Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Фрэнсис Фицджеральд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.11/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Фрэнсис Фицджеральд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Это – «Великий Гэтсби».

Самый знаменитый из романов Фицджеральда.

Изысканная и удивительно живая история «пути наверх» и «жизни наверху» сильного мужчины, искренне считавшего, что достигший вершин власти и богатства автоматически обретает и счастье. Мужчины, чья утрата иллюзий была медленной – и очень жестокой…

Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Великий Гэтсби - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Фрэнсис Фицджеральд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

For a moment the set of his face could be described in just that fantastic way.	При всей фантастичности этого определения, в тот момент лучшего было не подобрать.
It passed, and he began to talk excitedly to Daisy, denying everything, defending his name against accusations that had not been made.	Это длилось ровно минуту. Потом Гэтсби взволнованно заговорил, обращаясь к Дэзи, все отрицал, отстаивал свое доброе имя, защищался от обвинений, которые даже не были высказаны.
But with every word she was drawing further and further into herself, so he gave that up, and only the dead dream fought on as the afternoon slipped away, trying to touch what v/as no longer tangible, struggling unhappily, undespairingly, toward that lost voice across the room.	Но она с каждым его словом все глубже уходила в себя, и в конце концов он умолк; только рухнувшая мечта еще билась, оттягивая время, цепляясь за то, чего уже нельзя было удержать, отчаянно, безнадежно ловя знакомый голос, так жалобно звучавший в другом конце комнаты.
The voice begged again to go.	А голос все взывал:
"Please, Tom!	- Том, ради бога, уедем!
I can't stand this any more."	Я не могу больше!
Her frightened eyes told that whatever intentions, whatever courage she had had, were definitely gone.	Испуганные глаза Дэзи ясно говорили, что от всей ее решимости, от всего мужества, которое она собрала в себе, не осталось и следа.
"You two start on home. Daisy," said Tom.	- Ты поезжай с мистером Гэтсби, Дэзи, - сказал Том.
"In Mr. Gatsby's car."	- В его машине.
She looked at Tom, alarmed now, but he insisted with magnanimous scorn.	Она вскинула на него тревожный взгляд, но он настаивал с великодушием презрения:
"Go on.	- Поезжай.
He won't annoy you.	Он тебе не будет докучать.
I think he realizes that his presumptuous little flirtation is over."	Я полагаю, он понял, что его претенциозный маленький роман окончен.
They were gone, without a word, snapped out, made accidental, isolated, like ghosts, even from our pity.	И они ушли вдвоем, без единого слова, исчезли, как призраки, одинокие и отторгнутые от всего, даже от нашей жалости.
After a moment Tom got up and began wrapping the unopened bottle of whiskey in the towel.	Том взял полотенце и стал снова завертывать нераскупоренную бутылку виски.
"Want any of this stuff?	- Может, кто-нибудь все-таки выпьет?
Jordan? ... Nick?"	Джордан?... Ник?
I didn't answer.	Я молчал.
"Nick?"	Он окликнул еще раз:
He asked again.	- Ник?
"What?"	- Что?
"Want any?"	- Может, выпьешь?
"No ... I just remembered that today's my birthday."	- Нет... Я сейчас только вспомнил, что сегодня день моего рождения.
I was thirty.	Мне исполнилось тридцать.

