Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Стоик - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Теодор Драйзер
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.88/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Теодор Драйзер - Стоик - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Стоик - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Теодор Драйзер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Стоик» — третья книга «Трилогии желания» выдающегося американского писателя Т. Драйзера (1871–1945). Центральным персонажем романа является Фрэнк Каупервуд — человек, у которого три страсти: деньги, женщины и предметы искусства.

Стоик - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Стоик - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Теодор Драйзер

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Unlocking it, he lifted from it three trays containing a collection of ancient Greek and Phoenician rings. After setting them in order before her, he said:	Подняв крышку, он вынул оттуда три небольших подноса с коллекцией древних греческих и финикийских колец и поставил их перед Беренис.
"With which of these would you like me to pledge you?"	- Ну выбирайте! Каким кольцом вы обручитесь со мной? - сказал он.
Indulgently, and a little indifferently, as was her way-always the one to be pleaded with, not the one to plead-Berenice studied and toyed with the rings, occasionally exclaiming over one that interested her.	Снисходительно и немножко небрежно, как все, что она ни делала, - ибо она была из тех, кого нужно упрашивать, а не из тех, кто умеет просить, - Беренис стала разглядывать и перебирать кольца, восклицая невольно, когда ей попадалось какое-нибудь, особенно поразившее ее.
At last, she said: "Circe might have chosen this twisted silver snake.	- Цирцея, наверно, выбрала бы вот эту свернувшуюся серебряную змейку, - промолвила она.
And Helen, this green bronze circlet of flowers, perhaps.	- А Елена - вот эту гирлянду цветов из зеленой бронзы.
I think Aphrodite might have liked this curled arm and hand encircling the stone.	Я думаю, что Афродите, наверно, понравилась бы эта согнутая рука и пальчики, крепко сжавшие камень.
But I will not choose for beauty alone.	Но я хочу выбрать не просто самое красивое.
For myself, I will take this tarnished silver band.	Я возьму себе вот эту потускневшую серебряную ленту.
It has strength as well as beauty."	В ней чувствуется и сила и красота.
"Always the unexpected, the original!" exclaimed Cowperwood.	- Всегда что-нибудь придумает, чего никак не ожидаешь! - воскликнул Каупервуд.
"Bevy, you are incomparable!"	- Ах, Беви! Вы бесподобны.
He kissed her tenderly as he placed the ring on her finger.	Он нежно поцеловал ее и надел кольцо ей на палец.
Chapter 2	2
The essential thing which Berenice achieved for Cowperwood in coming to him at the time of his defeat was to renew his faith in the unexpected and, better yet, in his own luck.	Как много сделала Беренис для Каупервуда, явившись к нему в момент его поражения, можно судить по тому, что она возродила в нем веру в неожиданное и, более того - веру в свою счастливую звезду.
For hers was an individuality, as he saw it, self-seeking, poised, ironic, but less brutal and more poetic than his own.	Ибо Каупервуд угадывал в ней существо эгоистическое, уравновешенное, скептическое, но, конечно, не столь грубое, а много более возвышенное, чем он сам.
Where he desired money in order to release its essential content, power, to be used by him as he pleased, Berenice appeared to demand the privilege of expressing her decidedly varied temperament in ways which would make for beauty and so satisfy her essentially aesthetic ideals.	Если он жаждал денег ради того, что они могут дать, - то есть ради власти, дабы пользоваться ею, как ему вздумается, - Беренис жаждала получить с их помощью возможность выразить свою одаренную натуру и удовлетворить тем самым свои эстетические запросы.

