Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'I shall beg from everyone, and if I don't get it I shall murder my father and shall take the envelope with the pink ribbon on it from under his mattress as soon as Ivan has gone.' A full programme of the murder, we are told, so it must have been he.	"Буду просить у всех людей, а не дадут люди, убью отца и возьму у него под тюфяком, в пакете с розовою ленточкой, только бы уехал Иван" -полная-де программа убийства, как же не он?
'It has all been done as he wrote,' cries the prosecutor.	"Совершилось по написанному!" - восклицает обвинение.
"But in the first place, it's the letter of a drunken man and written in great irritation; secondly, he writes of the envelope from what he has heard from Smerdyakov again, for he has not seen the envelope himself; and thirdly, he wrote it indeed, but how can you prove that he did it?	Но, во-первых, письмо пьяное и написано в страшном раздражении; во-вторых, опять-таки о пакете он пишет со слов Смердякова, потому что сам пакета не видал, а в-третьих, написано-то оно написано, но совершилось ли по написанному, это чем доказать?
Did the prisoner take the envelope from under the pillow, did he find the money, did that money exist indeed?	Достал ли подсудимый пакет под подушкой, нашел ли деньги, существовали ли они даже?
And was it to get money that the prisoner ran off, if you remember?	Да и за деньгами ли подсудимый побежал, припомните, припомните!
He ran off post-haste not to steal, but to find out where she was, the woman who had crushed him. He was not running to carry out a programme, to carry out what he had written, that is, not for an act of premeditated robbery, but he ran suddenly, spontaneously, in a jealous fury.	Он побежал сломя голову не грабить, а лишь узнать, где она, эта женщина, его сокрушившая, -не по программе, стало быть, не по написанному он побежал, то есть не для обдуманного грабежа, а побежал внезапно, нечаянно, в ревнивом бешенстве!
Yes! I shall be told, but when he got there and murdered him he seized the money, too.	"Да, скажут, но все-таки, прибежав и убив, захватил и деньги".
But did he murder him after all?	Да, наконец, убил ли он еще или нет?
The charge of robbery I repudiate with indignation. A man cannot be accused of robbery, if it's impossible to state accurately what he has stolen; that's an axiom.	Обвинение в грабеже я отвергаю с негодованием: нельзя обвинять в грабеже, если нельзя указать с точностью, что именно ограблено, это аксиома!
But did he murder him without robbery, did he murder him at all?	Но убил ли еще он, без грабежа-то убил ли?
Is that proved?	Это-то доказано ли?
Isn't that, too, a romance?"	Уж не роман ли и это?"
Chapter 12.	XII
And There Was No Murder Either	Да и убийства не было
"ALLOW me, gentlemen of the jury, to remind you that a man's life is at stake and that you must be careful.	"Позвольте, господа присяжные, тут жизнь человеческая, и надо быть осторожнее.

We have heard the prosecutor himself admit that until to-day he hesitated to accuse the prisoner of a full and conscious premeditation of the crime; he hesitated till he saw that fatal drunken letter which was produced in court to-day. 'All was done as written.' But, I repeat again, he was running to her, to seek her, solely to find out where she was.	Мы слышали, как обвинение само засвидетельствовало, что до самого последнего дня, до сегодня, до дня суда, колебалось обвинить подсудимого в полной и совершенной преднамеренности убийства, колебалось до самого этого рокового "пьяного" письма, представленного сегодня суду. "Совершилось как по писаному!" Но опять-таки повторяю: он побежал к ней, за ней, единственно только узнать, где она.
That's a fact that can't be disputed.	Ведь это факт непреложный.
Had she been at home, he would not have run away, but would have remained at her side, and so would not have done what he promised in the letter.	Случись она дома, он никуда бы не побежал, а остался при ней и не сдержал бы того, что в письме обещал.
He ran unexpectedly and accidentally, and by that time very likely he did not even remember his drunken letter. 'He snatched up the pestle,' they say, and you will remember how a whole edifice of psychology was built on that pestle- why he was bound to look at that pestle as a weapon, to snatch it up, and so on, and so on.	Он побежал нечаянно и внезапно, а о "пьяном" письме своем он, может быть, вовсе тогда и не помнил. "Захватил, дескать, пестик" - и помните, как из этого одного пестика нам вывели целую психологию: почему-де он должен был принять этот пестик за оружие, схватить его как оружие, и проч., и проч.
A very commonplace idea occurs to me at this point: What if that pestle had not been in sight, had not been lying on the shelf from which it was snatched by the prisoner, but had been put away in a cupboard? It would not have caught the prisoner's eye, and he would have run away without a weapon, with empty hands, and then he would certainly not have killed anyone.	Тут мне приходит в голову одна самая обыкновенная мысль: ну что, если б этот пестик лежал не на виду, не на полке, с которой схватил его подсудимый, а был прибран в шкаф? - ведь подсудимому не мелькнул бы он тогда в глаза, и он бы убежал без оружия, с пустыми руками, и вот, может быть, никого бы тогда и не убил.
