Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2

Рассказывая это, А. И. Михайловский-Данилевский назвал число и название деревни, где это происходило, но и то и другое ускользнуло из моей памяти. Знаю только, что это было незадолго до Тарутинского дела [434].

Занимаясь письменными делами, А. И. Михайловский-Данилевский исполнял адъютантскую должность при главнокомандующем и вместе с штабом его участвовал во всех знаменитых битвах. И какие люди были тогда при Кутузове! Коновницын, Ермолов, Кайсаров, Толь, поэт (В. А.) Жуковский находились при лице знаменитого полководца. Иван Никитич Скобелев (ныне генерал от инфантерии), глава русских инвалидов, народный военный писатель, был также в штабе Кутузова. От проницательного ума Кутузова не укрывалось ни одно дарование, и он все способности, все качества, открываемые им в людях, направлял к одной цели – благу и славе Отечества.

За сражение при Бородине А. И. Михайловский-Данилевский награжден орденом Св. Анны 4‐й степени, и за Тарутинскую битву, в которой он находился при дежурном генерале Коновницыне и ранен пулею в правую руку навылет, орденом Св. Владимира 4‐й степени с бантом. Наконец, в 1813 году (в апреле), исполнилось пламенное желание А. И. Михайловского-Данилевского, а именно, он поступил в действительную военную службу и из ополчения переведен в чине штабс-капитана в Свиту его императорского величества по квартирмейстерской части (что ныне Генеральный штаб), и в том же году поступил в канцелярию генерал-адъютанта князя (ныне светлейшего) Петра Михайловича Волконского. Находясь при его светлости, А. И. Михайловский-Данилевский был с ним во всех сражениях 1813 и 1814 годов: при Люцене (за которое сражение награжден золотою шпагою с надписью «За храбрость» и прусским орденом Военного достоинства), при Бауцене, под Дрезденом, под Кульмом, под Лейпцигом (за которое сражение награжден орденом Св. Анны 2‐й степени и австрийским Св. Леопольда 3‐й степени), под Бриеном, под Арсисом, при Фершампенуазе (где имел счастие исполнять личные приказания императора Александра), и наконец под Парижем [435], за что и награжден орденом Св. Анны 2‐й степени с алмазами.

По окончании знаменитой войны 1812, 1813 и 1814 годов, прославившей навеки Россию, и в которой А. И. Михайловский-Данилевский в малых чинах имел счастие находиться в лучезарном военном кругу, т. е. сперва при главнокомандующем, а потом при приближенном к государю императору лице, он (т. е. А. И. Михайловский-Данилевский) удостоился особенного счастия находиться с походною канцеляриею светлейшего князя Петра Михайловича Волконского во всех вояжах императора Александра. С 1 октября 1814 г. по 13 мая 1815 [г.] А. И. Михайловский-Данилевский находился на Венском конгрессе [436]и во вторичном походе во Францию в 1815 году. Потом был с его императорским величеством в вояже из Парижа чрез Брюссель, Дижон, Швейцарию и Богемию в Берлин, а оттуда чрез Варшаву в С.-Петербург [437]. С 9 августа по 14 октября 1816 года и с 25 августа по 1 октября 1817 г. находился с государем императором в путешествии по разным российским губерниям и в Царстве Польском, а с марта по 1 июня 1819 г. в Варшаве, Бессарабии, Таврическом полуострове и земле донских казаков. В том же году находился с государем императором на конгрессе в Аахене [438]. Во время этих поездок А. И. Михайловский-Данилевский, в полковничьем чине, награжден орденом Св. Станислава 2‐й степени со звездою.