She desired not so much to express herself in a given form of art as to live so that her life as well as her personality should be in itself an art form.	Ей хотелось достичь этого не столько в той или иной форме искусства, сколько в самой жизни, так, чтобы и она сама и вся жизнь ее стали как бы воплощением искусства.
She had more than once thought, if only she had great wealth, very great power, how creatively she would use it.	Она часто думала, что, будь у нее много, очень много денег и большие возможности, - чего бы она только ни сделала, дав волю своей изобретательности.
She would never waste it on great houses and lands and show, but rather surround herself with an atmosphere which should be exquisite and, of course, inspirational.	Никогда бы не стала она швырять деньги на большие дома или земли, на всякую показную роскошь, нет, она постаралась бы создать для себя такую изысканную, такую вдохновляющую атмосферу!
Yet of that she had never spoken.	Она никому не поверяла этих своих мыслей.
Rather, it was implicit in her nature, which Cowperwood by no means always clearly interpreted.	Это было частью ее самой, нечто свойственное ее натуре, в которой Каупервуд не всегда так уж тонко разбирался.
He realized that she was delicate, sensitive, evasive, elusive, mysterious. And, for these reasons, he was never tired of contemplating her, any more than he was of contemplating nature itself: the new day, the strange wind, the changing scene.	Она представлялась ему хрупкой, впечатлительной, загадочной, и поэтому ему никогда не надоедало смотреть на нее - это было все равно что любоваться природой: новый день, занимающийся над землей, внезапный ветер, незнакомый ландшафт.
What would the morrow be like?	А что-то будет завтра?..
What would Berenice be like when next he saw her?	Будет она такой же, эта Беренис, какой он видел ее прошлый раз, или нет?
He could not tell.	Никогда он не мог ответить на этот вопрос.
And Berenice, conscious of this strangeness in herself, could not enlighten him or any other. She was as she was.	И сама Беренис, сознавая в себе эту непонятную изменчивость, не могла бы объяснить ее ни ему, ни кому другому: такая уж она есть.
Let Cowperwood, or any, take her so.	И пусть Каупервуд и все остальные принимают ее такой, какая она есть.
In addition to all this, she was, he saw, an aristocrat.	И при всем этом в ней чувствовался аристократизм.
In her quiet and self-confident way, she commanded respect and attention from all who came in contact with her.	Невозмутимая, сдержанная, она внушала невольное уважение всем, с кем бы ни приходилось ей сталкиваться.
They could not evade it.	И это выходило у нее само собой, без всяких усилий с ее стороны.
And Cowperwood, recognizing this superior phase of her as the one thing he had always, if almost subconsciously, admired and desired in a woman, was deeply gratified as well as impressed.	И Каупервуд, сразу почувствовавший в ней это врожденное превосходство, был восхищен и изумлен, ибо это было как раз то редкое качество, которое он в глубине души больше всего ценил в женщине.
She was young, beautiful, wise, poised-a lady.	Такая юная, обаятельная, умная и так держит себя - настоящая леди!

He had sensed it even in the photograph of the twelve-year-old girl in Louisville eight years before.	Он угадал это даже тогда - по фотографии двенадцатилетней девочки в Луисвиле, восемь лет назад.
But now that Berenice had come to him at last, there was one thing that was troubling him.	Но теперь, когда Беренис, наконец, пришла к нему, его смущала одна мысль.
That was his enthusiastic and, at the moment, quite sincere suggestion of absolute and single devotion to her.	В том восторженном состоянии, в котором он сейчас пребывал, ему неудержимо хотелось сказать ей, что он отныне принадлежит ей одной -неизменно и безраздельно.
Did he really mean that?	Но было ли это действительно так?
After his first marriage, particularly after the experience of children and the quite sober and humdrum nature of his domestic life, he had fully realized that the ordinary tenets of love and marriage were not for him.	После первого своего брака, особенно после того, как у них появились дети и установилась эта обыденная рутина семейной жизни, он совершенно ясно понял, что эта обычная норма спокойного супружеского существования совсем не для него.
This was proved by his intrigue with the young and beautiful Aileen, whose sacrifice and devotion he subsequently rewarded by marrying her.	Доказательством был его роман с юной красавицей Эйлин, чья самоотверженная любовь и привязанность к нему заставили его впоследствии соединиться с ней брачными узами.
Yet that was as much an act of equity as of affection.	Чувство порядочности в данном случае играло не меньшую роль, чем его влечение к Эйлин.
And subsequent to that, he considered himself wholly liberated, sensually as well as emotionally.	Но с тех пор он считал себя свободным от всяких обязательств, решив, что он вправе распоряжаться собой и своими чувствами, как ему вздумается.
He had no desire to attempt, much less achieve, a sense of permanency. Nonetheless, he had for eight years been pursuing Berenice.	Он никогда не отличался склонностью к постоянству и не стремился к нему, и, однако, на протяжении целых восьми лет он старался завоевать любовь Беренис.
And now he was wondering how he should present himself honestly to her.	Теперь, раздумывая над этим, он спрашивал себя: как может он честно и откровенно рассказать ей о самом себе?
She was, as he knew, so extremely intelligent and intuitive.	Она такая умная и чуткая.
Lies sufficient to placate, if not really deceive, the average woman, would not advantage him much with her.	Умалчивание и ложь, которыми можно успокоить, если не вполне обмануть, всякую обыкновенную женщину, только уронят его в ее глазах.
And worse, at this time, in Dresden, Germany, there was a certain Arlette Wayne.	Надо сказать, что как раз в это время в Дрездене у него была любовница, некая Арлет Уэйн.
Only a year ago he had entered on the affair with her.	Он сошелся с ней год назад.
Arlette, previously immured in a small town in Iowa and anxious to extricate herself from a fate which threatened to smother her talent, had written Cowperwood, enclosing a picture of her siren self.	Арлет жила тогда в маленьком городке в штате Айова; жажда вырваться из убогой среды, где ее талант неминуемо должен был зачахнуть, толкнула Арлет написать Каупервуду письмо, к которому она приложила фотографию, изображавшую ее очаровательное личико.