Мухаммад ал-Мувайлихи - Рассказ Исы ибн Хишама, или Период времени

Говорил Иса ибн Хишам: Мы приехали во дворец ал-Гиза, в музей древностей {286} 286 Музей древностей — Антикхана — был вначале открыт в бывшем дворце хедива Исмаила, на территории зоопарка. Позже для него было выстроено специальное здание на площади ал-Исмаилиййа (нынешняя ат-Тахрир). , куда стекаются туристы со всех стран света, и очутились в саду, который тут и там пересекали ручейки. Мы подумали, уже не в рай ли мы попали. Паша, увидев дорожки, выложенные мозаикой, принял их за ковры узорчатые и кинулся снимать с ног сандалии. Я удержал его, сказав: «Это дорожки, камешками вымощенные, а не ковры разостланные, галька мелкая, а не шкуры мягкие». Потом мы подошли к дворцу, красота которого ослепляет взор и не поддается описанию, и стали осматривать его, оберегаемые его же прохладной тенью. И вдруг увидели львов в клетках и змей за стеклом, свернувшихся клубком, тигров за решеткой и страусов за сеткой, волков в пещерах и газелей в вольерах. Паша спросил: «Кому принадлежит этот прекрасный сад и как очутились в нем звери? До сих пор я не знал, что лютые львы могут жить рядом с людьми, а обитатели пустынь — укрываться вблизи гаремов». Я ответил ему: Слава Великому Творцу, это дворец Исмаила сына Ибрахима, когда-то попасть в это здание было многих заветным желанием, а получившие сюда доступ на ступенях лестниц располагались по званиям, и если владелец дворца звал кого-то «Эй, парень!» — одним это сулило счастье, другим — страдание. На зов его откликались мгновенно, быстрее эха, и тот, кто был обласкан в этом дворце, поднимался на вершину успеха. Здесь решались дела и вершились судьбы, утверждались и снимались обвинения. Здесь срывались с шей невинных красавиц редкостные ожерелья, и рассыпавшиеся жемчужины смешивались с садовыми цветами и уносились бегущими ручьями. Здесь звучала музыка лютней и флейт и откликались на нее горлицы с ветвей… А сегодня это обычный общественный сад, куда доступ имеет и стар и млад, земля его в аренду сдается, а урожай с деревьев его покупается и продается. Слышится в нем и клекот орлов и рыканье львов, доносится со всех сторон вой волков, но нет в нем больше того, что придавало ему величие и мощь, составляло его славу и силу. Верно сказано в книге, утверждающей:

Я рассказал паше, что сталось с владельцем этого дворца, правителем этой страны, внуком вознесшегося высоко, удачливого деда {287} 287 …внуком вознесшегося высоко, удачливого деда… — Имеется в виду хедив Исмаил, внук Мухаммада ‛Али. , поведал, как удача от него отступилась, как постигло его изгнание и окончил он свои дни на чужбине {288} 288 …как удача от него отступилась, как постигло его изгнание и окончил он свои дни на чужбине. — Грандиозные градостроительные и модернизаторские проекты Исмаила обернулись катастрофическими финансовыми и политическими последствиями. Долг Египта французским и английским кредиторам достиг 2,5 млрд франков. Франция и Англия потребовали у османского султана (официально Исмаил считался его наместником) отстранения хедива от власти. В 1879 г. Исмаил отрекся от престола, уехал в Италию, затем в Турцию, где и умер в 1895 г. .

Паша немного подумал и прочитал нараспев: «Уже пришли к ним вести, в которых — удерживание, мудрость конечная, но не помогло увещание» {289} 289 «Уже прийти к ним вести — увещание». — Коран 54 : 4,5. .

