Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 1. Детство. Юношеские опыты

Люди праздные покидаютъ свою родную сторону и отправляются путешествовать, подъ какимъ бы то ни было предлогомъ или предлогами, всегда по одной изъ этихъ главныхъ причинъ: убогость т ѣла, разстройство разсудка, неизб ѣжная необходимость. —

Первые два разряда включаютъ въ себя вс ѣхъ путешествующихъ по суш ѣи по морю, и трудящихся изъ гордости, любопытства, тщеславія или сплина, съ безконечными подразд ѣленіями и сочетаніями. — Третій классъ включаетъ въ себя вс ѣлегіоны странствующихъ мучениковъ; въ особенности къ этому разряду принадлежатъ: путешественники, отправляющiеся по преимуществу духовенства, [175]преступники, путешествующіе подъ присмотромъ губернаторовъ по уголовнымъ д ѣламъ, молодые баричи, высланные жестокостью родителей и опекуновъ и путешествующіе подъ предводительствомъ наставниковъ, рекомендованныхъ Оксфортомъ, Аберденомъ или Глазгофомъ.

Есть еще четвертый классъ путешественниковъ, но число ихъ такъ незначительно, что они не стоили бы особаго отд ѣла, ежели бы не требовалось соблюдать величайшую точность и ясность въ сочиненіи такого рода для изб ѣжанія запутанности въ характерахъ. — Люди, про которыхъ я хочу говорить, суть т ѣ, которые по разнымъ причинамъ и подъ разными предлогами пере ѣзжаютъ моря и проживаютъ въ иностранныхъ земляхъ, съ ц ѣлью сбить коп ѣйку; но такъ какъ они могли бы избавить и себя и другихъ отъ большой части ненужныхъ хлопотъ, собирая деньги дома, и такъ какъ причины, заставляющiя ихъ путешествовать, гораздо разнородн ѣе причинъ другихъ путешественниковъ — я обозначу этихъ господъ подъ общимъ названіемъ — простыхъ путешественниковъ. Итакъ весь кругъ путешественниковъ можетъ быть приведенъ къ сл ѣдующимъ главамъ:

Потомъ сл ѣдуютъ путешественники по необходимости:

И наконецъ, ежели позволите:

я подразум ѣваю самого себя, который то же путешествовалъ, и про котораго я сей часъ ув ѣдомлю, столько же по необходимости и по желанію путешествовать, какъ каждый изъ какого бы то ни было разряда. Я въ полномъ уб ѣжденіи, что мои путешествія будутъ совершенно отличнаго рода отъ путешествій моихъ предшественниковъ, и потому я могъ бы требовать совершенно особое м ѣстечко для себя одного; но это было бы завлад ѣніемъ правами тщеславнаго путешественника; желая обратить на себя особое вниманіе, я это сд ѣлаю только тогда, когда буду им ѣть на это другія права кром ѣоригинальности моего экипажа. Для моего читателя достаточно (ежели онъ былъ путешественникомъ) очень мало изученія и размышленія, чтобы найдти себ ѣприличное м ѣсто и положеніе въ моемъ каталог ѣ— это будетъ шагъ къ познанію самаго себя; и хотя въ настоящее время въ немъ можетъ быть большая перем ѣна; но онъ не могъ не удержать отт ѣнка или сходства съ т ѣмъ, что онъ пріобр ѣлъ и ч ѣмъ напитался въ своихъ путешествіяхъ. —

Тотъ, который первый вздумалъ пересадить бургундскую лозу на мысъ Доброй Надежды (зам ѣтьте, это былъ Голландецъ), и не мечталъ о томъ, чтобы пить на мыс ѣтоже самое вино, которое производила таже самая лоза на французскихъ горахъ — онъ былъ слишкомъ флегматиченъ для этаго; но в ѣрно онъ не могъ не над ѣяться пить по крайней м ѣр ѣкакой нибудь родъ винной жидкости; но хорошей ли, дурной или посредственной, онъ понималъ очень хорошо, что это не зависитъ отъ его выбора, но что-то, что называютъ судьба, должно было р ѣшить его усп ѣхъ; однако онъ над ѣялся на лучшее: въ этой надежд ѣи въ неум ѣренной ув ѣренности на силу своей головы и глубину своего благоразумія, Mein Her [176]могъ потерять то и другое отъ своего виноградника и при открытіи его наготы сд ѣлаться посм ѣшищемъ народа. Не тоже ли и случается съ б ѣднымъ путешественникомъ, плавающимъ по морямъ и разъ ѣзжающимъ по почтовымъ дорогамъ вс ѣхъ просв ѣщенн ѣйшихъ Государствъ земнаго шара, отыскивая познанія и открытія?

