава 8. Новый образъ жизни.

Весь порядокъ нашихъ занятій со вступленіемъ въ домъ St., Jérôm’a радикально изм ѣнился. Спальня превратилась въ кабинетъ, а классная наполнилась крашенными шкафами, которые, откидываясь на ночь, служили намъ кроватями, черными досками, глобусами, росписаніями и вообще предметами, наглядно доказывающими старательность и ученость новаго гувернера. Росписаніе занятій, написанное красивымъ, прямымъ почеркомъ и вис ѣвшее надъ столомъ въ рамк ѣчернаго дерева, доказывало ясно, что отъ 8 часовъ утра и до 6 вечера мы заняты классами. Исключая Исторіи, Математики и Русскаго языка — большая часть времени занята была самимъ St.-Jérôm’омъ: Латинскій языкъ, Французская грамматика, Французскій синтаксисъ, Французская литература, Исторія Французской литературы, сочиненія, диктовки, переводы. —

Никто не ѣздилъ къ намъ по случаю бол ѣзни бабушки, и единственнымъ развлеченіемъ нашимъ были уроки фехтованья и верховой ѣзды «l’équitation et les armes», 98 98 [верховая езда и фехтование,] которыя St.-Jérôme нашелъ необходимыми для нашего совершеннаго образованія. — Въ стол ѣклассной комнаты хранился журналъ, въ которомъ балами отъ «0» до «5» каждый учитель отм ѣчалъ наши усп ѣхи и поведеніе въ класс ѣ. Въ конц ѣнед ѣли сводились итоги; и тотъ, кто въ общемъ числ ѣим ѣлъ больше 4, получалъ денежное награжденіе сверхъ синенькой, которая давалась намъ ежем ѣсячно въ вид ѣжалованья; тотъ же, кто им ѣлъ меньше 3, подвергался наказанію, состоящему большей частью въ лишеніи права ѣхать въ манежъ; и я долженъ признаться, что часто подвергался этому наказанію. Я шелъ наравн ѣсъ Володей, но учился дурно: онъ учился, а я только сказывалъ кое-какъ плохо выученные уроки. Только гораздо посл ѣя понялъ, что можно безъ трепета дожидаться учителя, хладнокровно, даже съ удовольствіемъ, вид ѣть, какъ онъ берется за книгу, и разсказывать ему то, что выучилъ, съ чувствомъ самодовольства и радости, какъ будто самъ сочинилъ то, что повторяешь ему. —

<���Надо сознаться, что не слишкомъ то хорошо былъ обдуманъ планъ нашего воспитанія; но чего-же ожидать отъ челов ѣка, который не им ѣетъ понятія о томъ обществ ѣ, къ которому онъ готовитъ своихъ воспитанниковъ? — >

Когда я думаю о такихъ странныхъ, ни на чемъ не основанныхъ обычаяхъ, какъ обычай, существующiй у насъ, пов ѣрять воспитаніе своихъ д ѣтей иностранцамъ, я всегда воображаю себ ѣчелов ѣка съ развитыми умственными способностями, но никогда не жившаго между людьми — какого-нибудь сына Робинсона Крузое, рожденнаго и воспитаннаго въ уединеніи острова; догадался-ли бы онъ когда-нибудь, какимъ образомъ Русскіе дворяне воспитываютъ своихъ д ѣтей? Ежели-бы онъ думалъ объ этомъ 100 л ѣтъ и придумывалъ-бы самые нел ѣпые, несообразные случаи, все-бы онъ не догадался — я ув ѣренъ — что для того, чтобы дать воспитаніе челов ѣку высшаго образованнаго сословія однаго народа, необходимо пов ѣрить его челов ѣку низшаго необразованнаго сословія другаго отдаленнаго народа — самаго противуположнаго первому по направленію, характеру, общественному устройству. —

<���Приближаясь въ моемъ пов ѣствованіи къ обстоятельству, произведшему во мн ѣр ѣзкую моральную перем ѣну, я полагаю нужнымъ объяснить н ѣкоторыя обстоятельства, подготовившія этотъ переворотъ; ибо, я уб ѣжденъ, что никакое обстоятельство, какъ бы поразительно оно ни было, безъ помощи постоянно, хотя и незам ѣтно-д ѣйствующихъ, причинъ не въ состояніи изм ѣнить направленія челов ѣка. И т ѣмъ бол ѣе, изъ чувствительнаго, слишкомъ откровеннаго и пылкаго мальчика сд ѣлать существо, сосредоточенное и мечтательное. Притомъ-же воспоминанія о моемъ отрочеств ѣи наблюденія, которыя я им ѣлъ случай д ѣлать впосл ѣдствіи надъ другими д ѣтьми, уб ѣждаютъ меня въ томъ, что зародыши непріязненныхъ чувствъ злобы, зависти и всл ѣдствіе его скрытности, мечтательности, недов ѣрчивости къ себ ѣи другимъ составляютъ характеристическiй признакъ этаго возраста. Это есть родъ моральной оспы — смотря по обстоятельствамъ, въ различной степени силы — прививающейся къ ребенку. Причина такого состоянія есть: первое понятіе ребенка, — уясненное сознаніемъ — о существованiи зла; потому что хорошія и дурныя чувства мы понимаемъ только тогда, когда чувствуемъ ихъ зародышъ въ собственномъ сердц ѣ. Невинная душа ребенка, незнавшаго различія между добромъ и удовольствіемъ, зломъ и неудовольствіемъ, бол ѣзненно сжимается отъ сознанія зла, Богъ знаетъ, какимъ путемъ и зач ѣмъ, прокрадывающагося 99 99 В подлиннике: прокрадывающимся въ его сердце. —