Before me stretched the portentous, menacing road of a new decade.	Впереди, неприветливая и зловещая, пролегла дорога нового десятилетия.
It was seven o'clock when we got into the coupe with him and started for Long Island.	Было уже семь часов, когда мы втроем уселись в синий "фордик" и тронулись в обратный путь.
Tom talked incessantly, exulting and laughing, but his voice was as remote from Jordan and me as the foreign clamor on the sidewalk or the tumult of the elevated overhead.	Том говорил без умолку, шутил, смеялся, но его голос скользил, не задевая наших мыслей, как уличный гомон, как грохот надземки вверху.
Human sympathy has its limits, and we were content to let all their tragic arguments fade with the city lights behind.	Сочувствие ближнему имеет пределы, и мы охотно оставляли этот чужой трагический спор позади вместе с отсветами городских огней.
Thirty-the promise of a decade of loneliness, a thinning list of single men to know, a thinning briefcase of enthusiasm, thinning hair.	Тридцать - это значило еще десять лет одиночества, все меньше друзей-холостяков, все меньше нерастраченных сил, все меньше волос на голове.
But there was Jordan beside me, who, unlike Daisy, was too wise ever to carry well-forgotten dreams from age to age.	Но рядом была Джордан, в отличие от Дэзи не склонная наивно таскать за собою из года в год давно забытые мечты.
As we passed over the dark bridge her wan face fell lazily against my coat's shoulder and the formidable stroke of thirty died away with the reassuring pressure of her hand.	Когда замелькали мимо темные переплеты моста, ее бледное личико лениво склонилось к моему плечу и ободряющее пожатие ее руки умерило обрушившуюся на меня тяжесть тридцатилетия.
So we drove on toward death through the cooling twilight.	Так мы мчались навстречу смерти в сумраке остывающего дня.
The young Greek, Michaelis, who ran the coffee joint beside the ashheaps was the principal witness at the inquest.	На следствии главным свидетелем был молодой грек Михаэлис, владелец ресторанчика у шлаковых куч.
He had slept through the heat until after five, when he strolled over to the garage, and found George Wilson sick in his office-really sick, pale as his own pale hair and shaking all over.	Разморенный жарой, он проспал до пяти часов, потом вышел погулять и заглянул в гараж к Джорджу Уилсону. Он сразу увидел, что Уилсон болен, и болен не на шутку - его трясло, лицо у него было желтое, одного цвета с волосами.
Michaelis advised him to go to bed, but Wilson refused, saying that he'd miss a lot of business if he did.	Михаэлис посоветовал ему лечь в постель, но Уилсон не захотел, сказал, что боится упустить клиентов.
While his neighbor was trying to persuade him a violent racket broke out overhead.	Пока они спорили, над головой у них поднялся отчаянный шум и грохот.
"I've got my wife locked in up there," explained Wilson calmly.	- Это моя жена, я ее запер наверху, - спокойно пояснил Уилсон.
"She's going to stay there till the day after to-morrow, and then we're going to move away."	- Пусть посидит там до послезавтра, а послезавтра мы отсюда уедем.
Michaelis was astonished; they had been neighbors for four years, and Wilson had never seemed faintly capable of such a statement.	Михаэлис оторопел; они прожили бок о бок четыре года, и он бы никогда не поверил, что Уилсон способен на такое.

Generally he was one of these worn-out men: when he wasn't working, he sat on a chair in the doorway and stared at the people and the cars that passed along the road.	Это был человек, как говорится, заезженный жизнью; когда не работал в гараже, только и знал что сидеть на стуле в дверях и смотреть на прохожих, на машины, проносившиеся мимо.
When any one spoke to him he invariably laughed in an agreeable, colorless way.	Заговорят с ним, он непременно улыбнется в ответ ласковой, бесцветной улыбкой.
He was his wife's man and not his own.	Он самому себе не был хозяин; над ним была хозяйкой жена.
So naturally Michaelis tried to find out what had happened, but Wilson wouldn't say a word-instead he began to throw curious, suspicious glances at his visitor and ask him what he'd been doing at certain times on certain days.	Михаэлис, понятно, стал допытываться, что такое стряслось, но от Уилсона ничего нельзя было добиться - вместо ответа он вдруг стал бросать на соседа косые, подозрительные взгляды и выспрашивать, где он был и что делал в такой-то день, в такой-то час.
Just as the latter was getting uneasy, some workmen came past the door bound for his restaurant, and Michaelis took the opportunity to get away, intending to come back later.	Михаэлису даже сделалось не по себе, и, завидя на дороге кучку рабочих, направлявшихся в его ресторан, он под этим предлогом поспешил уйти, сказав, что еще вернется.
But he didn't.	Но так и не вернулся.
He supposed he forgot to, that's all.	Попросту забыл, должно быть.
When he came outside again, a little after seven, he was reminded of the conversation because he heard Mrs. Wilson's voice, loud and scolding, down-stairs in the garage.	И только выйдя опять, уже в восьмом часу, он услышал в гараже громкий, злой голос миссис Уилсон, и ему сразу вспомнился давешний разговор.
"Beat me!" he heard her cry.	- На, бей! - кричала она.
"Throw me down and beat me, you dirty little coward!"	- Бей, топчи ногами, ничтожество, трус поганый!
A moment later she rushed out into the dusk, waving her hands and shouting-before he could move from his door the business was over.	Дверь распахнулась, она выбежала на дорогу, с криком размахивая руками, - и прежде чем он успел сделать хоть шаг, все было кончено.
The "death car" as the newspapers called it, didn't stop; it came out of the gathering darkness, wavered tragically for a moment, and then disappeared around the next bend.	"Автомобиль смерти", как его потом назвали газеты, даже не остановился; вынырнув из густеющих сумерек, он дрогнул на миг в трагической нерешительности в скрылся за поворотом дороги.
Michaelis wasn't even sure of its color-he told the first policeman that it was light green.	Михаэлис и цвета его не успел разглядеть толком - подоспевшей полиции он сказал, что машина была светло-зеленая.
The other car, the one going toward New York, came to rest a hundred yards beyond, and its driver hurried back to where Myrtle Wilson, her life violently extinguished, knelt in the road and mingled her thick dark blood with the dust.	Другая машина, которая шла в Нью-Йорк, затормозила, проскочив ярдов на сто, и водитель бегом кинулся назад, туда, где, скорчившись, лежала Миртл Уилсон, внезапно в грубо вырванная из жизни, и ее густая темная кровь смешивалась с дорожной пылью.