Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Иса ибн Хишам: А сколько в среднем дел рассматривается в ходе одного заседания?

Адвокат: Примерно десять дел.

Иса ибн Хишам: Этого времени хватает для ознакомления со множеством документов, содержащихся в каждом деле?

Адвокат: Им хватает. Часто на делах, которые возвращаются составлявшим «резюме» судьей в канцелярию для ознакомления адвокатов, мы находим пометки в виде букв «О», «Н» или «П». «О» означает «оправдать», «Н» — «наказать», «П» — «поддержать решение суда первой инстанции». Судья проставляет эти буквы, дабы не запамятовать свое мнение по данному делу, когда он будет излагать его коллегам в совещательной комнате. Поэтому они не тратят лишнего времени на изучение и обсуждение документов. Но коль скоро судья по уголовным делам полностью независим и выносит приговор, руководствуясь лишь собственной совестью, он должен был бы действовать иначе, лично изучить все доводы обвинения и защиты и потом уже с чистой совестью принимать решение, не полагаясь на чужое мнение. На деле же приговор нередко зависит от той из упомянутых трех букв, которая пришла в голову судье, когда он дома, в одиночестве, наспех пролистывал дело и писал «резюме».

Говорил Иса ибн Хишам: Разговор наш был прерван возвращением судей из совещательной комнаты. Мы вернулись в зал выслушать решение суда. Председатель объявил пашу невиновным, так как обвинение, хотя и подтвердилось, но вынесенный приговор не соответствует ему и требованиям закона. Мы покинули зал суда вне себя от радости. Выйдя из суда, паша сказал.

Паша: Теперь я не отрицаю, что справедливость существует, но уж больно она медлительна. Ожидание ее непереносимо для невиновного. Лучше бы эти разбирательства начались с того, чем они закончились. Не пристало подобным мне терпеть такие обиды и унижения, переживать позор заключения, выслушивать несправедливые обвинения, испытывать боль и мучения.

Адвокат: Я поздравляю тебя с оправданием и желаю впредь никогда не подвергаться подобным испытаниям. Теперь ты свободен, как стрела, выпущенная из лука, как меч, выдернутый из ножен. А я сумел тебя защитить, и осталось мне лишь вознаграждение получить.

Говорил Иса ибн Хишам: Адвокат настойчиво требовал платы, а паша уговаривал его обождать до конца месяца, пока слуги и помощники не принесут ему доходы от его собственности и поместий. Адвокат ждать не желал и на своем стоял.

Адвокат (паше) : Ты думаешь, обещания могут заменить собой деньги, когда в стране растет дороговизна, а с нею и расходы? Заработки сокращаются, и щедрые клиенты нынче редко встречаются. Дирхем сегодня отцу дороже сына, а сыну дороже отца. Защищая тебя, я сил не щадил, тратил не только слова, но и душевный пыл, и отдохновение мне принесет лишь звон золотых монет. Если ты воистину благороден, не корми меня обещаниями, а заплати мне, честно долг выполнившему, то, что причитается. Я не хочу жить так, как говорит Мутанабби в своем прекрасном бейте:

Не превращай благополучный исход твоего дела в новое дело, избавление от беды в новую беду. Люди разумные так не поступают, и эмиры подобного не допускают.

Говорил Иса ибн Хишам: Когда я увидел, что паша от гнева и ярости задыхается и слова произнести не может, хоть и пытается, я встал между ними как человек искушенный и посредник смышленый. Я заговорил мягко и просительно, убеждая адвоката обождать и потерпеть, пока паша не выйдет из бедственного положения и не вернет себе свои владения. Я напомнил ему о долге великодушия и снисхождения к оказавшимся в беде и терпящим лишения. А также сказал, что человек, который испытал на себе превратности судьбы и извлек уроки из пережитого, смягчается душой, даже если он нрава крутого. Ведь между возвышением человека и падением его, между счастьем и горем, богатством и бедностью расстояние невелико, измеряется оно свершением воли Всевышнего. Паша полный презрения взгляд на меня устремил и гордо и высокомерно заявил.

Паша: Чего стоит такой друг и спутник, как ты? Как ты можешь к беднякам меня причислять и о жалости ко мне взывать, когда я эмир благородных кровей и один из богатейших людей? Где все то, что я за жизнь свою собрал и сберег, где собственность и капиталы, золото и серебро, дворцы и поместья, драгоценности и имущество? Богатство мое в поговорку вошло. Если тебе это неведомо, то спроси. Иди и разузнай, какое наследство я оставил и чем владею. Почему ни тебе, ни адвокату ничего не известно ни о моей движимости, ни о моей недвижимости, на собирание которой я потратил всю жизнь? Аллах свидетель, я не жалел сил и ничего не упустил, всеми путями богатство свое пополнял и много насобирал, желая положение свое укрепить и от превратностей судьбы себя оградить. Я оставил накопленное детям и внукам в наследство, чтобы и потомки мои в достатке прожили дни свои, не знали бедствий. Я покинул их с сердцем спокойным, оставив по себе память достойную.

Адвокат: Нам хорошо известно, о эмир из эмиров, как вы жили, как силу и власть свою в товар обратили, выгодно этим товаром торговали и блага мирские к рукам прибирали. Власть была для вас орудием обогащения и чужого добра присвоения, богатство вы на слезах одиноких и вдов наживали, у детей и сирот кусок изо рта вырывали, без стеснения закон нарушали, к несчастным и слабым снисхождения не знали, немощным не сострадали, готовы всегда были невинного покарать, а обидчика оправдать. Так вы богатства несметные и накопили и тяжкое бремя греха на свои шеи взвалили. Добром, что у других отобрали, сами распоряжаться стали, а прав на него у вас не было никаких, и прав этих вы не приобрели, потому что заповеди Аллаха не соблюли: грехи с себя ни милостыней, ни добрыми делами не смывали, звоном дирхемов и молчанием динаров свой слух услаждали, для добывания их все новые способы изобретали, запрещенные Аллахом его рабам и ненавистные его сынам. Грабежом и насилием вы капиталы свои собирали, заветы Пророка и заповеди Аллаха нарушали, а улемов в угоду вам их толковать заставляли. И они соответственно толковали, ваши права подтверждали и объедки с вашего стола получали. Грех и на вас, и на них, но ваша вина больше и ваш грех тяжелее. Когда же истекали вашей жизни дни, доставалось наследство вашим детям от жен и рабынь. Они росли среди вас, но вы не делали их культурными людьми, не давали им ни хорошего образования, ни должного воспитания. Для них вы были, как в сказках говорится, джинном, клад охраняющим, которого надо убить, чтобы сокровища заполучить. И если вы умирали или вас убивали, наследники набрасывались на ваше добро и в мгновение ока его расхищали. При этом распорядиться им не умели и во благо употребить не хотели. Не успевали черви ваши внутренности сожрать, как наследники успевали все промотать: кошелек за кошельком и за домом дом, а вместе с домами и мебель продавали и ожерелья с шей рабынь в заклад отдавали, комнату за комнатой опустошали, пока голые стены не оставались, а потом и они разрушались. Забывалось и имя построившего дом и совершившего немало грехов ради его возведения и памяти своей сохранения. Имя его — с проклятиями — вспоминали дважды: первый раз — избавившись наконец от него и провожая в могилу, второй — обеднев и сокрушаясь, что их наукам не обучили, которые в трудный день хорошую службу бы им сослужили.