How then can I look upon the pestle as a proof of premeditation?	Каким же образом я могу заключать о пестике как о доказательстве вооружения и преднамерения?
"Yes, but he talked in the taverns of murdering his father, and two days before, on the evening when he wrote his drunken letter, he was quiet and only quarrelled with a shopman in the tavern, because a Karamazov could not help quarrelling, forsooth!	Да, но он кричал по трактирам, что убьет отца, а за два дня, в тот вечер, когда написал свое пьяное письмо, был тих и поссорился в трактире лишь с одним только купеческим приказчиком, " потому-де, что Карамазов не мог не поссориться".
But my answer to that is, that, if he was planning such a murder in accordance with his letter, he certainly would not have quarrelled even with a shopman, and probably would not have gone into the tavern at all, because a person plotting such a crime seeks quiet and retirement, seeks to efface himself, to avoid being seen and heard, and that not from calculation, but from instinct.	А я отвечу на это, что уж если замыслил такое убийство, да еще по плану, по написанному, то уж наверно бы не поссорился и с приказчиком, да, может быть, и в трактир не зашел бы вовсе, потому что душа, замыслившая такое дело, ищет тишины и стушевки, ищет исчезновения, чтобы не видали, чтобы не слыхали: "Забудьте-де обо мне, если можете", и это не по расчету только, а по инстинкту.
Gentlemen of the jury, the psychological method is a two-edged weapon, and we, too, can use it.	Господа присяжные, психология о двух концах, и мы тоже умеем понимать психологию.

As for all this shouting in taverns throughout the month, don't we often hear children, or drunkards coming out of taverns shout, 'I'll kill you'? but they don't murder anyone.	Что же до всех этих трактирных криков во весь этот месяц, то мало ли раз кричат дети али пьяные гуляки, выходя из кабаков и ссорясь друг с другом: "Я убью тебя", но ведь не убивают же.
And that fatal letter- isn't that simply drunken irritability, too? Isn't that simply the shout of the brawler outside the tavern, 'I'll kill you! I'll kill the lot of you!'	Да и самое это роковое письмо - ну не пьяное ли оно раздражение тоже, не крик ли из кабака выходящего: убью, дескать, всех вас убью!
Why not, why could it not be that?	Почему не так, почему не могло быть так?
What reason have we to call that letter 'fatal' rather than absurd?	Почему это письмо роковое, почему, напротив, оно не смешное?
Because his father has been found murdered, because a witness saw the prisoner running out of the garden with a weapon in his hand, and was knocked down by him: therefore, we are told, everything was done as he had planned in writing, and the letter was not 'absurd,' but 'fatal.'	А вот именно потому, что найден труп убитого отца, потому что свидетель видел подсудимого в саду, вооруженного и убегающего, и сам был повержен им, стало быть, и совершилось все по написанному, а потому и письмо не смешное, а роковое.
"Now, thank God! we've come to the real point: 'since he was in the garden, he must have murdered him.'	Слава Богу, мы дошли до точки: "коли был в саду, значит, он и убил".
In those few words: 'since he was, then he must' lies the whole case for the prosecution. He was there, so he must have.	Этими двумя словечками: коли был, так уж непременно и значит, все исчерпывается, все обвинение - "был, так и значит".
And what if there is no must about it, even if he was there?	А если не значит, хотя бы и был?
Oh, I admit that the chain of evidence- the coincidences- are really suggestive.	О, я согласен, что совокупность фактов, совпадение фактов действительно довольно красноречивы.
But examine all these facts separately, regardless of their connection. Why, for instance, does the prosecution refuse to admit the truth of the prisoner's statement that he ran away from his father's window?	Но рассмотрите, однако, все эти факты отдельно, не внушаясь их совокупностью: почему, например, обвинение ни за что не хочет допустить правдивости показания подсудимого, что он убежал от отцова окошка?
Remember the sarcasms in which the prosecutor indulged at the expense of the respectful and 'pious' sentiments which suddenly came over the murderer.	Вспомните даже сарказмы, в которые пускается здесь обвинение насчет почтительности и "благочестивых" чувств, вдруг обуявших убийцу.
But what if there were something of the sort, a feeling of religious awe, if not of filial respect?	А что, если и в самом деле тут было нечто подобное, то есть хоть не почтительность чувств, но благочестивость чувств?
'My mother must have been praying for me at that moment,' were the prisoner's words at the preliminary inquiry, and so he ran away as soon as he convinced himself that Madame Svyetlov was not in his father's house.	"Должно быть, мать за меня замолила в эту минуту", - показывает на следствии подсудимый, и вот он убежал, чуть лишь уверился, что Светловой у отца в доме нет.
'But he could not convince himself by looking through the window,' the prosecutor objects.	"Но он не мог увериться чрез окно", - возражает нам обвинение.
But why couldn't he? Why?	А почему же не мог?