Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

— Что «опять»? — поднял правую бровь сосед.

— Ты видишь это? — всё так же устремив перст пространство перед собой, пролепетал Булавин.

— Я — нет. Достаточно того, что ты это видишь! — философски заметил Вайнштейн. — А что именно ты мне хочешь показать?

— Фантом! Или, — он замялся, — я не знаю что это! Но я это уже видел!

— Опиши подробно, — попросил пенсионер, деловито прокрутив в сухих пальцах набалдашник своей трости.

— Воздух — он как плавится! И цвета! — не отрывая глаз от проплывающего мимо фантома, продолжал Сергей. — Он, будто, раскрашен, но не полностью. Будто краски очень сильно развели водой и попытались кого-то нарисовать! А ещё… — призрак проплыл между мужчинами и Сергей инстинктивно вцепился в рукав Вайнштейна. — Ты почувствовал? — начал он теребить старика.

— Что почувствовал? — деловито спросил тот, убирая от манжета цепкие пальцы и поправляя сползшую набок шляпу.

— Тепло! От него шёл жар!

— Ты узнал его? — продолжил расспрос Вайнштейн.

— Нет. Я не смог различить очертания. Но это похоже на человека! — закончил своё описание инженер, самым невероятным, на его взгляд, открытием.

— Это и есть человек, — смотрел старик исподлобья. — Понимаешь? Настоящий! Живой!

— Как такое возможно?

— Ох, юноша-юноша… — покачал головой сосед. — Вы не перестаете меня удивлять! И это хорошо!

— Почему? — живо поинтересовался Булавин.

— Почему? Мне не скучно!

— Старый…

— Да, да — еврей, дурак — проходили, — махнул рукой старик, ни капли не обидевшись. — Этот фантом — скорее всего, кто-то из твоих близких! Не знаю почему, но, многие из нас их видят — родных своих. Причем, без всякой подготовки!

— Подготовки? — опешил Сергей.

— Конечно! — кивнул Вайнштейн. — А ты думал? Тут многому можно научиться! Просто нужно чуть лучше прочувствовать это место. Всё приходит с опытом, даже здесь.

Проходя мимо остановки, Вера Кузминишна ненадолго задумалась — проехаться или смерить пешком тот путь, что отделял здание полиции от дома. Идти было не так долго, но тревожные мысли, мучавшие последние сутки, в конец вымотали. Постояв пару минут в ожидании автобуса, женщина махнула рукой и побрела на своих двоих. Было жарко — пот стекал по шее на спину и уже успел пропитать ткань, так что у поясницы расползся темный влажный круг. Старушка достала из сумки небольшой журнал со сканвордами и начала обмахиваться им, словно веером. Самопальный ветерок придавал сил, и она, как казалось, гораздо легче двинулась в заданном направлении.

И вдруг, в какой-то момент её пробрала морозная дрожь. Будто, на какие-то несколько секунд, попала в голую степь при зимней стуже. Женщина поёжилась, убрала журнал-веер обратно в сумку и, потирая плечи, ускорила шаг. Буквально через мгновение, ощущение внезапного озноба пропало, и она вновь почувствовала, как её коснулись лучи не по-весеннему жаркого солнца.

Ещё полный сил мужчина и прихрамывающий старик вошли в школьный двор, и пред ними предстало длинное трехэтажное здание. Оно было сложено из красного кирпича ещё сорок лет назад. В двухтысячных пошла мода укрывать кладку безликой тонкой бетонной шубой. Потому, школа из красной, превратилась в серую, совсем не похожую на ту, которую видел Сергей, когда ребенком учился грамоте в этих самых стенах. Однако, сейчас здание виделось скорее пятнистым. Тонкий слой бетонного раствора, во многих местах обвалился и потрескался, так что учреждение казалось абсолютно заброшенным. Лишь, довольно свежие таблички, повествующие о том, что именно здесь находится среднеобразовательная школа номер два, а так же избирательный участок, говорили о том, что впечатление о бесхозности обманчивое.

— Странно, — озвучил свои мысли вслух Сергей. — Мне казалось, что моя школа выглядит приличнее. По крайней мере, из окна автобуса…

— Так и есть, — кивнул Вайнштейн. — Только, там, по ту сторону.

— В смысле? — не понял Булавин.

— Ну, она «там» — другая. Там, вообще, всё другое, — поделился старик.

— Там это…

— Да, да, да… Там — это у живых, — осёк его сосед. — У нас, всё, вроде бы, то же самое, а вроде бы и нет. Все, какое-то мёртвое. В принципе, оно, наверное, и должно быть таким…здесь.

— Интересно почему?

— Да, интересно. Толик говорит — здесь всё выглядит так, как должно выглядеть перед смертью, — пересказывал Вайнштейн чужие суждения. — Вот эта школа, например — такой она будет перед своим сносом. Ну и так далее…

— Толик говорит? — удивился Сергей. — Мне уже, прям, даже интересно, что это за Толик такой…

— А вот и он сам, кстати, — старик вытянул указательный палец в сторону спортивной площадки.

Там, в окружении грубо сваренных турников, с облупившейся местами краской, сидел совсем юный мальчишка — лет пятнадцати, не больше. Взобравшись с ногами на скамейку, на которой, очевидно, отдыхают дети после упражнений, он сидел по-восточному, уставившись в книгу. Парень был худой, с русыми густыми волосами и зачатками щетины под носом и подбородке, легким пушком на щеках. Тщедушное тело покрывали просторная серая рубаха, брюки чуть темнее верха, и кожаные старомодные сандалии — Сергей припоминал, что примерно такие были у деда. Книга, которую с интересом читал юноша, удивила инженера не меньше, чем старомодный облик юнца. Это были основы квантовой физики — далеко не самое легкое чтиво, и доступное пониманию, отнюдь, не каждого.

— Что, Толик, опять перечитываешь? — вместо приветствия, попытался пошутить старик. — Не надоело? В который уже — пятый, шестой?

— Шестнадцатый, — сухо ответил юноша, вложив меж страниц травинку вместо закладки и захлопнув томик. — Здравствуйте, Григорий Васильевич. Как ваши дела?

— Ничего, впрочем, как и всегда, — ответил Вайнштейн.

— Я смотрю — у нас новый житель появился, — озвучил очевидное Толик. — Вы к нам надолго? — обратился он уже к Сергею.

— Надолго? — опешил инженер. — Что он несет? — прошептал на ухо старику.

— Он спрашивает — надолго ли ты планируешь здесь задержаться? — перевёл старик непонятный вопрос, в ещё более непонятное пояснение.

— В смысле? — оторопел Сергей. — А! — хлопнул он себя по лбу. — Здесь — в школе?! Так, мне она триста лет не нужна! Просто, дядя Груша, вот, привёл! — он опять прильнул губами к уху старика. — А у вас тут, что — территории поделены, да?

— Сергей! — отпрянул от него Вайнштейн. — Имеется в виду — «здесь», — он сделал круговое движение руками, как бы пытаясь охватить весь мир.

— Ах, вот вы о чём? — рассмеялся Сергей. — Он, что, блаженный? — шепнул Булавин одними губами Вайнштейну, кивая на сидящего на скамейке парня.

— Вы ему не объяснили? — спросил у старика Толик.