Еще в 1814 году А. И. Михайловский-Данилевский переведен был в Гвардейский генеральный штаб, в капитанском чине, полученном за отличие, в 1813 году. В 1815 [году] был произведен в полковники, а 15 октября 1818 года назначен флигель-адъютантом к его императорскому величеству, будучи уже, как говорится, обвешан иностранными орденами. Итак, в четыре года (с 1812 по 1816) отставной титулярный советник, сирота, без блистательных родственных связей, без всякого особенного покровительства, личными своими достоинствами достиг чина полковника гвардии, неоцененного звания флигель-адъютанта и стал известен первому монарху в Европе, даровавшему ей мир и спокойствие низвержением могущественного и гениального Наполеона! Невозможно быть счастливее на поприще службы; но счастие не утомлялось изливать дары на своего любимца. Заступавший А. И. Михайловскому-Данилевскому место отца г. Крюков [439], бывший, как выше сказано, нижегородским гражданским губернатором, приискал и высватал своему питомцу прекрасную, умную и добрую, как ангел, невесту, Анну Павловну Чемоданову (дочь отставного гвардии прапорщика), также сироту, с 3428 душами (в губерниях Нижегородской, Владимирской, Симбирской, Казанской и Пензенской). Недоставало одной славы А. И. Михайловскому-Данилевскому, и он приобрел ее своими военно-историческими трудами, за которые принялся по окончании Отечественной войны.

Судьба дала ему все, чтоб быть хорошим современным историком. От природы он одарен был умом глубоким, проницательным, необыкновенною памятью, рассудком здравым и холодным, способным удерживать порывы воображения. Прилежным, систематическим учением А. И. Михайловский-Данилевский возделал и возвысил свои природные способности до такой степени, что по всей справедливости мог занимать почетное место между европейскими учеными. Он знал превосходно языки латинский, французский, немецкий и английский, читал и изучал древних писателей, а по-французски и по-немецки не только говорил, но и писал прекрасно. В Геттингенском университете он слушал курсы нравственно-политических и исторических наук у знаменитейших мужей своего времени: Геерена, Шлецера, Мартенса и Сарториуса, и был первым учеником у них. Счастливые обстоятельства поставили А. И. Михайловского-Данилевского в такое положение, что он мог видеть вблизи тайные пружины, приводившие в движение великие события своего времени, и узнать великих двигателей всемирных интересов. Удел редкий, доставшийся не многим историкам!

А. И. Михайловский-Данилевский сочинил «Описание Отечественной войны 1812 года» [440]. Творение сие, основанное на официальных документах, на изустных рассказах участвовавших в войне и на собственных наблюдениях автора, чрезвычайно драгоценно относительно исторических событий; но мне кажется, что некоторые подвиги вождей выставлены слишком ярко, а другие, равного достоинства, поставлены в полусвете и даже в тени. Все это высказал я откровенно А. И. Михайловскому-Данилевскому, когда он потребовал моего искреннего мнения . Он соглашался с великою истиною, что современник, участвовавший в событиях, может лишь собирать богатые материалы для истории, но что беспристрастная история может быть написана только человеком посторонним. «История кампании 1813 и 1814 годов» [441], написанная А. И. Михайловским-Данилевским, имеет все достоинства описания Отечественной войны 1812 года, с тою разницею, что богаче дипломатическими событиями. Но две «Истории войн с Наполеоном 1805, 1806 и 1807 годов» и «История войны Финляндской 1808 и 1809 годов» [442]– совершенно отличаются от прежних творений А. И. Михайловского-Данилевского. Ни на одном из европейских языков нет истории войны 1805 года (Аустерлицкой кампании), столь верно, беспристрастно и живо описанной, как история А. И. Михайловского-Данилевского. Это лучшее его творение и одна из лучших европейских военных историй. Кампания 1806 и 1807 года описана столь же правдиво и живо, и только необыкновенное стечение обстоятельств придает более интереса описанию войны 1805 года. Финляндская война – превосходное творение. «Описание Турецкой войны с 1806 по 1812 год» [443]весьма важно для истории, составлено прекрасно, но, по существу самого дела, не могло возбудить общего любопытства. У турок нет великих полководцев, и война с ними не представляет занимательной борьбы талантов. Самое любопытное сочинение А. И. Михайловского-Данилевского – «Записки 1814 и 1815 годов» [444]. Верность во всем официальная, и предметы и изложение увлекательные.