Чжан Юэжань - Кокон [litres]

На следующий Новый год Большой Бинь и ведущая поженились. Я был шафером. На свадьбе он напился, обнимал меня и плакал: ты мой лучший друг, как же мне повезло иметь такого друга. Заблевал весь пол в туалете, поскользнулся на собственной рвоте и рассек бровь, врачи наложили пять швов. Ко всему прочему, бывший воздыхатель Ду Хань явился на свадьбу и попробовал устроить скандал, охранники вдвоем выволакивали его из зала. Вышла не свадьба, а бардак. Наконец, проводив последних гостей, едва держась на ногах, я вышел из ресторана и увидел на ступеньках Шашу. Она тоже была в списке приглашенных, но я не заметил ее в толпе. Ты уехал из Наньюаня? – спросила Шаша. Я кивнул, остановил подвернувшуюся машину, открыл дверцу и сел. Шаша сунула мне огромный пакет. Такси тронулось, а она все стояла на месте и махала мне вслед. В пакете оказалось восемь банок, заполненных печеньем, точно сухой паек в дальнюю дорогу.

С тех пор как я устроился на работу, Шаша снова взяла обыкновение встречать меня у ворот Наньюаня. Но работал я всегда допоздна, иногда уезжал в командировки, так что ей редко удавалось меня встретить. Потом я снял квартиру недалеко от офиса. Тетя переезжать отказалась, и несколько раз в неделю я ее навещал, обычно по вечерам, Шашу почти не видел. Если бы не эта встреча на свадьбе, я решил бы, что окончательно от нее отделался.

Большой Бинь вернулся из медового месяца, и я немедленно посвятил его в план наших дальнейших действий. Я считал, что мы должны присоединить к себе дочернюю компанию “Фармацевтики Уфу”. Генеральным директором там был двоюродный брат Большого Биня, фирма долгие годы работала в убыток. Всего таких “дочек” было пять, в ближайшие годы я собирался по очереди поглотить их, усилить наши производственные мощности, а потом организовать слияние с материнской компанией. Большой Бинь одобрил мой план, сказал, что “Фармацевтика Уфу” станет тем самым миром, который мы вместе завоюем.

Два месяца я потратил на сбор данных и подготовку материалов, отражавших положение дел в дочерней компании. Кроме того, я доказал, что их продукция дублируется с разработанной нами линейкой, поэтому слияние выглядело логичным и обоснованным. Но на совете директоров Большой Бинь струсил и не представил мои материалы правлению. Сказал: у меня просто рука не поднялась, ведь брата уберут с поста директора, а мы все-таки росли вместе. Я сказал, что братец его тянет корпорацию на дно, “Фармацевтика Уфу” – детище трех поколений твоей семьи, неужели ты не можешь расставить приоритеты? Поколебавшись, Большой Бинь покачал головой: я не хочу никому причинять боль.

Недели через две я пришел утром в офис и обнаружил там Шашу. Она сидела за столом у стены, увидев меня, вскочила на ноги и едва не запнулась о пакет. Секретарша доложила, что это новая сотрудница, которую нанял генеральный директор. Я бросился в свой кабинет и набрал номер Большого Биня. Заспанный голос в трубке спросил, что стряслось. Я сказал: устраивая Шашу, ты не думал поинтересоваться моим мнением? Он ответил: понимаешь, она попросила взять ее на работу, я и согласился. Тогда объясни, какую работу она в состоянии выполнять? Он ответил: пусть мельтешит на подхвате, распечатывает документы, платить ей будем немного. Я сказал: у нас тут не богадельня, это принципиальный вопрос. И повесил трубку. Весь день я почти не выходил из своего кабинета. Но Шаша маячила за стеклянной дверью, то и дело заглядывая внутрь.

Она изменилась, стала как будто проворнее, научилась ладить с людьми. Я вдруг понял, что Шаша вовсе не такая наивная дурочка, какой кажется, что у нее имеется свой расчет.

Большой Бинь объявился ближе к вечеру, вызвал водителя, и мы поехали в ресторанчик, где раньше бывали с Цзыфэном и Шашей. Мы так давно не устраивали дружеских попоек, сказал Большой Бинь. Чокнулся со мной и выпил залпом. Сказал: признаю свою ошибку, я должен был с тобой посоветоваться. Просто не думал, что ты станешь возражать. Подлил мне еще и продолжил: согласен, это действительно противоречит правилам компании. Но мы ведь росли вместе с Шашей, и если ей нужна помощь, как не помочь? Я сказал: да, с теми же мыслями ты нанимал и меня. Большой Бинь подумал немного и сказал: давай так, я ведь могу взять себе помощника? Беру на это место Шашу, платить ей буду из своего кармана. Я ответил: это твой бизнес, тебе решать. Большой Бинь возразил: нет, это наш общий бизнес. Обнял меня за плечи: ладно, не сердись! Давай выпьем!

