Фаддей Булгарин - Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2

В последнее время А. И. Михайловский-Данилевский занимался редакциею «Военной галереи», предпринятой сперва Песоцким, потом издававшейся Песоцким с бывшим книгопродавцем Ольхиным, и ныне перешедшей к П. А. Печаткину [445]. А. И. Михайловский-Данилевский написал для этой галереи истинно превосходные биографии императора Александра и светлейшего князя П. М. Волконского. Прочие биографии писаны другими литераторами, по материалам, доставляемым А. В. Висковатовым, который также написал большую часть жизнеописаний. А. И. Михайловский-Данилевский только перечитывал биографии, доставляемые литераторами, и исправлял кое-что в историческом отношении. Главным его занятием в последнее время было описание похода Суворова в Италию, 1799, из которого он читал мне несколько весьма замечательных отрывков. Конченное уже им «Описание участия русских войск в войне Наполеона с Австрией, в 1809 году» еще не издано в свет [446].

Величайшую важность всех военно-исторических сочинений А. И. Михайловского-Данилевского составляет их официальность. Ему открыты были все государственные архивы, из которых он мог и умел черпать все драгоценности. Кроме того, он пользовался, как я уже говорил, изустными пояснениями людей, участвовавших в войнах и в дипломатических сношениях государств. А. И. Михайловский-Данилевский обладал в полной силе даром слова и излагал свои мысли и события красноречиво и занимательно. Он обладал слогом , но в русском языке не был так силен, как в слоге и в исторических науках, в чем он публично сознавался, и не скрытно, а явно отдавал свои сочинения некоторым литераторам для очистки, до издания их в свет. Это нисколько не уменьшает высоких достоинств нашего знаменитого военного историка. В каждой французской типографии находится грамотный корректор, которого обязанность состоит в исправлении погрешностей противу правил языка, и сочинения весьма многих известных писателей не могли бы показаться в газете без этих исправлений. Известный немецкий писатель и знаток языка Зейме исправлял сочинения Клопштока и Виланда, которые пользуются гораздо высшею, нежели их корректор, славою. Стратегическая часть в военно-исторических сочинениях А. И. Михайловского-Данилевского основана единственно на официальных документах и известиях, сообщенных людьми, деятельно участвовавшими в войнах; сам он никогда не представлял собственных суждений о стратегических действиях полководцев и поступал в этом весьма благоразумно, потому что был только военным историком, а не принимал на себя звание стратегического судьи и наставника. Вообще все сочинения А. И. Михайловского-Данилевского имеют высокое достоинство современности и в целом отличаются верностью и необыкновенною занимательностью изложения. Он, поистине, принадлежит к первому разряду писателей европейских по части военной истории.

Занимаясь важными и полезными литературными трудами, А. И. Михайловский-Данилевский продолжал служить с честью государю и Отечеству. В декабре 1823 года он был произведен в генерал-майоры, с назначением командиром 3‐й бригады 7‐й пехотной дивизии; в 1829 году, во время Турецкой войны, командовал 2-ю бригадою 6‐й пехотной дивизии и потом находился при главнокомандующем графе Дибиче-Забалканском, исправляя должность дежурного генерала, и за отличие и усердие награжден орденом Св. Анны 1‐й степени. В январе 1831 года, по ходатайству фельдмаршала графа Дибича-Забалканского, высочайше командирован в армию, действовавшую противу польских мятежников, находился в кровопролитном сражении под Гроховым [447], получил сильную контузию ядром в левое плечо, с переломлением кости, и за отличие награжден золотою алмазами украшенною шпагою, с надписью: «За храбрость». По возвращении в Петербург, для излечения раны, во время свирепствовавшей в столице холеры, назначен был (в июне 1831) попечителем Охтинской части и за усердное исполнение своей обязанности удостоился получить табакерку, украшенную вензелем его императорского величества. В 1835 году (декабря 5-го) произведен в генерал-лейтенанты, с высочайшим повелением присутствовать в Правительствующем сенате, и в том же году (декабря 9-го) высочайше назначен председателем Военно-ценсурного комитета, а в 1839 году членом Военного совета, с оставлением по армии. За литературные и служебные труды награжден он орденом Св. Владимира 2‐й степени (в 1836 году), Белого Орла (1838 г.), Александра Невского (1843 г.) и алмазными знаками сего ордена (в 1846 году). За 25-летнюю службу получил орден Св. Георгия (в 1836 году) [448]и имел медали: за кампанию 1812 года, за взятие Парижа, за Турецкую войну, Польский знак отличия за военные достоинства 2‐й степени и знак беспорочной службы за XXV лет.

А. И. Михайловский-Данилевский беспрерывно следил за ходом отечественной и всех иностранных литератур во всем их объеме, и читал весьма много. Нельзя было не удивляться, как доставало ему времени на столько умственных трудов и занятий. Он любил беседу литераторов и вообще людей умных и начитанных, и сам был неоцененным собеседником в непринужденном обществе. При глубоком уме, основательных познаниях, светской опытности А. И. Михайловский-Данилевский обладал необыкновенным остроумием и тою юмористическою игривостью ума, которая по-французски называется causticité, а у нас очень неправильно переводится колкостью и язвительностью . Юмористическая игривость ума, напротив, избегает колкости и язвительности, которые оскорбляют, никого не забавляя. Иногда А. И. Михайловский-Данилевский одною фразою, составлявшею бессмертную эпиграмму, характеризовал человека, не трогая при том его нравственного достоинства. Он умел быть столь же любезным в домашнем обществе, как и в кабинетной беседе. Многие из русских литераторов, которых А. И. Михайловский-Данилевский принимал ласково и для ободрения осыпал похвалами, не могли возвыситься до того, чтоб постигнуть и оценить этого необыкновенного человека, не могли понять, что он всех их выше и снисходит к ним с высоты из сострадания! Потомству предоставляется судить обо всех качествах исторического лица, но я смело могу сказать, всенародно, что А. И. Михайловский-Данилевский никому не сделал умышленно зла. Бесспорно, что Россия лишилась в нем одного из самых умных, ученых, даровитых и полезных деятелей. Потеря важная, которая долгое время будет ощутительна! [449]

Сорок лет Булгарин выступал в качестве журналиста, причем почти все это время не только как автор, но и как редактор-издатель. И все эти годы одной из главных проблем для него была цензура, которая регулярно запрещала те или иные предназначенные для его изданий материалы, в том числе и самого Булгарина. Вот лишь несколько эпизодов из его цензурных мытарств.