Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.13/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Идея этой повести впервые возникла у меня, когда я с моими детьми и друзьями участвовал в домашнем спектакле, в пьесе Уилки Коллинза «Застывшая пучина». Мне очень хотелось войти по-настоящему в роль, и я старался представить себе то душевное состояние, которое я мог бы правдиво передать, дабы захватить зрителя.

По мере того как у меня складывалось представление о моем герое, оно постепенно облекалось в ту форму, в которую и вылилось окончательно в этой повести. Я поистине перевоплотился в него, когда играл. Я так остро пережил и перечувствовал все то, что выстрадано и пережито на этих страницах, как если бы я действительно испытал это сам.

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But it is the obstinate custom of such creatures hardly ever to say what is set down for them.	Эти упрямые твари любят голосить по-своему и совсем не то, что им положено.
For three heavy hours, the stone faces of the chateau, lion and human, stared blindly at the night.	В течение трех долгих часов каменные лица и каменные львиные головы смотрели со стен замка недвижным взором в ночь.
Dead darkness lay on all the landscape, dead darkness added its own hush to the hushing dust on all the roads.	Глухая тьма лежала надо всем краем, глухая тьма ползла по глухим дорогам.
The burial-place had got to the pass that its little heaps of poor grass were undistinguishable from one another; the figure on the Cross might have come down, for anything that could be seen of it.	На кладбище она залегла так плотно, что сровняла все бедные маленькие холмики, а деревянной фигуры распятого и совсем не было видно, она могла бы спокойно сойти с креста, и никто бы и не заметил.
In the village, taxers and taxed were fast asleep.	В деревне все спали, - и те, кто платил подати, и те, кому было поручено их собирать.
Dreaming, perhaps, of banquets, as the starved usually do, and of ease and rest, as the driven slave and the yoked ox may, its lean inhabitants slept soundly, and were fed and freed.	И, может быть, они пировали во сне - голодному снится пир, - а может быть, им снились приволье и отдых и что еще может сниться забитым рабам и подъяремному скоту; сейчас весь этот отощавший деревенский люд спал крепким сном, и все они были сыты и свободны.
The fountain in the village flowed unseen and unheard, and the fountain at the chateau dropped unseen and unheard-both melting away, like the minutes that were falling from the spring of Time-through three dark hours.	Вода в деревенском водоеме точилась незримо и неслышно, и струи фонтана во дворе замка плескались незримо и неслышно падали и исчезали - на протяжении трех долгих часов, - как исчезают мгновенья, текущие из источника времени.
Then, the grey water of both began to be ghostly in the light, and the eyes of the stone faces of the chateau were opened.	Но вот, седеющим призраком, зыбясь в предутренней мгле, вода заструилась и в том и в другом водоеме, и каменные очи открылись у каменных лиц на стенах замка.
Lighter and lighter, until at last the sun touched the tops of the still trees, and poured its radiance over the hill.	Рассвет разгорался сильнее и сильнее, и вот уже первые солнечные лучи брызнули на верхушки спящих деревьев, вспыхнули на склоне холма.
In the glow, the water of the chateau fountain seemed to turn to blood, and the stone faces crimsoned.	Фонтан во дворе замка словно забил кровью, и густо зарделись каменные лица.
The carol of the birds was loud and high, and, on the weather-beaten sill of the great window of the bed-chamber of Monsieur the Marquis, one little bird sang its sweetest song with all its might. At this, the nearest stone face seemed to stare amazed, and, with open mouth and dropped under-jaw, looked awe-stricken.	В воздухе зазвенел птичий гомон, а одна маленькая птичка уселась на изъеденный непогодой карниз громадного окна господской спальни и, не умолкая, заливалась радостным звонким пением; и каменная голова на стене рядом таращилась на нее с изумлением, и на ее каменном лине с раскрытым ртом и отпавшей челюстью был написан ужас.
Now, the sun was full up, and movement began in the village.	Солнце теперь быстро поднималось над горизонтом, и в убогой деревушке под горой началось движение.