Можно пріобр ѣсть св ѣд ѣнія о наукахъ и открытіяхъ, путешествуя по суш ѣи по морю съ этою ц ѣлью; но пріобр ѣсть д ѣйствительно полезныя познанія — чисто случай. И ежели даже искатель приключеній, положимъ, усп ѣетъ въ этомъ, всетаки пріобр ѣтенный запасъ надо употреблять съ осторожностью и ум ѣренностью, чтобы обратить его въ свою пользу. Но такъ какъ судьба р ѣдко способствуетъ какъ пріобр ѣтеніямъ, такъ и приложенiю ихъ, то я того мн ѣнія, что челов ѣкъ ежели можетъ взять на себя жить довольнымъ, не отыскивая заграницею св ѣденій и познаній, особенно ежели онъ живетъ въ Государств ѣ, которое не б ѣдно ими, поступилъ бы весьма благоразумно. Сколько разъ бол ѣло у меня сердце, сл ѣдя за безчисленнымъ множествомъ шаговъ, которые д ѣлаетъ любопытной путешественникъ, отыскивая виды и открытія такія, которыя, какъ говоритъ справедливо Санхо Пансо Донкихоту, прекрасно могъ бы вид ѣть и дома. Теперь такое просв ѣщенное время, что н ѣтъ ни одного угла въ Европ ѣ, куда бы не доставали лучи просв ѣщенія и гд ѣбы не обм ѣнивались они.

Просв ѣщеніе во вс ѣхъ отрасляхъ можно сравнить съ музыкой во вс ѣхъ Итальянскихъ улицахъ — имъ можно пользоваться безплатно. — «Н ѣтъ Государства подъ луною», — и Богъ мн ѣсудья (потому что рано или поздно я дамъ отв ѣтъ Ему за эти слова), что я говорю это не изъ тщеславія, — н ѣтъ Государства подъ луною, изобилующаго такимъ разнообразіемъ познаній, и въ которомъ бы такъ ц ѣнили науки и дорожили ими страны, гд ѣбы можно было ихъ легче пріобр ѣсти, гд ѣбы искусства такъ поощрялись и такъ скоро доходили до совершенства, народа, которому природа так мало способствовала бы въ этомъ и наконецъ разсудокъ котораго находилъ бы бол ѣе пищи въ разнообразіи характеровъ.

— Куда же вы идете, мои любезные соотечественники?». —

— «Мы только смотримъ на эту карету», отв ѣчали они.

«Вашъ покорн ѣйшій слуга», сказалъ я, выскочивъ изъ нея, и приподнявъ мою шляпу. — «Мы удивлялись», сказалъ одинъ изъ нихъ, который, какъ я нашелъ, былъ любопытный путешественникъ, «что производило колебаніе этой кареты?» — «Оно, отв ѣчалъ я холодно, — происходило отъ безпокойства челов ѣка, пишущаго предисловіе». — «Я никогда не слыхивалъ», сказалъ другой, который былъ просто путешественникъ: «о предисловiи, писанномъ въ désobligeante». — «Да, — сказалъ я, — оно лучше бы вышло въ vis à vis». [177]

Но такъ какъ Англичанинъ путешествуетъ не для того, чтобы вид ѣть Англичанъ, я удалился въ свою комнату. —

Я зам ѣтилъ, что что то затемняло коридоръ бол ѣе, чемъ то могла произвести моя особа, подходя къ своей комнат ѣ; это д ѣйствительно былъ Mons. Dessein, хозяинъ отеля; онъ только что пришелъ отъ вечерни, и съ шляпой подъ мышкой сл ѣдовалъ за мною, напоминая мн ѣ, что я его требовалъ. — Писанное предисловіе въ désobligeante совершенно разочаровало меня отъ нее; и Mons. Dessein, говоря про нее, пожалъ плечами такъ, что ясно было: этотъ экипажъ ни въ какомъ случа ѣне могъ мн ѣгодиться; я тотчасъ вообразилъ, что онъ принадлежитъ какому нибудь невинному путешественнику, который, возвратившись домой, положился на честь Mons. Dessein, поручивъ ему взять за него что можно. — Четыре м ѣсяца эта карета стояла уже въ углу двора Mons. Dessein, сд ѣлавъ кругъ Европы. — Вы ѣхавъ съ того же м ѣста и сильно пострадавъ на гор ѣЦениса, она ничего не выиграла въ этихъ приключеніяхъ, и т ѣмъ мен ѣе выиграла стояніемъ столькихъ м ѣсяцевъ въ жалкомъ положеніи въ углу каретнаго двора Mons. Dessein. —