Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Первый: Я не из тех, кто даст себя запугать, и, кроме долгов, у тебя нет никаких оснований меня прав лишать. А долги дело обычное и для всех богатых людей привычное. Даже правительство по уши в долгах, но ты не найдешь в нем никого, кто считал бы долг поводом для лишения прав. При этом я клянусь тебе всем самым дорогим, что если ты не прекратишь мне угрожать, я найду какого-нибудь иностранца, он будет моими капиталами управлять, и после смерти моей вам их как ушей своих не видать.

Второй: Посмотрим, чья возьмет.

Третий: Клянусь Аллахом, братцы, я возненавидел богатство оттого, что и родственники на него зарятся, и знакомые узнать, как оно велико, домогаются. Я дал себе зарок, что после меня никому ни дирхема не перепадет.

Четвертый: Слава Аллаху, я промотал все капиталы и избавился от забот. Сегодня я продаю оставшиеся земли, чтобы в свое удовольствие потратить денежки на Парижской выставке {205} 205 Парижская выставка — Всемирная выставка 1900 г. в Париже. , пока их не потратил кто-то другой.

Пятый: А я молю Аллаха, чтобы поскорее выиграть иск, который я вчинил своей родственнице, и присоединиться к тебе, пока выставка не закроется.

Четвертый: Кто тебе сказал, что твой иск не застрянет в суде на такое время, что успеет закрыться не одна выставка?

Пятый: Мне во что бы то ни стало надо посетить эту выставку, если суд не успеет вынести решение, то у меня в запасе письма, подписанные моей сестрой. Они достались мне при весьма курьезных обстоятельствах, думаю, их стоимости хватит на оплату поездки. Я уже уведомил сестру, что если она не поспешит уплатить мне требуемую сумму, я эти письма опубликую. Уверен, что ее привязанность к супругу и к его деньгам заставит ее поторопиться во избежание скандала.

Шестой: Завидую твоей ценной находке и молю Аллаха помочь мне проделать что-либо подобное с моей теткой.

Седьмой: Оставьте эти мелкие хитрости, давайте лучше постараемся добиться повышения пенсионов, полагающихся нам согласно списку хедивской семьи.

Шестой: Какой смысл добиваться повышения пенсионов, если пенсион одного увеличивается лишь по смерти кого-то другого, а смерти в нашей среде редки. Даже с помощью Аллаха пенсион возрастет не более чем на пятьсот или тысячу фунтов в год, которые уйдут на оплату портного или каретника. Нам надо добиваться такого увеличения, которое соответствовало бы рангу и положению каждого из нас.

Второй: Не тешьте себя этими мечтами и иллюзиями. Источники иссякли и высохли питающие молоком вымена. Давно прошли те времена, когда собирались огромные капиталы и накапливались несметные богатства. В этом преуспели наши отцы и деды, но мы не смогли по достоинству оценить оставленное ими наследство и не сумели правильно им распорядиться.

Первый: Хватит поминать отцов и дедов и твердить, что они собрали большие богатства. На самом деле они довольствовались малым, а думали, что владеют многим. Как же они были неразумны и непредусмотрительны! Если бы мы были на их месте в их время, мы бы показали им, как надо обогащаться и копить ценности. Где был разум у этих людей, которые мановением руки распоряжались жизнями египтян и их имуществом и ограничивались при этом собиранием с них мизерных налогов, оставляя им миллионы федданов {206} 206 Феддан — 0,42 гектара. , которыми они сейчас пользуются вместо нас? Кто бы из этих отцов и дедов мог вообразить, что деревенские омды {207} 207 Омда — см. примеч. 49. Конфискацией Мухаммадом ‛Али земельных владений мамлюкских беев, упразднением системы илтизамов (откупов на землю) и превращением всех земель в государственную собственность (с последующей их раздачей родственникам и приближенным и фактической приватизации) было положено начало формированию в Египте нового, неоднородного по социальному и этническому составу феодально-помещичьего класса. В число крупных землевладельцев вошла и часть этнических египтян, представителей сельской знати. , бывшие в их время просто баранами, не имеющими понятия ни о жизни, ни о мире, так разбогатеют и станут теснить нас в советах? Разве это не доказательство беззаботности предков и страданий потомков?

Восьмой: Остерегись говорить плохо о египтянах и феллахах, не распускай язык, сегодня, как мне кажется, это считается неприличным.

Первый: Почему это и откуда ты это взял? Что хорошего мы слышали о египтянах кроме ругательств и поношений и какие-такие их достоинства требуют от нас закрывать глаза на их недостатки? Но, может быть, ты, как и некоторые другие, ищешь для своей сестры мужа-египтянина или феллаха и гордился бы подобным родством?

Восьмой: Нет. Однако я слышал не раз от некоторых из нас — тех, кто занимается политикой, что в наших интересах сейчас проявлять сочувствие к египтянам, завоевывать их симпатии и побуждать их хвалить и благодарить нас. Тогда иностранцы были бы вынуждены больше с нами считаться, увидев в нас силу, на которую они, руководя египтянами, могут опираться. Вы же понимаете, что польза тут будет обоюдной, поскольку все источники доходов нашего правительства иностранцы держат в своих руках.

Четвертый: Разум мой не принимает такой нелепой политики, а душа не позволяет выражать сочувствие и заискивать перед этими египтянами, даже притворно. Это мне претит, и я не могу себя к этому принудить. Правильнее ограничиться выражением симпатий к самим иностранцам, они более достойны дружбы, преданности и похвал. Нам нет нужды быть посредниками между ними и египтянами, мы сами окажемся тогда униженными и подчиненными. Если бы наши отцы не соперничали друг с другом и не пытались бы ограбить один другого, то мы не пали бы так низко и не были бы вынуждены клянчить деньги.

Пятый: Не стоит углубляться в воспоминания о соперничестве наших отцов, боюсь, что это всколыхнет в душах нехорошие чувства. Вряд ли кто из нас сдержится, если другой напомнит ему о том, «что сделал твой отец с моим отцом», как он обманом и силой лишил его всего. Вы понимаете, что подобные разговоры не ведут ни к чему, кроме раздоров.

Вошедший иностранец (обращается к Первому) : Я принес господину эмиру самое ценное изобретение конца века. Вот его изображение, взгляните и внимательно изучите: оригинальностью и исполнением оно ни с чем не сравнится. Так оно выглядит на бумаге, а представьте его себе в натуре, катящимся по дороге. Всякий, кто его видел, клянется, что подобной электрической машины он нигде не встречал. И учтите, завод выпустил всего два образца, один купил князь Гоглогенштейн из Германии, а рисунок второго я принес вам, господин, и жду вашего решения. Господин ваш брат долго просил меня показать ему рисунок и сообщить название завода, но я уклонился, зная, что он хочет опередить вас и потом хвастаться перед вами приобретением. Но я, разумеется, отдаю вам предпочтение.