Тем вечером мы оба изрядно набрались, плохо помню, о чем говорили дальше. На обратном пути лицо обдувало прохладным ветром, я открыл глаза и понял, что сижу в машине Большого Биня, шофер уже отвез его домой. Я прижался к окну, алкогольный жар отступил, в голове прояснилось. За год я вложил в наш бизнес много сил, успел кое-чего добиться. Но все мои успехи оказались замками на песке, достаточно одного решения Большого Биня, чтобы их разрушить. Я понял, что в действительности ничего не контролирую. А на другой день пришел в офис и, разумеется, увидел на столе знакомый пакет. Вскинул голову – Шаша стояла за дверью и улыбалась мне из-за жалюзи.

В воскресенье я встретился с Цзян Фэем. Помнишь, я о нем рассказывал – парнишка, с которым мы много лет назад познакомились в бильярдной, когда я прогуливал уроки. Потом он приходил ко мне в школу, хотел занять денег. Денег я не дал, но он не обиделся, мы постояли немного у школьных ворот, поговорили, и он ушел. После Цзян Фэй еще несколько раз меня навещал, денег больше не просил, мы просто разговаривали или играли в бильярд. Когда я перешел в старшую школу, он на три года исчез. Кажется, попал в колонию для несовершеннолетних за вымогательство. Освободившись, снова меня разыскал, иногда мы выпивали вместе. Он быстро пьянел, принимался рассказывать о своей жизни, говорил, что ссужает деньги под высокий процент, звал меня войти в долю, но я эту тему сворачивал. Пока я сидел без работы, Цзян Фэй пару раз звонил, но я не брал трубку. Мне было немного страшно с ним встречаться, я боялся, что алкоголь расслабит мою волю, я сверну на кривую дорожку и в конце концов стану таким же, как мой отец. Но почему я вообще поддерживал это знакомство, если понимал его опасность? Впервые такой вопрос пришел мне в голову только на пути домой после разговора с Цзян Фэем, а раньше я никогда об этом не задумывался. И в тот день снова выпил и уже не мог разобрать, тянет ли меня вниз некая темная сила или я сам вцепился в эту силу, не желая размыкать объятия. Помню только, что испугался. И без конца повторял Цзян Фэю: ты должен делать все, как я скажу, во всем следовать моим инструкциям, понял?

Мы зарегистрировали новую компанию. Формально руководил всем Цзян Фэй. Как представителя этой новой компании я отправил его на переговоры с поставщиком сырья: Цзян Фэй поможет им получить большой контракт от “Фармацевтики Уфу”, а они откатят нам десять процентов. Дальше в дело вступал я, все контракты в корпорации приходили мне на подпись. Но я затеял это не для того, чтобы подзаработать на откатах, здесь мы с Цзян Фэем расходились, он не видел ничего дальше собственного носа. А я рассчитывал узнать секретную рецептуру препаратов, изготовляемых в “Фармацевтике Уфу”, усовершенствовать ее и открыть производство под новым брендом. Кроме того, у меня была база контактов с выходами на все каналы сбыта, так что совсем скоро наша продукция должна была уничтожить “Фармацевтику Уфу” и захватить рынок. Но на Цзян Фэя рассчитывать не приходилось, и я стал переманивать к нам талантливых управленцев из других компаний. Цзян Фэю это очень не нравилось, он подозревал, что однажды кто-то из новичков сядет в его кресло. Одного сотрудника я назначил заместителем генерального директора, после чего Цзян Фэй стал придираться к каждому его слову. В каком-то вопросе тот сотрудник пошел наперекор генеральному директору, Цзян Фэй в бешенстве позвонил мне и потребовал уволить своего зама, но я отказался. Тогда он явился ко мне в офис “Фармацевтики Уфу”. Мы договаривались, что будем встречаться только в заранее условленных местах. Пришлось прервать совещание, спуститься вниз и отвести Цзян Фэя в одно укромное место у цветника. Он был взвинчен, угрожал донести, если мы вздумаем от него избавиться. Я насилу его успокоил, сказал: возвращайся в офис, я тебе позвоню, обо всем можно договориться. Но если ты так и будешь пороть горячку, до добра это не доведет. Он уже понял, что сделал глупость, но продолжал упрямиться: ты меня не запугивай, самое позднее завтра жду от тебя звонка. И сердито ушел. Была осень, ветер гонял по улицам опавшие листья, но меня бросило в пот, я снял пиджак, вытащил из кармана зажигалку и закурил. Краем глаза заметил в стороне алый силуэт. Обернувшись, увидел замершую на месте Шашу. Я отвернулся и докурил сигарету, чувствуя, как пот мало-помалу остывает.