Casement windows opened, crazy doors were unbarred, and people came forth shivering-chilled, as yet, by the new sweet air. Then began the rarely lightened toil of the day among the village population. Some, to the fountain; some, to the fields; men and women here, to dig and delve; men and women there, to see to the poor live stock, and lead the bony cows out, to such pasture as could be found by the roadside.	Открывались окошки, отодвигались засовы покосившихся дверей, люди выходили, поеживаясь, не сразу осваиваясь с холодком свежего утреннего воздуха, и с раннего утра принимались за свой повседневный нескончаемый труд, шли с ведрами - к водоему, с мотыгами - в поле, женщины и мужчины копались в земле, пасли тощую скотину на тощей траве по оврагам и обочинам дорог.
In the church and at the Cross, a kneeling figure or two; attendant on the latter prayers, the led cow, trying for a breakfast among the weeds at its foot.	В церкви и на кладбище можно было застать распростертую в отчаянии фигуру, и тут же рядом с молящейся перед распятием тощая корова щипала траву у подножия креста.
The chateau awoke later, as became its quality, but awoke gradually and surely.	Замок, как ему и подобало, пробудился позднее; он пробуждался постепенно, в строго определенном порядке.
First, the lonely boar-spears and knives of the chase had been reddened as of old; then, had gleamed trenchant in the morning sunshine; now, doors and windows were thrown open, horses in their stables looked round over their shoulders at the light and freshness pouring in at doorways, leaves sparkled and rustled at iron-grated windows, dogs pulled hard at their chains, and reared impatient to be loosed.	Сначала забытые всеми старинные мечи и рогатины, припомнив былые охоты, окрасились кровью, потом заиграли на солнце Своими остриями и лезвиями; внизу распахнулись окна и двери, кони зафыркали в стойлах, косясь и оглядываясь на свет, проникавший в щели, листва зашуршала, затрепетала, приникая к решеткам окон, собаки запрыгали, нетерпеливо гремя цепями, чуя, что их вот-вот выпустят.
All these trivial incidents belonged to the routine of life, and the return of morning.	Так изо дня в день начиналась жизнь в замке.
Surely, not so the ringing of the great bell of the chateau, nor the running up and down the stairs; nor the hurried figures on the terrace; nor the booting and tramping here and there and everywhere, nor the quick saddling of horses and riding away?	Но сегодня она началась как-то необычно: внезапно загудел большой колокол, по лестнице вверх и вниз забегали переполошившиеся люди; они толпились на каменном крыльце, топтались на дворе, бегали, суетились, седлали лошадей, а затем верховой сломя голову поскакал куда-то по дороге.
What winds conveyed this hurry to the grizzled mender of roads, already at work on the hill-top beyond the village, with his day's dinner (not much to carry) lying in a bundle that it was worth no crow's while to peck at, on a heap of stones?	Уж не ветер ли дохнул этой суетой на каменщика, чинившего дорогу на горе за деревней? Рядом с ним на кучке щебня лежал узелок со скудной едой на день, и глядеть то не на что - вороне раз клюнуть.
Had the birds, carrying some grains of it to a distance, dropped one over him as they sow chance seeds?	Может быть, птицы, гнездившиеся в саду замка, пролетая здесь, случайно занесли весточку, как заносят они зерно, пускающее росток.
Whether or no, the mender of roads ran, on the sultry morning, as if for his life, down the hill, knee-high in dust, and never stopped till he got to the fountain.	Так оно было или нет, только в это знойное утро каменщик вдруг бросил работу и опрометью помчался с горы, поднимая облака пыли; он бежал не переводя дух, точно за ним кто-то гнался, и остановился только у водоема.

All the people of the village were at the fountain, standing about in their depressed manner, and whispering low, but showing no other emotions than grim curiosity and surprise.	Вся деревня собралась у водоема; хмурые, как всегда, люди, не обнаруживая никаких других чувств, кроме угрюмого любопытства и удивления, стояли кучками, разговаривали шепотом.
The led cows, hastily brought in and tethered to anything that would hold them, were looking stupidly on, or lying down chewing the cud of nothing particularly repaying their trouble, which they had picked up in their interrupted saunter.	Тут же, привязанные наспех к забору или к чему попало, стояли и лежали коровы; их только что повели пастись и сразу погнали обратно, и теперь, тупо уставившись перед собой, они терпеливо пережевывали жвачку, хотя и жевать-то, в сущности, было нечего - им сегодня не пришлось пощипать травы.
Some of the people of the chateau, and some of those of the posting-house, and all the taxing authorities, were armed more or less, and were crowded on the other side of the little street in a purposeless way, that was highly fraught with nothing.	Кое-кто из дворовых, служащие почтового двора и все должностные лица по сбору податей столпились на другой стороне улицы; все они были так или иначе вооружены, но их бессмысленное топтанье на одном месте явно показывало, что и они ровно ничего не понимают.
Already, the mender of roads had penetrated into the midst of a group of fifty particular friends, and was smiting himself in the breast with his blue cap.	И вот тут-то и появился каменщик. Он ворвался в толпу у водоема и, колотя себя в грудь синим картузом и размахивая руками, с жаром начал что-то рассказывать кучке обступивших его закадычных приятелей.
What did all this portend, and what portended the swift hoisting-up of Monsieur Gabelle behind a servant on horseback, and the conveying away of the said Gabelle (double-laden though the horse was), at a gallop, like a new version of the German ballad of Leonora?	Что все это означало? Что означало это неожиданное появление верхового из замка? Что успел он шепнуть управляющему господину Габеллю, который тут же вскочил позади него на коня, и они вместе поскакали во весь опор (двое на одном коне), как в немецкой балладе о Леноре[34]?
It portended that there was one stone face too many, up at the chateau.	Это означало, что к числу каменных лиц в замке неожиданно прибавилось еще одно лицо.
The Gorgon had surveyed the building again in the night, and had added the one stone face wanting; the stone face for which it had waited through about two hundred years.	Ночью Горгона снова явилась в замок, окинула его своим взором, и еще одно лицо превратилось в камень: двести лет она ждала терпеливо, ей недоставало именно этого каменного лица.
It lay back on the pillow of Monsieur the Marquis.	Оно лежало на подушке господина маркиза.
It was like a fine mask, suddenly startled, made angry, and petrified.	Лицо, подобное красивой маске, - его внезапно разбудили, разгневали и превратили в камень.
Driven home into the heart of the stone figure attached to it, was a knife.	В окаменелой груди торчал нож, вонзенный в сердце.
Round its hilt was a frill of paper, on which was scrawled:	Рукоятка ножа была обернута клочком бумаги, на нем было нацарапано:
"Drive him fast to his tomb.	"Рази насмерть!
This, from Jacques."	Это тебе от Жака".
X. Two Promises	Глава X Два обещания