Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Первый шейх: Клянусь Аллахом, прекрасно сказано, да лопнут глаза у завистников.

Второй шейх: Истинно сказал Пророк, да благословит его Аллах и приветствует: «Бывают слова волшебные».

Третий шейх: Да, это разрешенное волшебство и сладчайшее питье.

Седьмой шейх: Да благословит Аллах слова ясные и красноречивые.

Пятый шейх: Да благословит Аллах его уста — что ни слово, то перл.

Четвертый шейх: Я же сказал вам, что если бы мы захотели, то могли бы писать, и если бы задались целью раскрыть таящийся в наших сердцах свет знаний, то заткнули бы рты всем говорящим и посрамили бы всех пишущих и сочиняющих. Но пустое дело рассыпать бисер перед тем, кто не знает ему цены, и читать проповеди тому, кто не уважает их святости.

Говорил Иса ибн Хишам: На этом месте паша поднялся, рыча, как разъяренный лев, потянул меня за рукав, и мы с ним вышли, с присутствующими не попрощавшись и слова им не сказав. Паша продолжал ворчать и горько вздыхал, а потом такие стихи древнего поэта прочитал:

Говорил Иса ибн Хишам: Я предложил паше посетить одно из тех немногочисленных собраний, где встречались именитые люди и купцы, известные во всех египетских землях, а он стал сомневаться и уклоняться, отказываться и сопротивляться, осыпать меня укорами и упреками, говоря: «Со дня нашей первой встречи я привык видеть от тебя только добро и пользу и всегда был благодарен тебе за помощь. Ты ограждал меня от общения с людьми неприятными, вызволял из судейских передряг, оберегал от опасных последствий, избавлял от тревог и печалей, излечивал от болезней. А теперь приглашаешь в собрания, где можно увидеть и услышать то, что оскорбляет зрение и отвращает слух. По твоей милости я уже был свидетелем таких вещей, которые повергли меня в отчаяние и чуть не погубили меня». Я ответил ему: «Клянусь Аллахом, я желаю тебе только добра и успеха во всех твоих делах. Я показал тебе примеры, которые сделали тебя великодушнее и добрее, ты претерпел удары судьбы, давшие тебе опыт и знания, которых ты не имел. Ты был гордецом, не в меру тщеславным, несдержанным в речах и поступках, грубым и заносчивым, скупым и хвастливым. Теперь же я хочу показать тебе в поведении людей лишь то, что утешает в печали и облегчает сердце. И пусть твой взгляд на дела людей в их радостях и бедах, в благоденствии и невзгодах, в надежде и в отчаянии будет не таким, как у философа Гераклита, а таким, как у философа Демокрита. У первого дела людей вызывали слезы и скорбь, а второй наблюдая их, смеялся и насмехался. Один утверждал:

Второй смотрел на вещи иначе и говорил:

Прав тот, кто не сокрушается о бедах людей и не проливает над ними слез. Пойдем со мной, я потешу тебя посещением собрания, которое развеет твое уныние и рассеет твою грусть». Паша выслушал меня и, признав мои слова разумными, согласился. Я привел его в высокий и просторный дом одного из именитых купцов. У дверей его нас нагнал конюх, ведший под уздцы смирную лошадь и несший на плече грудного младенца. Он сердито бормотал: «Клянусь Аллахом, я не знаю, кто я такой — конюх или нянька?» За ним шел другой с оловянной миской в руках, полной маринованных огурцов. Он был весь облит маринадом и ворчал: «Как же я устал и намучался в этом доме! И долго ли будут продолжаться эти мучения? Ей Богу, я уж и не знаю, кто я — кучер или водонос?» У дверей нас встретил привратник, державший в руках большую охапку одежды и говоривший: «От судьбы не уйдешь и надеяться не на что, не знаю, кто я — привратник или евнух?» Мы вошли в дом и у двери большого зала увидели юношу, который держал в руках бумагу и коробку табаку, а рядом с ним лежала закрытая книга. Юноша вздыхал и повторял: «Клянусь Аллахом, что это за отец, который заставляет сына папиросы набивать и не дает ему уроки учить и книги читать? Глаза вылезают из орбит и все внутри от возмущения кипит. Не знаю, кто я в этом доме — хозяйский сын или слуга?» Завидев нас, юноша с места встал, приветствовал нас и повел внутрь. Навстречу вышел его отец, пошатываясь и путаясь в своей джуббе, он поздоровался с нами любезно и многоречиво и ввел в зал, где находилось множество разных людей — был здесь мужчина в чалме, поправляющий ее рукой, и другой, накручивающий чалму заново и закалывающий ее булавками, и человек в тарбуше, съехавшем ему на лоб, — он то и дело его на место водружал, словно постоянно честь кому-то отдавал. Все они одновременно что-то говорили и громко кричали. Мы прислушались и вот что услыхали.

Первый: Сделать это необходимо, если с помощью Аллаха мы договоримся с хавагой {196} 196 Хавага — в Египте так называют немусульман. таким-то. Строительство другого дома рядом с построенным принесет дохода больше, чем торговые сделки. Советую тебе, Абу Хашим, отказаться от торговли, она перестала быть прибыльной. Положись на Аллаха и присоединяйся к нам в строительстве домов, это надежнее и доходнее.

Второй: Откуда у меня средства? Помоги мне и да поможет тебе Аллах и благословит тебя. Ты же знаешь, дела мои не очень успешны. Слава Аллаху, людям об этом не ведомо.

Первый: Не говори так, Абу Хашим, «а о милости твоего Господа возвещай» {197} 197 …«а о милости твоего Господа возвещай». — Коран 93 : 11. . Ведь жалуешься ты на свои дела просто из скромности, а Аллах осыпает тебя милостями.

Второй: Боже сохрани, господин бей, тебе это только кажется. На самом же деле все обстоит не так. Я тебе говорил, что покровительство небес и есть истинное богатство. В любом случае, да будет благословенна торговля, ею кормились наши отцы и деды, а честный доход лучше всем известного.