Мы направились в центр парка, к музею древностей, чтобы осмотреть то, что исследователи извлекли на свет из тьмы веков, то, что гробницы уберегли от тления и исчезновения, а развалины храмов сохранили от далеких времен и живших тогда людей — наследие, оставленное предками их потомкам и скрытое завесой времени, все эти сокровища, в земле погребенные, а теперь извлеченные — произведения высокого искусства и творения удивительных мастеров, столь долго пребывавшие в забвении и небрежении. Государства сменяли одно другое, народы приходили и уходили, строились и разрушались города, долины превращались в равнины, моря становились горами, горы оборачивались миражами, цивилизации рождались и погибали, на их месте новые возникали, а эти сокровища сохранялись такими, какими оставили их те, которые их сотворили — живыми свидетельствами эпох минувших и красноречивыми заветами людей, давно ушедших.

Мы переходили от одного памятника к другому, от статуи к статуе, любовались рисунками и барельефами, вглядывались в мумии, покрытые драгоценными украшениями, и размышляли о том, что когда-то они были царями народов и теперь, много веков спустя, хотя от них остались лишь кости, пребывают в состоянии между небытием и существованием.

Мы заметили рядом с нами человека в чалме и юношу из разряда «нахватавшихся знаний», по их виду и поведению мы поняли, что это отец, один из знатных людей города, и сын, предмет отцовской гордости. Они осматривали памятники и переговаривались между собой, мы подошли к ним поближе и услышали их разговор.

Сын: Взгляни на эти свидетельства нашего величия, памятники нашей гордости, и ты поймешь, каких высот мы достигали, какие произведения искусства наши предки создавали. Это же подлинные чудеса! Никто не мог превзойти их мудростью и быть более искусным в работе! Если бы все великие умы человечества собрались сегодня вместе и вступили бы в соревнование, никто не сравнялся бы с египтянином, ни один и в подметки бы ему не сгодился, он занял бы первое место, продемонстрировав эти памятники. О них сказал поэт:

Отец: По-моему, эти памятники, которыми ты так гордишься, ничуть не лучше залежалых товаров на наших рынках и старья, которое люди выбрасывают из домов.

Сын: Как ты можешь говорить такое, когда весь мир признал их великую ценность, не исчисляемую ни в золоте, ни в серебре? Разве тебе не известно, что все жители Запада, люди современной культуры, наперебой рвутся приобрести какой-нибудь предмет нашей старины за любые деньги, что они расталкивают друг друга, чтобы полюбоваться ими, совершают ради этого дальние поездки, переносят немалые трудности. Сложно представить, чтобы они, люди разумные и образованные, стали заниматься пустяками и тратили силы на бесполезное дело.

Отец: «У вас — ваша вера, и у меня — моя вера!» {290} 290 «У вас ваша вера, и у меня — моя вера!» — Коран 109 : 6. Я тебе повторяю, что не нахожу в своей душе тех чувств, которые испытываете вы, глядя на эти памятники. В моих глазах, эти камни то же самое, что и развалины старых жилищ или стершиеся следы прежних становищ. И если правда, что эти статуи, как говорят, олицетворяют собой древних людей, на которых обрушился гнев Создателя и исказил их облик, то дорожить ими и прославлять их означало бы гневить Творца и унижать его творения. Ты говоришь, что это свидетельства нашей высшей гордости и славы, потому что их создали наши предки, а предки наши плоть от плоти этих фараонских останков. Но говорить так — великий грех, упаси меня от него Аллах. «Велико это слово, выходящее из их уст! Они говорят только ложь!» {291} 291 «Велико это слово — говорят только ложь!» — Коран 18 : 5. Нашими предками были благородные арабы, люди веры и ислама. Мы гордимся только их делами и ведем свое происхождение только от них. Что же до искусства, с которым сделано все, что нас здесь окружает, то сегодня дети феллахов, делают копии этих памятников и предметов из камня с большим искусством! Из рук этих мальчишек, живущих среди грязи и навоза, выходят вещи, сделанные лучше, чем те, что хранятся во дворцах и в музейных витринах.